Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела

Уилсон Конко и Виктор Тямзаше.

Заключительный прием состоялся в ратуше Бизаны. Лучше всего я запомнил речь, которую произнес отец Винни. Он, кстати (как и все остальные), обратил внимание на то, что среди незваных гостей на свадьбе было несколько сотрудников службы безопасности. Он говорил о своей любви к дочери, о моей преданности стране и о моей опасной карьере в качестве политика. Когда Винни впервые рассказала ему о планировавшемся браке, он воскликнул: «Ты же выходишь замуж за вечного сидельца!» На свадьбе он прямо сказал, что не испытывает оптимизма по поводу моего будущего и что такой брак в наше непростое время будет подвергнут серьезным испытаниям. Он сказал Винни, что она выходит замуж за человека, который уже был женат на освободительной борьбе. Он пожелал своей дочери удачи и закончил свою речь словами: «Если твой мужчина волшебник, то ты должна стать волшебницей!» Тем самым он хотел сказать, что ей предстоит следовать за своим мужчиной по любому пути, который он выберет. После этого Констанс Мбекени, моя сестра, выступила на церемонии от моего имени.

В завершение был отдельно упакован кусочек свадебного торта, чтобы невеста принесла его в дом родителей своего жениха для второй части свадьбы. Но этому, к сожалению, не суждено было случиться, поскольку отведенное мне время отсутствия в Йоханнесбурге истекло и мы должны были вернуться в мегаполис. Тем не менее Винни бережно хранила этот кусочек в ожидании традиционного дня посещения дома моих родителей. Когда мы вернулись в Йоханнесбург, в нашем доме номер 8115 по улице Орландо-Уэст собралась большая компания друзей и родственников. Была зарезана овца, и в нашу честь был устроен пир.

На медовый месяц у нас с Винни уже не осталось ни времени, ни денег, и жизнь быстро вошла в свою обычную колею, в которой основным событием являлся судебный процесс. Мы просыпались рано утром, обычно около четырех часов. Винни перед моим уходом готовила завтрак. Затем я ехал на автобусе в суд или же совершал утренний визит в свой офис. Мы с Оливером старались как можно больше времени проводить в своей юридической компании, пытаясь сохранить нашу практику и заработать хоть сколько-то денег. Вечера у меня часто были заняты политической работой и различными встречами. Жена борца за свободу зачастую похожа на вдову, даже если ее муж и не сидит в тюрьме. Хотя меня судили по весьма серьезному обвинению – за государственную измену! – Винни дала мне лучик надежды. Я чувствовал себя так, словно у меня в жизни появился новый, второй шанс. Моя любовь к ней придала мне сил для предстоящей борьбы.

27

Главным событием, которое ожидала вся страна в 1958 году, были всеобщие (парламентские) выборы. «Всеобщими» они значились только в том смысле, что в них могли участвовать три миллиона белых, но никто из тринадцати миллионов африканцев. Мы обсуждали, стоит ли устраивать акцию протеста по этому вопросу. Основным вопросом являлся следующий: «Имеют ли выборы, в которых могли участвовать только белые, какое-либо отношение к африканцам?» Ответ (с точки зрения АНК) предполагался таким: «Мы не могли оставаться равнодушными даже при условии, что нас исключили из этого процесса». Мы были исключены из процесса выборов, но не могли оставаться безучастными, поскольку поражение Национальной партии отвечало нашим интересам и интересам всех африканцев.

Африканский национальный конгресс присоединился к другим общенациональным организациям и Конгрессу южноафриканских профсоюзов, чтобы объявить трехдневную забастовку во время выборов, проведение которых было запланировано в апреле. Соответствующие листовки распространялись на заводах и в магазинах, на железнодорожных вокзалах и автобусных остановках, в пивных и гостиницах. Лозунгом этой кампании стала фраза: «Националисты должны уйти!» Наши действия обеспокоили правительство, и за четыре дня до выборов власти постановили, что собрание более десяти африканцев в любом городском районе является незаконным.

В ночь перед запланированной акцией протеста (бойкотом или каким-либо другим мероприятием) руководители этой акции уходили в подполье, чтобы избежать полицейского рейда, который неизбежно происходил. Полиция еще не следила за нами круглосуточно, и было легко исчезнуть из ее поля зрения на некоторое время, по крайней мере на день или два.

В ночь перед планировавшейся забастовкой Уолтер Сисулу, Оливер Тамбо, Мозес Котане, Дж. Б. Маркс, Дэн Тлум, Дума Нокве и я собрались в доме моего врача в Орландо Нтато Мотланы. Рано утром на следующий день мы переехали в другой дом в том же районе, где могли поддерживать связь по телефону с другими активистами по всему городу. В те дни связь была не очень эффективной, особенно в районах, где мало у кого имелись телефоны, поэтому наблюдать за ходом забастовки было весьма непростой задачей. Мы отправили своих людей в ключевые точки в городе наблюдать за поездами, автобусами и такси, чтобы определить, как много людей едет на работу. Они вернулись с плохими новостями: автобусы и поезда были заполнены. Это означало, что люди игнорировали забастовку. Только тогда мы заметили, что самого хозяина дома, в котором мы остановились, нигде не было видно: он незаметно выскользнул и ушел на работу. Наши усилия по организации забастовки явно провалились.

Учитывая все это, мы решили отказаться от своей идеи. Мы исходили из следующего: трехдневная забастовка, при которой по разным причинам не складывается первый день проведения протестов, – это всего лишь однодневная неудача. Но забастовка, которая терпит неудачу три дня подряд, – это фиаско. Нам было крайне унизительно отступать, но мы чувствовали, что оказалось бы более унизительно не сделать этого. Менее чем через час после того, как мы опубликовали заявление об отмене забастовки, правительственная Южноафриканская телерадиовещательная корпорация полностью зачитала наше заявление. Обычно она полностью игнорировала Африканский национальный конгресс и только в случае нашего поражения в том или ином вопросе как-то упоминала нас. На этот раз она даже удостоила нас похвалы за отмену забастовки. Надо сказать, что это сильно разозлило Мозеса Котане. «Чтобы тебя похвалила Южноафриканская телерадиовещательная корпорация – это уже слишком!» – сказал он, качая головой. Мозес Котане задался вопросом, не слишком ли поспешно мы действовали и не сыграли ли на руку властям. Это была вполне обоснованная обеспокоенность, однако, как я понимаю, решения должны приниматься не на основе гордости или растерянности, а исходя из тактической необходимости, которая в данном случае определила нам неизбежность отмены забастовки. То, что враг воспользовался нашей капитуляцией, еще не означало, что, сдавшись, мы оказались неправы.

Однако до некоторых регионов не дошла информация о том, что забастовка отменена, в то время как другие регионы отвергли наш призыв. В городе Порт-Элизабет, оплоте АНК, а также в других районах Капской провинции во