Пустыня смерти - Олеся Шалюкова

— Змеи. Огромные змеи, живущие в пустыне, они не брезгуют людьми. Собственно, так… на чем мы остановились. А! О дворе. Двор делится на три части, три фракции, можно так сказать. Одна из них — это «рабочие», как у песчаных муравьёв. Они выполняют всю работу. Грязная она или нет, они относятся к ней спокойно, буднично и делают её. Это основной пласт императорского двора, те люди, на ком он держится.

— Почему они работают? — спросил Али серьёзно.

— По разным причинам. Кто-то за деньги. Кто-то ради безопасности близких. Кто-то потому, что у него просто нет другого выбора. Они все разные. И к каждому нужен свой подход.

— Хорошо. Вторая фракция?

— Это «интригующие», это те, кому постоянно всего мало-мало-мало-мало. Им никогда не бывает достаточно денег, власти, знаний… Хотя знаний в меньшей мере. Они те, кто сгрудились вокруг трона императора, и под прикрытием его возможностей и его… власти — проворачивают свои дела. Они много кому успели перейти дорогу, и если получится так, что обиженные ими окажутся в списке «смертников», то «интриганы» последуют за ними на тот свет. Только в самом что ни на есть прямом смысле.

— Третья фракция по логике… — Ен задумался. — Нейтральные? Те, кому все равно кто у власти? Они не поддерживают её, они никак ей не вредят. Простая песчаная инертная масса?

— Именно, молодец.

— Тогда получается, что первая группа — мне нужно, чтобы они были лояльны мне. Вторую группу… или выдворить, или… позволить убить.

Ен отвёл взгляд, я взглянула на него вопросительно.

Али не был так жесток, когда мы только встретились. Откуда пришли такие изменения?

Куда пропадает мой солнечный ребёнок?

— Али?

— Третью группу можно будет оставить, просто присматриваться… — Али взглянул на меня страдающим взглядом, и стало понятно, что ощущение, которое от него складывалось — наносное. Ему было плохо. Он не хотел становиться императором, он вообще не хотел во все это ввязываться…

А то, что он хорошо делал вид…

Это было то, чему его научили с самого начала, искусно притворяться.

— Али…

— Все нормально, — улыбнулся он бледно. — Как Хан сказал, кому-то тоже нужно это делать…

Он был прав, кому-то действительно нужно было это делать — становиться толковым императором, заниматься налаживанием жизни на Аррахате… И кому-то тоже нужно было снимать проклятье со змей и песчаных муравьёв.

Вопрос был только в том, как именно это нужно сделать.

И как на это посмотрят те, кто наложил это проклятье — боги?

— Зеоннала? — позвал меня Ен.

Я взглянула на него вопросительно, и песчаный муравьёнок чуть отрицательно покачал головой. Едва-едва заметно.

Его голос зазвучал спустя мгновение прямо в моей голове.

— Я не знаю, как это называется, но… то, что давало нам силу, то, что составляло сущность нашего проклятья, я начал его ощущать — оно исчезает. И рядом с тобой — оно не пропадает совсем, оно просто притупляет своё действие. Но здесь есть девушка. Северянка. Она наложница лорда Хана. Вот рядом с ней проклятье буквально сходит с ума.

— Северяне? — повторила я задумчиво.

Что-то в этом было.

В том пласте истории, о котором мне рассказывала только Кармин, беда пришла как раз с севера…

Как же она говорила? Как…

Я пыталась вспомнить рассказы королевы песчаных муравьёв очень долго.

Мы успели выставить караул (Рамира), распечатать пару свитков (я), установить какие-то жутко сложные оповещающие линии, это уже Ен, и спокойно лечь спать.

Правда, заснул только Али, я же лежала на кровати, окутанной со всех сторон шелками, для меня её установили специально, и не могла сомкнуть глаз…

Все пыталась вспомнить, что же там говорила Кармин о беде с севера.

Это было не так уж и давно.

Я привезла ей северные сладости. И это был первый случай, когда её не обрадовал мой подарок. И не потому, что это было плохо, невкусно, а потому что привезённое ввергло её в странное состояние не то бессильных слёз, не то ещё чего-то…

Уже потом, когда она успокоилась, практически горстями поедая сахар, она заговорила.

Правда, вместо того, чтобы рассказать что-то конкретное или хотя бы… понятное, она начала рассказывать мне сказки.

Всю ночь напролёт, не замолкая ни на секунду, словно боялась замолчать, словно боялась, что в этом случае, она больше никому ничего не скажет.

Сказки были разные: короткие и длинные, для совсем маленьких детей и для тех, кто постарше. Поучительные и юмористические. Общее в них было одно — зло в этих сказках всегда приходило с севера. Оно принимало женские обличья или сохраняло свою природную структуру, но направление движения оставалось неизменным.

Беда всегда приходила оттуда.

И если подумать… Я никогда не подходила к границам Аррахата, мне это было не нужно, но вот действительно ли мне это было просто не нужно?

Я слышала о северянах, но слышала я о них, как ни странно, от самих северян. Пустынники варились в собственном соку, и я не слышала, чтобы кто-то из нас покидал границы Аррахата.

А ведь они, совершенно определённо, были!

Ещё дед рассказывал. Там где песок переходит в сухую землю, выжженную раскалённым глазом Меды, есть граница.

Она видимая, висит в воздухе, упруго откидывая всех, кто попробует её пересечь. И это единственная попытка отступить. Второй попытки уже никто не даёт, нарушитель мгновенно умирает, раздробленный на части сверкающими, искристыми и холодными частицами. Вроде тех, что в самые холодные ночи появляются в наших ледниках, глубоко-глубоко выкопанных под аулами.

Это серебряная пелена колышется, вьётся и качается будто живая. Там, за ней — территории других народов.

С юга… Я никогда не слышала, чтобы с юга кто-то приходил в пустыню, как и с запада, с востока. Только с севера, северные народы, северяне.

Беда пришла с севера, оттуда могут прийти народы. Значит, там или самое слабое место этой границы, или его нарочно оставили, чтобы мучители могли прийти и посмотреть на то, что они сотворили? Присмотреть, чтобы не было недовольных и не было тех, кто мог бы снять проклятье с этих двух народов.

Кажется, так. Если я не ошибаюсь, то все именно так.

Мне сейчас не хватает Тайпана… Его доброй иронии, ненавязчивой защиты.

Хотя, что это я. Сейчас мне защита не нужна, сейчас защищать других должна я сама.

А на северянку надо посмотреть, что-то подсказывает мне, что амулет власти и беда с севера имеют или какую-то связь, или отношение друг к другу. Понять бы ещё какое…

Ладно, спать, спать, а то ещё немного, и завтра охрана мне самой понадобится.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});