Агнец в львиной шкуре - Сергей Дмитрюк

Он огляделся по сторонам.

— Это долгая история, — вздохнул я.

— Мы так-то не торопимся никуда, — пожал плечами Кулак. — Валяй, рассказывай всё по порядку!

Я поведал им события последних месяцев, рассказал без утайки о своих сомнениях, душевных терзаниях и надеждах на будущее. Они слушали внимательно, не перебивая меня. Я видел, как Хо мрачнеет с каждой минутой всё больше. Кулак задумчиво почёсывал щетину на щеке и поминутно тяжело вздыхал.

— Опасную игру затеял ты, однако, — сказал он, сокрушённо качая головой, когда я закончил. — Не кого-то отдал в руки врага, а собственную жену! Почитай, как от сердца оторвал кусок!.. Эх, не смог бы я так, наверное, Максим, точно не смог!

— Иногда приходится погасить свет в своём доме, чтобы осветить тысячи чужих домов, — глухо произнёс Хо. — А свет надежды всегда подобен свету лампады в храме. И тот, кто во тьме зажигает эту лампаду, делает благое дело для каждого приходящего в храм… Твои намерения заслуживают похвалы, но готов ли ты взвалить на себя столь непосильную ношу?

Он пристально взглянул мне в глаза.

— Вы спрашиваете, готов ли я стать во главе новой революции, сделаться её вождём?

Я посмотрел на него.

— Не знаю… Я никогда не стремился к этому всерьёз. Я лишь желал разжечь в людях искры возмущения духа. Подать им пример жертвования личным во благо общего счастья. Я надеялся, что это пробудит их от благостного сна, в котором они пребывают долгие годы. И теперь я понимаю, что это действительно работает… Но цена моего успеха оказалась для меня, пожалуй, слишком высокой. Я боюсь за Юли, боюсь, что могу потерять её уже навсегда! Этот страх делает меня слабее с каждым днём, и я не могу ничего с этим поделать…

Я печально опустил голову.

— В твоём страхе нет ничего постыдного. — Хо положил руку мне на плечо. — Ты обычный человек, а не бог. Это боги не различают добра и зла, поэтому они безразличны к чужим страданиям и радостям. Мы — другие. Наши привязанности — наша слабость, но они и наша сила, которая делает человека выше всяких богов! Она вот здесь, в твоём сердце, в твоей душе! — Он приложил руку к моей груди. — И пока там горит живой огонь, ты остаёшься непобедим! Не гаси его, не страшись его, и ты осилишь любого врага, лишённого этого огня!

Хо выпрямился.

— А теперь расскажи, где можно найти твою жену?

— Мне известны только слухи о том, что Крода обитает где-то в Чанчжен. Не знаю, город ли это, или остров…

— Я знаю это место, — закивал Хо. — Но туда будет непросто попасть. Это старинный город на острове. Я думал, что там давно никто не живёт.

Он посмотрел на Кулака. Тот наморщил лоб. Сказал:

— Сколько себя помню, про этот остров ходили разные легенды. Говорят, люди ушли оттуда, почитай, лет сто назад. Почему ушли и зачем, никто теперь не знает, но на острове этом больше никто не жил с тех пор. Даже рыбаки его стороной обходят! А ещё поговаривают, что место там необычайно красивое. Я слышал, водопадов на том острове не счесть! Леса стоят зелёные, а дворцы и храмы все сплошь из белого камня, с вензелями и драконами разными, как в старину строили.

Он мечтательно поднял к потолку глаза.

— Утром я отправлюсь в дорогу, — решительно сказал Хо, выслушав друга. — Что бы там не случилось, я разыщу твою Юли и дам тебе об этом знать!

— А я? — расстроено воскликнул Кулак, поднимаясь со своего места. — Мне-то что делать? Какая моя задача будет? Оставаться здесь, с тобой?

Эд посмотрел на меня.

— Нет. Для тебя есть более важное дело, — сказал я. — Чтобы одолеть Кроду нас троих будет мало. Я слышал, что он собрал большую армию, собираясь, напасть на Линь-Шуй.

— Эва! Армию! — воскликнул Кулак. — Ты хочешь, чтобы я привёл тебе целую армию? Трудновато мне будет армию собрать!

— Нет. Ты должен будешь отправиться в столицу и найти там землян — Юлия Торрену, Тадеуша Сабуро или Артура Порта. Запомнил? Если они, конечно, там… Расскажи им про меня, что я жив и что мне нужна их помощь… Ну, а если не найдёшь моих товарищей в столице, тогда попробуй сам собрать отряд, хотя бы человек сто-сто пятьдесят, — добавил я, печально опуская глаза.

— Ты это, вот что, не переживай насчёт меня, Максим! — деловито сказал Кулак. — Я, знамо дело, не генерал, какой, но людей я тебе подходящих соберу. Обещаю! Об этом даже говорить нечего! Правда, недельки две подождать придётся. Ты только весточку мне с собой черкани, чтобы, значит, поверили мне товарищи твои. Не подумали, что я провокатор какой или лазутчик вражеский. Стало быть, так вернее будет.

— Хорошо. Напишу, — кивнул я.

— Ну что ж. А теперь давайте спать ложиться, — сказал Хо. — Завтра трудный день предстоит.

— И то верно, — согласился с ним Кулак. — Выспаться перед дальней дорогой было бы неплохо.

Глава девятая Лебеди и вороны

Дожди прекратились. Пришло лето. Земля, пробуждённая влагой, засияла великолепием свежей зелени, чтобы спустя месяц снова изнывать от зноя и жажды — близился сезон Сарад.

Мой рассудок теперь был светел и ясен, как реки, вновь обретшие чистоту и прозрачность. Иллюзии давно исчезли. Теперь я видел свою цель, как никогда раньше, ясно и отчётливо. Сидя на окраине посёлка в сторожевой башне, специально сколоченной для меня по распоряжению старосты Цао-гуна и напряжённо всматриваясь в окрестности, я не переставал обдумывать возможные пути достижения этой цели с наименьшими потерями для себя и своих товарищей.

Очень скоро Кулак приведёт людей для решающей битвы. Эд молодец! У него действительно всё получится. Со дня на день должен был вернуться и Хо с известиями о Юли. Только бы рассказы о Чанчжен не оказались вымыслом! Если в этом Чанчжен действительно логово Кроды, то я обязательно доберусь до него, чего бы мне это не стоило, и спасу свою любимую!.. А если в Чанчжен никого нет?.. Тогда исчезнет последняя надежда на спасение Юли, ведь искать её по всей планете, всё равно, что искать иголку в стоге сена!

Есть правда один сомнительный путь, по которому мне совсем не хотелось идти. Но древняя мудрость гласила: «Когда мы стеснены в позиции и скованы в действиях, нужно извлекать выгоду из слабостей противника вблизи и избегать ведения войны против противника вдали». Ведь Крода угрожал не только нам. Он был опасен и для режима Чой Чо Рена. А ради спасения жены я был готов пойти даже на временный союз с «народным» вождём в борьбе против Кроды, хотя прекрасно осознавал, чем это может грозить лично мне. Но иного выхода я сейчас просто не видел. Когда будут исчерпаны все другие возможности, я, не задумываясь, пожертвую собой, ради спасения Юли.

Достав оружие, я проверил обойму, гоня от себя тяжёлые мысли.

— Вэйкурэн! — позвал меня снизу голос Аюми. — Спускайся! Я принесла тебе поесть.

Я посмотрел сверху на девушку.

— Лучше ты поднимайся сюда. Сможешь?

Аюми фыркнула и, ловко подвернув между ног юбку, принялась быстро карабкаться по шаткой лестнице. Оказавшись на верхней площадке башни, она довольная протянула мне завёрнутый в тряпку тёплый котелок.

— Вот. Это рыбный суп. Сегодня приготовила. И хлеба немного. Отец где-то раздобыл.

— Спасибо, Аюми! Должно быть он очень вкусный. Ты здорово готовишь, учитывая скудность здешнего рациона! — улыбнулся я ей.

Усевшись на краю площадки и распеленав котелок с супом, я снова посмотрел на девушку. Она села рядом, скрестив ноги. Кивнула мне:

— Ты ешь, ешь! Пока ещё не остыло. А то сидишь здесь целый день, как сторожевой пёс. Наверное, все глаза проглядел?

Аюми улыбнулась — лучисто и открыто.

Суп и в самом деле, оказался наваристым и ароматным, хотя кроме рыбы, корнеплодов и каких-то трав в нём не было ничего особенного. Я с аппетитом опустошил котелок и отставил его в сторону.

Аюми заботливо наблюдала за мной, подперев рукой подбородок. Когда я взглянул на неё, она смутилась и принялась поправлять блузку и разглаживать складки на своей юбке.

— Послушай, Аюми! Почему твой отец винит себя в недуге Джиро? — как бы невзначай спросил я её.

Брови девушки нахмурились, обозначив на лбу две вертикальные морщинки.

— Джиро родился в плохие времена, — неохотно ответила она. — В годы большого голода… Наша мать сильно болела и была очень слаба, чтобы родить ещё одного ребёнка. Никто тогда не думал о детях. Каждый хотел просто выжить и сохранить то, что имеет. Всем было тяжело…

Аюми задумчиво посмотрела вдаль.

— Наша мать умерла во время родов, — через некоторое время продолжала она. — Отцу самому пришлось спасать Джиро от смерти. Но он не был врачом или повитухой. А наши соседи отвернулись от него, обвиняя отца в беспечности.

Она взглянула на меня, и я прочёл в её глазах скорбный укор.

— Но Богу было угодно, чтобы Джиро остался жить, хотя он и не был таким, как все. Что мы могли с этим поделать? У отца после всего случившегося руки просто не поднялись, чтобы избавиться от такого сына, как это делали другие. Он полюбил его всей душой… Порой мне кажется, что он любит его даже больше меня.