Дочь кардинала - Филиппа Грегори

Риверсы настолько измучили народ своей жадностью, что люди готовы принять любого сильного правителя, только бы он не был мальчишкой, чья семья способна поглотить всю страну. Но теперь люди видят на троне не просто короля, а Плантагенета, моего мужа, который так похож на своего отца, так горячо любимого в народе, чей брат спас королевство от спящего короля и злой королевы и который сам спасает страну от не менее амбициозной женщины.

Никто даже не спрашивает о мальчиках, которых мы оставили в Тауэре, в Лондоне. Никто не хочет вспоминать о них или об их матери, заточенной во мраке святилища. Создается такое впечатление, словно все хотят как можно скорее забыть о целых месяцах страха перед возможным будущим и неделях неопределенности насчет того, кто станет следующим королем. Теперь у нас есть король, принявший корону перед лицом народа и помазанный Господом. И мы вместе с ним едем по всей Англии в зените лета, обедаем под открытым небом, под жарким солнцем и деревьями, останавливаясь в прекрасных городах, где люди принимают нас как спасителей.

Только один человек спрашивает меня о мальчиках Риверсах, оставленных в тихом Тауэре, и об их матери, живущей в святилище всего в нескольких милях от них. Сэр Роберт Брэкенбери, ныне ставший минцмейстером и комендантом лондонского Тауэра, и именно на нем сейчас лежит ответственность за содержащихся там пленников.

– Так что же будет с бастардами Риверсов, ваше величество? Сейчас они в вашей власти и под моей охраной, но что будет с ними в будущем?

Он честный человек, и я готова доверить ему почти все, что знаю. Я беру его под руку, и мы идем по садику красивого оксфордского колледжа.

– У них нет будущего, – говорю я ему. – Они не смогут стать ни принцами, ни простыми людьми. Нам придется держать их под замком всю их жизнь. Но я, как и мой муж, понимаю, что все это время они будут представлять собой большую опасность для нас, просто своим существованием. Пока они живы, они очень опасны.

Он останавливается и поворачивается ко мне. Взгляд его честных глаз направлен в мои.

– Благослови вас Господь, ваше величество, неужели вы желаете им смерти? – просто спрашивает он.

Под влиянием внезапного прилива стыда и отвращения я тут же отвечаю:

– Я не могу им этого желать. Как можно, они же дети, просто невинные дети.

– О, как вы мягкосердечны…

– Я не могу желать им смерти, но что за жизнь им предстоит? Они будут вечными пленниками. Даже если они откажутся от всех притязаний на трон, всегда найдется кто-то, кто захочет сделать это за них или просто использовать их. И о каком покое и безопасности мы сможем говорить, пока они живы?

Мы едем в Йорк, где наш сын, который теперь именуется принцем Эдуардом, получит титул принца Уэльского. Тем, что эта церемония будет произведена в Йорке, мы отдаем дань уважения городу, поддерживавшему Ричарда от начала до конца, и где его любят сильнее, чем в любой другой части страны. Таких приветствий, которыми одарили нас люди этого обнесенного высокими стенами города, мы не видели и не слышали никогда раньше. В высоком сводчатом кафедральном соборе Йорка Эдуард, мой мальчик, идет вперед под взглядами своих кузенов, Эдуарда и Маргариты, и принимает золотой скипетр и маленькую золотую корону принца Уэльского. Приветственные крики, которыми взрывается площадь, когда он после выходит на ступени собора, заставляет всех городских птиц взмыть в небо. Я осеняю себя крестным знамением и шепчу: «Слава Богу!»

Я знаю, что сейчас мой отец смотрит с небес на то, как его внук принимает титул принца Уэльского, и понимает, что его битва наконец завершилась победой. Внук создателя королей стал принцем, и со временем на трон Англии сядет мальчик из семьи Уорик.

Некоторое время мы проведем на севере, который навсегда останется для нас домом, и здесь мы чувствуем себя счастливыми, как нигде больше. Мы собираемся перестроить замок Шериф-Хаттон, где будут жить наши дети, в безопасном удалении от болезней и моров Лондона и, как мне думается, достаточно далеко от гнетущего присутствия побежденной королевы в сыром убежище под Вестминстерским аббатством. Мы сделаем этот новый дворец на севере достойным соперником Виндзору или Гринвичу, и богатство двора начнет изливаться на наших друзей и соседей, на северян, которым мы доверяем. Мы создадим великое северное королевство, способное соперничать с самим Лондоном. Сердце страны будет находиться здесь, где король и королева, северяне по рождению и зову души, будут жить меж зеленых гор и холмов.

Мы с моим сыном Эдуардом и его кузенами Маргаритой и Тедди едем в Миддлем верхом, словно отправляемся на прогулку. Я проведу там с ними весь остаток лета, как королева Англии и хозяйка своего времени. Зимой мы все вернемся в Лондон, и дети будут жить со мной в Гринвиче. Эдуард продолжит заниматься с учителями и тренироваться в конной выездке, ему придется вырабатывать у себя силу и выносливость, потому что он все еще худощав. Ему необходимо подготовиться к правлению королевством. Через несколько лет он должен будет уехать в Ладлоу, а его совет будет управлять Уэльсом.

Когда мы поворачиваем к Миддлему, Ричард прощается с нами и направляется на юг вместе с небольшой компанией доверенных людей. Среди тех, кто сопровождал его, были сэр Джеймс Тиррелл, ставший теперь начальником пажей, Френсис Лоуэлл, Роберт Брэкенбери и другие. Перед тем как расстаться с нами, Ричард целует детей и благословляет их. Крепко обняв меня, он шепчет, чтобы я приезжала к нему сразу, как только позволит погода, и я чувствую, как тает мое сердце от любви к нему. Наконец-то мы одержали победу, наконец-то вкушаем благословения Божьего. Он сделал меня королевой Англии, исполнив мое предназначение, а я дала ему принца и наследника. Вместе мы исполнили видение моего отца. Это и есть самая настоящая победа.

По дороге на юг Ричард пишет мне торопливое письмо:

«Анна,

Риверсы, подобно раненому зверю, деятельны и сейчас более опасны, чем когда-либо. Они сумели организовать нападение на Тауэр, пытаясь освободить мальчиков, и их нападение было с большим трудом отражено. Мы никого не можем арестовать, потому что все исчезли чудесным образом. Говорю тебе, Анна, я приставил такое пристальное наблюдение за ней, что был уверен: никто не сможет попасть к ней в святилище или выйти из него, но она как-то сумела собрать небольшую армию, которая на нас напала. На них не было ни эмблем, ни отличительных знаков, они пришли и ушли, подобно призракам, и теперь никто не может мне сказать, куда они делись. Кто-то собрал это войско и заплатил ему, но кто? Мальчики по-прежнему у нас, слава Богу. Я распорядился увести их поглубже в Тауэр, но я потрясен размахом силы, которая находится в ее распоряжении. Она выждет время и снова нападет. Скольких еще она сумеет нанять? Сколько знатных особ, торжествовавших с нами на нашей коронации, снабдили ее людьми и оружием? Я предан и не знаю, кому могу доверять. Сожги это письмо».

– В чем дело, ваше величество? – маленькая Маргарита уже стояла рядом со мной, не сводя синих глаз с моего встревоженного лица. Я обнимаю ее и чувствую тепло прильнувшего ко мне ребенка.

– Только бы это были не дурные вести, – говорит она. – Это же не о короле, не о нашем дяде?

– Он обеспокоен, – говорю я, думая о злой воле женщины, которая прячется в темноте и из-за которой эта девочка стала сиротой. – У него есть враги, но он смел и силен, и у него есть верные друзья, которые помогут ему справиться со злой королевой и ее так называемыми сыновьями-бастардами.

Замок Миддлем, Йоркшир Октябрь, 1483 год

Я отвечаю Маргарите с уверенностью, но время показывает, что я ошибаюсь. У нас с мужем гораздо меньше друзей, чем мы думали.

Спустя несколько дней приходит еще одно письмо, явно написанное второпях:

«Самый вероломный друг, гнуснейший из предателей – герцог Бэкингем. Он самое лживое из известных мне живых существ».

Я на мгновение роняю руку с письмом и не могу заставить себя читать дальше.

«Он присоединился к двум злейшим женщинам, одна чернее другой. Елизавета Вудвилл соблазнила его встать на ее сторону и заключила ведьмину сделку с Маргаритой Бофорт, которая несла подол твоего платья на коронации, которая с такой любовью и добротой относилась к тебе, женой моего доверенного друга, лорда Томаса Стэнли, которого я сам сделал лордом Чемберленом.

Сплошная ложь и обман.

Маргарита обручила своего сына, Генриха Тюдора, с Елизаветой, дочерью Риверс, и теперь они объединились против нас в заговор и ждут прибытия Генриха Тюдора морем из Бретани. Генрих Стаффорд, герцог Бэкингем, человек, которому я был готов доверить свою жизнь, отрекся от меня и примкнул к ним. Теперь он готовит свои войска в Уэльсе и скоро собирается напасть на Англию. Я немедленно отправляюсь в Лестер.