Штормовое предупреждение (Сборник) - Кирилл Бенедиктов

— Сквозь наполненный стакан, — сказал я, поднимая свой бокал на уровень глаз. — Кстати, пора бы мне его наполнить.

— Правильное решение, — одобрил клиент. — И, кстати, дружище, раз уж вы все равно туда собрались, не сочтите за труд попросить у бармена лимон. Я как-то запамятовал, а к коньяку он очень хорош.

Что ж, лимон так лимон, в конце концов приговоренные к смерти имеют право на последнее желание — трубку доброго табаку да стаканчик виски.

Я никогда не задаюсь вопросом, за что приговорен тот или иной клиент. Во-первых, во многом знании многие печали. А во-вторых, никто не будет заказывать клиентов нашей конторе просто так, ради интереса. Услуги конторы стоят дорого, да и найти нас не просто.

Помимо виски я купил в баре коробочку с мятными драже. Хотя я терпеть не могу мяту, в течение ближайшего часа мне предстояло регулярно и довольно демонстративно кидать их в рот.

Я вернулся к столику с тарелочкой тонко нарезанного лимона и очередной порцией «Гленливета». Клиент задумчиво раскуривал трубку. Меня опять кольнуло неясное беспокойство — мысли он читает, что ли?

— Так на чем мы остановились? — спросил я, чтобы прогнать это наваждение. — Алкоголь как средство выбраться за пределы реальности?

— Нет, — сказал он решительно. — Алкоголь никуда не помогает выбраться. Но он отключает рацию, снимает с наших глаз шоры, не позволяющие даже присмотреться к необычному…

— Вы хотите сказать, что с помощью вот этого, — я пощелкал ногтем по стакану, — мы с вами, если как следует надеремся, сможем заглянуть за ширму?

Он засмеялся.

— Вот-вот, улавливаете мысль! Заберемся, так сказать, под покрывало к старушке Исиде… Вы что-нибудь слышали о толоахи?

— Ничего не слышал. Что это?

— Это божественное растение сна у мексиканских индейцев. А знакомы ли вам такие названия, как тео-нанакатл, айяхуаска, пейотль?

— Только пейотль. Кажется, кактус, из которого получают наркотик. Так ведь?

— Ну да. Вообще-то всеми этими растениями индейцы пользовались для вхождения в транс во время магических церемоний. В состоянии транса они совершали невозможные, невероятные вещи — перепрыгивали через огромные пропасти, превращались в зверей и птиц, физически не двигаясь с места, перемещали свое восприятие — возможно, то, что оккультисты называют астральным телом, — на многие сотни миль. Тому есть очень серьезные свидетельства…

Он замолчал, попыхивая трубочкой.

— Возьмите ЛСД, — сказал я, воспользовавшись паузой. — По-моему, его можно достать даже у стюардов… Оближите марочку и отправляйте ваше астральное тело хоть в Шамбалу. Увы, старина, в наш развращенный век такие путешествия недоступны разве что малым детям. Боюсь, вы романтизируете своих индейцев.

Клиент сделал мягкий жест правой рукой, будто отгоняя дым от своего лица.

— Я не о том веду речь… Индейцам были прекрасно знакомы и другие наркотики, более привычные для нас. Тот же эритроксилон кока — сейчас на нем держится добрая треть мировой наркоторговли, а начали культивировать его еще до инков… При всем том существует довольно ограниченный круг галлюциногенов растительного происхождения, обладающих весьма своеобразным влиянием на человеческую психику. Я бы сказал, что эти вещества обостряют восприятие тех рецепторов в коре головного мозга, которые помогают человеку нащупывать двери в иную реальность. Кстати, применение галлюциногенов — не единственный способ… Древние майя на протяжении веков уродовали черепушки детям своей элиты — будущим вождям и жрецам. Им зажимали голову двумя деревянными дощечками, туго обматывали веревкой и оставляли так на год, а то и на два. Многие дети не выдерживали этой процедуры и умирали в страшных мучениях. Зато оставшиеся в живых приобретали некоторые сверхъестественные способности, потому что подобная трансформация головы ведет к стимулированию работы шишковидной железы. А священные растения помогали этим искусственно выращенным экстрасенсам в постижении истинной природы мира…

Я украдкой посмотрел на часы. Половина второго, а клиент все еще трезв, хоть и не в меру разговорчив. Коньяку в его бутылке меньше тоже не становилось.

— Представьте себе, — продолжал он между тем, словно забыв, зачем люди приходят в «Тропикану», — целую культуру, существующую между двумя мирами, — огромный континент с блестящими цивилизациями, абсолютно чуждыми для нас именно из-за разницы координат во времени и пространстве…

— Насколько я понимаю, все они безвозвратно погибли, — сказал я для того, чтобы поддержать разговор.

Он мрачно кивнул.

— К сожалению. Мы имеем дело только с осколками древней культуры. Но для неподготовленного человека даже близкое знакомство с тайным знанием грозит серьезнейшими потрясениями.

Повисла пауза. Я вопросительно взглянул на клиента, ожидая продолжения. Он медлил, словно бы решая, рассказывать ли ему дальше, или же перевести разговор на другие рельсы. Потом внезапно спросил:

— Нервы у вас крепкие?

— Не жалуюсь, — сказал я и не соврал.

Он медленно закатал рукав. Потом второй. Меня передернуло.

Загорелые мускулистые предплечья полосовали страшные рваные шрамы. Рубцы, толстые и белые, словно забравшиеся под кожу черви, ползли от локтей к запястьям.

— Это — плата за попытку вторгнуться в закрытые для простого смертного области, за дерзость человека, осмелившегося вступить на Путь Богов… Впрочем, история длинная, и я не уверен, что вы действительно хотите ее выслушать.

Я отхлебнул виски. Похоже, коньяк начал оказывать свое действие. Еще сто — сто пятьдесят грамм, до окончательного притупления вкусовых пупырышков, и можно приступать к ликвидации.

— Если история интересная, то я ваш, — сказал я. — Черт знает как скучно в этих круизах. Только не обижайтесь, если я буду время от времени наведываться к стойке, ладно?

Клиент усмехнулся и подлил себе еще коньяку. Видно было, что он действительно настроился на длинную историю.

— Двадцать два года назад, — начал он, когда я, расположившись поудобнее, отсалютовал ему бокалом, — просматривая в архивах Севильи старые хроники эпохи Конкисты, я наткнулся на один документ…

2

В 1649 году ученый иезуит Фернандо Монтесинос отправил своему духовнику Игнатию Монтехо рукопись, озаглавленную «Дополнения и комментарии к древним историческим мемориалам Перу». В приложенном к рукописи письме он просил своего духовного отца благословить издание этого небольшого трактата, призванного восполнить некоторые пробелы его основного труда, собственно «Мемориалов». Монтехо, однако, умер, не успев ознакомиться с манускриптом, а вскоре почил в бозе и сам Монтесинос. Казалось, рукопись навеки обречена на забвение, тем более что подобных ей сочинений пылится в архивах многое множество. Ко мне в руки она попала фактически случайно — ее принесли по ошибке вместо реестра имущества миссии иезуитов в Лиме, но даже беглого просмотра хватило, чтобы понять: передо мной — настоящее сокровище.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});