Заклятые любовники - Марина Эльденберт

Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Он отпустил меня и отступил, полыхающий темный взгляд говорил о том, что шаг этот дался ему нелегко. Винсент смотрел на меня: казалось, что вот — вот набросится прямо здесь, позабыв о данном себе обещании. К счастью, в гостиную заглянул Росс — я едва успела отскочить от де Мортена на почтительное расстояние и сделала вид, что любуюсь мраморной женщиной. Сердце колотилось как сумасшедшее.

— Ваша Светлость. — Голос дворецкого сейчас звучал гораздо ярче, чем когда мы только приехали. — Граф спрашивает, не могли вы оказать ему честь и побеседовать с ним?

— Разумеется. Леди Луиза.

Он склонил голову, а я рассеянно улыбнулась, словно только что вспомнила, что не одна, и присела в реверансе.

— Ваша Светлость.

Мы напоминали заговорщиков, отгородившихся от остального мира плотным пологом театрального занавеса, но эта игра нравилась нам обоим.

Мужчины вышли, а я без сил рухнула в кресло. Сейчас мне очень не хватало веера: жарко, точно замок Вайд перенесли в самое сердце Теранийской пустыни. Я коснулась губ кончиками пальцев, вспоминая поцелуй. И поймала себя на мысли, что улыбаюсь.

9

— Угораздило же меня родиться весной! — Лавиния швырнула мяч от души — так, что он улетел за беседки, и Арк радостно бросился за ним. Мы стояли в парке, под навесом посеребренных инеем ветвей: бессовестно счастливая я и она — с надутыми губами и явно не в лучшем расположении духа.

— Зато летом ты уже сможешь выезжать.

— До лета слишком долго! А я хочу сейчас! Хочу на зимний бал!

К нашему возвращению Мортенхэйм заметно преобразился. До Праздника зимы, знаменующего ее середину, оставалось около трех недель, до прибытия гостей и того меньше, потому здесь постоянно что‑то строили, что‑то развешивали, что‑то красили, что‑то привозили. В холле «выросла» высоченная пушистая ель, украшенная таким многообразием игрушек, какого я в жизни не видела, вторую, чуть поменьше, поставили в большой гостиной. Повсюду витал запах хвои, праздничные украшения струились по стенам, искрились под высокими потолками и иногда осыпались под ноги. От тишины и величественного спокойствия не осталось и следа, герцогиня ходила то мрачная, как туча, то светлая, как облачко — в зависимости оттого, как шли приготовления.

— Ты сможешь выходить днем.

— Это не то же самое, — Лавиния выхватила у Арка мяча и снова запустила его, на сей раз еще дальше. — Я бы хотела танцевать, хотела самое красивое платье, какое только можно себе представить! Да что толку говорить!

Она поддела носком сапожка снег, взметнув фонтанчик холодных искр.

— А вы уже сшили наряд?

Вряд ли меня пригласят на праздник. У де Мортена соберется весь свет Энгерии, который… как бы помягче выразиться… не будет рад меня видеть. Поэтому насчет платья я даже не задумывалась. Зато слова Лави напомнили о том, что неплохо бы поздравить свою портниху с наступающими праздниками, а заодно и купить подарки всем остальным. Правда для этого придется выбраться в город.

— Нет. Пока еще нет.

Лавиния потрепала подбежавшего Арка по голове. Теперь они были неразлучны, и, хотя дог постоянно ходил за мной, к ней тоже успел по — настоящему привязаться.

— Не знаете, когда вернется Винсент?

Я покачала головой.

Ее братец обещал не трогать меня под крышей деда, и… не тронул. Воплощенная честность и благородство! Признаться, виделись мы непростительно мало — то я, то он пропадали у деда. Наше общение в Вайд Хилл сводилось к совместным обедам и ужинам, коротким беседам в гостиной, обмену жаркими взглядами и попыткам выбраться на улицу. Попыткам — потому что в первый же раз я почти отморозила себе кончик носа. Зато однажды мы встретили лис с детенышами! Крохотные серо — рыжие щенки с визгом катались по снегу, а их родители скалились, глядя на нас. Винсент чуть ли не силой утащил меня оттуда, объясняя, что лиса — зверь дикий, что глава семейства точно откажется подарить мне одного из своих отпрысков. В общем и целом я была с ним согласна, да и заставлять Арка ревновать тоже как‑то невежливо. Но это в общем и целом.

— Никогда не повезу вас в Загорье, — заявил де Мортен в тот день.

— Это еще почему?

— В Теранийской пустыне обитает мелкая ушастая лиса. От ее детенышей мне бы точно не удалось вас отвадить.

— А я думала потому, что кто‑нибудь из загорских князей украдет меня себе в наложницы.

Взгляд Винсента потемнел.

— И поэтому тоже.

В Мортенхэйме он не стал задерживаться, привез меня, в тот же вечер уехал, и вот уже третий день не появлялся. Я прекрасно понимала, что из‑за нашей поездки дел накопилось море, особенно в связи с реформой. Заседание парламента, на котором решалась ее судьба, состоится сразу после праздников. Понимала, но ничего не могла с собой поделать, отчаянно скучала и каждую минуту думала о нем. О том, как смогу снова поймать его взгляд — предназначенный только мне, за которым скрывается чуточку больше, чем знают остальные.

— Я рада, что ваш дедушка поправился.

Дед и впрямь выздоровел на удивление быстро: через несколько дней уже начал вставать, а когда мы уезжали, сам ходил по дому и раздавал приказания направо и налево.

— Благодаря вашему брату.

— А я говорила, что он замечательный!

Она широко улыбнулась, и я невольно улыбнулась в ответ.

— Я помню.

Только тогда я ничего не желала видеть. Говорят, любовь слепа, на самом деле это не так. Слепы ненависть, обида и злоба.

— А вы поедете к родным на праздники?

— Пока еще не решила.

Не уверена, что меня там ждут: с Глорией так и не удалось поговорить, она меня упорно избегала, а поскольку большую часть времени я проводила с дедом, бегать за ней было некогда. Кончилось это тем, что однажды я спустилась к ужину и узнала об их отъезде. Поскольку дед наотрез отказывался говорить о мачехе и об отце, а Винсент только пожимал плечами, я временно отступила. Когда закончатся праздники и вопрос с реформой решится, обязательно вернусь к этой теме. Сестренку в беде я точно не брошу.

Лавиния зябко поежилась. Я кивнула ей в сторону замка, и она с радостью взяла меня за руку. Было достаточно тепло, но мы уже прилично озябли, потому ускорили шаг.

В холле нас встречал уставший дворецкий. Большая часть хлопот по подготовке к празднику легла на его плечи. Я предлагала Ее Светлости помощь, но она, разумеется, отказалась. Тереза целыми днями не вылезала из комнат, и явно не испытывала ни малейшего воодушевления по поводу предстоящего. За ужином смотрела сквозь меня, при встрече делала вид, что я стул, но после случая с письмом я и сама не горела желанием заводить с ней дружбу.