Единственная женщина - Анна Берсенева

— Это ни с чем нельзя сравнить! — говорил он. — Совсем другой мир под водой — честное слово, мне кажется, он поинтереснее нашего!

Купальщиков было не слишком много, человек десять. Весело помахала им незнакомая молодая парочка, прокричав что-то приветственное. «Наверное, американцы», — подумала Лиза, разглядев сияющие улыбки и кипенно-белые поношенные футболки молодых людей. Вообще люди, собравшиеся на острове Малифинолху, были на редкость приветливы — или просто Лиза уже успела отвыкнуть от привычных европейско-американских улыбок без причины, просто навстречу прохожему?

Она сняла короткую разноцветную юбку, маленький пестрый топ без бретелек и осталась в бирюзовом купальнике, состоящем из двух волнообразных полосок. Волосы ее были подняты вверх и заколоты, открывая точеную шею.

— Сначала я, да? — сказал Юра, которому явно не терпелось поскорее погрузиться в воду у рифа.

— Да я и не умею с аквалангом, — успокоила его Лиза. — Я тебя здесь подожду, потом вместе нырнем просто так.

Юра согласно кивнул и исчез в прозрачной воде. Лизе не хотелось купаться без него. Она присела на берегу, глядя на воду возле рифа, на юрких рыбок, сновавших у поверхности, — их трудно было разглядеть, так быстро они мелькали под водой.

Вдруг сердце у нее похолодело: невдалеке, там, где кончалась отмель, она увидела плавники над водой! Ей даже не показалось, что это дельфины, — она сразу узнала зловещие акульи силуэты. Господи, а она-то думала, Юра пошутил, когда утром спрашивал ее об акулах! Она в ужасе вскочила, всматриваясь в ту сторону, куда он только что поплыл.

— Вы волнуетесь за своего друга? — услышала она приветливый вопрос.

— Да, да! — воскликнула Лиза, и тут только поняла, что вопрос был задан по-немецки, и отвечает она по-немецки. — Я волнуюсь, там акулы, вы видите?

— О, вам совершенно не о чем волноваться! — Перед Лизой стоял мужчина в круглых золотых очках, сразу напомнивший ей профессора Нойберга, в семье которого она жила в Кёльне. — Здесь очень много рыбы, и у этих акул нет никакой необходимости нападать на человека: им вполне хватает пищи.

Несмотря на свое волнение, Лиза невольно улыбнулась тому, как уверен был ее собеседник в акульем благоразумии.

— А если какая-нибудь из них окажется гурманкой? — спросила она.

— О, юная фрау обладает прекрасным остроумием! — засмеялся немец. — Уверяю вас, они имеют все, что им необходимо. Меня зовут Франц Данцельбахер, я живу в Вене.

— Лиза Успенская, я живу в Москве.

— О, вы русская — и так хорошо говорите по-немецки! — тут же восхитился австриец; впрочем, Лиза еще в Германии убедилась в том, что элементарное знание русскими нескольких иностранных слов вызывает бурный восторг. — Ваш друг тоже говорит по-немецки?

— Не слишком хорошо, но с ним вы можете говорить по-английски, — ответила она. — Когда он вынырнет оттуда.

— Фантастика! — не переставал удивляться герр Данцельбахер. — Те русские, которые имеют возможность приезжать сюда, обычно не знают языков…

В эту минуту Лиза увидела, что Юра выходит из воды.

— Юра, ведь там акулы, ты знаешь? — бросилась она к нему. — Я так…

Она тут же осеклась, едва не застыла на бегу: он стянул маску и тут же упал на песок, его лицо было серым, он тяжело хватал воздух ртом…

— Юра, милый, что с тобой? — Лиза опустилась рядом с ним на колени, приподняла его голову. — Что случилось?

Он покачал головой, дыша по-прежнему прерывисто, не в силах ничего произнести.

— Позвольте мне, — услышала Лиза голос герра Данцельбахера. — Насколько я могу судить, у вашего друга неполадки с дыханием вследствие ранения. А я, знаете ли, врач…

Он отстранил Лизу и, присев рядом с лежащим на песке Юрой, приложил ухо к его груди, потом внимательно осмотрел шрамы на ней.

— Вы может быть спокойны, фрау Успенски, — сказал он, обернувшись к Лизе. — Ничего страшного. Просто ранение молодого человека было, по всей видимости, не очень удачным, и теперь ему не следует давать себе большие нагрузки, чем он в состоянии выдержать. А сейчас все пройдет, я даже не вижу необходимости в уколе — хотя, на всякий случай, я имею с собой всевозможные медикаменты.

Дыхание у Юры действительно стало ровнее, лицо порозовело.

— Благодарю вас, герр доктор, — сказал он и добавил, уже по-английски: — Я рад, что вы сумели не напугать Лизу.

— Фантастика! — снова обрадовался герр Данцельбахер.

— Юра, Юра, ну почему ты мне не говорил! — Лиза укоризненно смотрела на него.

Юра уже совсем оправился от недавнего удушья.

— Ну о чем говорить, Лизонька? — сказал он извиняющимся тоном. — Это все действительно прошло, и самое главное — не обращать внимания.

— А доктор сказал, что самое главное — не перетруждать себя!

— Еще бы он этого не сказал! Он ведь такой симпатичный немец, правда?

— Что ж, молодые люди, я буду рад встретиться с вами за обедом, — сказал герр Данцельбахер, приветственно поднимая руки над головой. — А сейчас — не смею вас больше беспокоить!

Простившись с доктором, Лиза сказала:

— Все-таки ты не ныряй пока больше с аквалангом, хорошо? И ты видел — ведь там акулы!

— Ну, положим, акулы сюда вообще не заплывают, — заметил Юра. — Здесь для них слишком мелко. Только акулята, но они же маленькие, не больше метра!

— Достаточно! — Лиза содрогнулась, представив, что в воде рядом с нею окажется метровая хищница.

— Да здесь кого только нет! — сказал Юра. — И мурены тоже, ну и что? Все вполне гармонично сосуществуют, не зря же сюда съезжаются самые заядлые ныряльщики.

Несмотря на Юрины уверения в том, что нырять абсолютно безопасно, Лиза решилась на это с трудом. К тому же она боялась, что Юре снова станет плохо под водой. Но картина, которую она увидела под водой у кораллового рифа, была настолько фантастической, что она забыла и об акулах, и о муренах.

Удивительный, многоцветный, трепещущий мир открылся перед нею. Она даже предположить не могла, что на свете существуют такие оттенки, какие открылись ей сейчас! Она и сама едва не захлебнулась, забыв, что нужно вынырнуть и набрать воздуха.

— Ну как? — торжествующе спросил Юра, когда они оказались на поверхности и Лиза отдышалась.

— Ох, Юра, — невообразимо! У меня глаза разбежались, как жалко, что так мало удается не дышать!

— Я же тебе говорил! Без акваланга здесь нельзя. И это совсем нетрудно, я тебе потом покажу — вот увидишь, снимать не захочешь.

— А одна рыбка была — глаз не отвести! Знаешь, такая полосатая, необыкновенная, желто-черная?