Том 7. Дневники - Александр Блок

При Временном правительстве, начиная с мая 1917 года и окончившись лишь после октябрьского переворота (последний, 24-й, номер я видел в феврале 1918-го, он помечен 1 февраля), выходил журнал Родзянко «Народоправство». Редактировал Чулков Г. П., писали Бердяев, Вышеславцев, Алексеев и другие московские профессора, Чулков, Зайцев, Ремизов, священник Сережа Соловьев, Пришвин, Ал. Толстой, Вяч. Иванов, Кондорушкин и др. Очерки Ремизова назывались «Всеобщее восстание». Чулков негодовал на Горького по поводу его презрения к русским и обожания евреев. Интересны записи «солдатских бесед», подслушанных каким-то Федорченко — отрывки (№№ 9,10, 11, 12, 13). Это — самое интересное.

Бердяев после октября (№ 15) пишет многословно и талантливо, что революции никакой и не было, все галлюцинация, движения в хаосе и анархии не бывает, все еще пока — продолжение догнивания старого, пришло смутное время (стихи В. Иванова в журнале называются «песнями смутного времени»), все революционные идеи давно опошлились, ненависть к буржуазии есть исконная ненависть темного Востока к культуре, «одолел германский яд», Россия не выдержала войны. Мораль: покаяться и смириться, жертвенно признать элементарную правду западничества, необходим долгий труд цивилизации.

Чулков спорит, говоря, что «происходящее» есть мрачная контрреволюция, а в марте революция была.

Но записи Федорченко всего интереснее, хотя не знаешь, кто он и чем окрашивает, что слышит, что выбирает. Выходит серо, грязно, гадко, полно ненависти, темноты, но хорошо, правдиво и совестно.

В 1915–1916 гг. Рейснеры издавали в Петербурге журнальчик «Рудин», так называемый «пораженческий» в полном смысле, до тошноты плюющийся злобой и грязный, но острый. Мамаша писала под псевдонимами рассказы, пропахнувшие «меблирашками». Профессор («Барон») писал всякие политические сатиры, Лариса — стихи и статейки. Злые карикатуры на Бальмонта (№ 1), Городецкого, Клюева, Ремизова и Есенина по поводу «Красы» Ясинского и «Биржевки» (№ 1). Лариса (Л. Храповицкий) о грязи и порнографии Брюсова. Отвратительная по грязи карикатура на Струве (№ 3). Ругают Л. Андреева (после уже того, как он выгнал их из своего дома, как рассказывали они сами мне). Мамаша пишет «Из воспоминаний поруганного детства», папаша — статью «Дураки» (№ 4) очень зло. Там же — карикатуры на С. Венгерова и на Горького. Прозрачная статья о Распутине под заглавием «Свинья», с рисунком (свинья на кровати среди голых женщин). Карикатуры на Тарле, Э. Гримма, Добиаш-Рождественскую, Кареева (№ 5). На Бурцева и его «Былое» — там же. В № 6 — связанные внутренно статьи Ларисы (Л. Храповицкий) и Н. А. Нолле — «Цирк» и «Театр». В том и другом — особенный злой taedium,[95] ненавистничество особого рода. Под этими статьями (или «стихотворениями в прозе»?) карикатура: Плеханов — крестоносец (топоро-молотоносец) опирается на еврейского банкира в перстнях, с толстой чековой книжкой. В № 7 — объявление «Куваки», а из одного из номеров профессор, отдавая мне комплект журнала, тщательно и собственноручно вытаскивал объявление о военном займе во весь лист. Статья Ларисы «Через Ал. Блока к Северянину и Маяковскому», где обо мне сказано лестно: что я не был никогда революционером и реформатором, что я большой и незабываемый, мое влияние громадно, как влияние абстрактной идеи, что у меня — полутона, бледный цветок, завершение и пр. Там же — карикатура на Андреева, мечущего громы на Горького за «Две души». В № 8 профессор Рейснер пишет статью о Либкнехтах, протестовавших против войны (сочувственную — как ее пропустили?), а затем следует статья о путешествии Чуковского к союзникам с карикатурой: Чуковский в виде клоуна. Это — последний номер, заканчивающийся объявлением о «Куваке» (Воейкова!).

Журнальчик очень показателен для своего времени: разложившийся сам, он кричит так громко, как может, всем остальным о том, что и они разложились. Эта злоба и смрад меня тогда, сколько помню, касались мало, я совсем ушел в свою скорлупу. Да и журнальчик я увидал только прошлой осенью, в период краткого знакомства с Рейснерами.

До какой степени все это не похоже (более, чем обезьяна не похожа на человека, гораздо более) на какую-нибудь «La Guerre Illustrue)», которую надо, впрочем, сравнивать с журнальчиком генерала Дубенского или уж хоть с «Отечеством» г. Гржебина!

«Летопись». С Тихоновым я связался (т. е. он со мной) осенью 1915 г., когда переводились армяне (приходил армянин), латыши (приходил и латыш) и финны (от малороссов, а потом от евреев я отказался). Первый номер «Летописи» вышел в декабре 1915 г. (единственный). Там сразу начались выдержки из дневника Толстого (редакция Хирьякова). Появились «Две души» Горького.

В 1916 г. № 1 — «Хозяин и работник» Толстого (первоначальный вариант). Через весь год пошли «В людях» Горького; дневник Толстого (декабрь, январь). Статья А. Куге ля о Томазо Сальвини.

№ 3 — Письма Толстого к Файвелю Бенцеловичу Гецу.

№ 4 — Толстой. «Рассказ о каторжнике Федорове» (стр. 64–70). А. Смирнов. «Творец душ» (300-летний юбилей Шекспира). Базаров в статье «Заколдованное царство» (стр. 218–219) упоминает обо мне и относит меня к символистам, которым «выпало на долю превратить болезнь в добродетель, воспеть импотентность оторванной от жизни мечты, как состояние несравненно более высокое, чем жизненное творчество» (основной смысл моих «Лирических драм»).

С № 7 начинается роман Уэллса «Мистер Бритлинг пьет чашу до дна» (№№ 8, 9, 10, 11, 12 — конец). С № 9 возобновляется дневник Толстого. Продолжение в № 12. № 11 — ненапечатанные главы из «Воскресения» Толстого. С 1 № 1917 г. начинается автобиография Шаляпина, роман Барри «Белая птичка», «Рубенс» Верхарна (под редакцией В. Брюсова). Дальше я уже этого чужого журнала не получал.

В 1916 году, под влиянием войны на Кавказе, мода на армян, поддерживаемая Брюсовым, выучившим армянский язык и составлявшим и московскую «Поэзию Армении» и петербургский «Армянский сборник» «Паруса» (с Горьким), — стал выходить в Москве «Армянский вестник» (1916 г. — 48 номеров и 1917 — 52 номера). Статейки Брюсова об армянской поэзии, воспроизведения памятников армянской старины, переводы отрывков поэтов и прозаиков.

9 марта

Еще один конкурс «революционных» пьес («ПТО»).

10 марта

«Русская мысль», 1915, № 11 (ноябрь) — в отделе «В России и за границей» — заметка: «Александр Блок о России» Ю. Никольского (стр. 16–19). (Журнал с 1910 (или 1911?) года до половины 1915-го погиб в Шахматове).

1916: №№ 2 и 3 — Избранные места из писем Флобера в переводе С. Франка.

№ 5 — Неизданные и малоизвестные стихотворения An. Григорьева, сообщенные Влад. Княжниным (дополнить мою редакцию — NH! отдел «Материалы», стр. — 130–135).

1917, май-июнь, — «История одной дружбы» (Фет и Полонский) Ю. Никольского.

«Ежемесячный журнал литературы, науки и общественной жизни». СПб., редактор и издатель В. С. Миролюбов.

1914: 12 №№;

1915: 12 №№ (один двойной — сентябрь — октябрь),

1916: 12 №№ (два двойных — июль-август, сентябрь-октябрь);

1917: 12 №№ (в 5-ти уже книжках);

1918: 6 №№ (и 3-х книжках).

11 марта

«Предварительный» разговор с Лаврентьевым и Гришиным на тему — см. 1 марта — так все и не выходил. То заняты, то войдет Павлова. А я присматриваюсь недаром не выходит. Такая пакость и гнусность прет из театра, что, может быть, если «понизить» свой сан добровольно, уговорить их, чтобы меня сделали их подчиненным (чего я и хотел), — они меня внутренно съедят или взвалят на меня работы раба. Погодим пока.

10 апреля

Вчера вечером и сегодня днем в театре занимались составлением протокола и положения об автономии для Луначарского. Чтобы я сочинил протокол, мне дали полкружки водки, от чего сочинение замедлилось. В театре полный упадок настроения и усталость к весне, несмотря на возвращение торговли, ресторанов и пр., которого ждут. Андреева с Крючковым уезжают за границу окончательно. В Германии жизнь стоит 22 000 марок в месяц. Горький поедет в мае, говорят. Я пробовал навести Лаврентьева и Гришина на «Розу и Крест». Лаврентьев отмычался, Гришин, подумав, сказал: «Может быть, после Кальдерона».

17 апреля

Заключительные слова «Золота Рейна», вложенные в уста Rheinstijchter:

Traulich und treuist's nur in der Tiefe;falsch und feigist was dort oben sich freut! [96]

18 апреля

Опять разговоры о том, что нужно жить врозь, т. е. маме отдельно, — неотступные, смутные, незабываемые для меня навсегда оставляющие преступление, от сознания которого никогда не освободиться, т. е. никогда не помолодеть. И в погоде, и на улице, и в Е. Ф. Книпович, и в m-me Marie, и в Европе — все то же. Жизнь изменилась (она изменившаяся, но не новая, не nuova), вошь победила весь свет, это уже совершившееся дело, и все теперь будет меняться только в другую сторону, а не в ту, которой жили мы, которую любили мы.