Зов ааори (СИ) - Сухов Лео

На девятый день в лагере умолкли разговоры и перестали звучать весёлые истории эров – а все силы уходили на то, чтобы не провалиться в странные видения или не придумать себе очередную причину отправиться в дальний путь. На десятый день эра Зана стала призывать бойцов, чтобы усмирить воображаемый бунт – и всё бы хорошо, но многие откликнулись на призыв и взялись за оружие. Остановить это сумела Эл-оли, сотворив какое-то плетение, которое развеяло наваждение. Но после этого эра впала в долгий и странный сон, проспав без пробуждения почти сутки.

И всё-таки мы держались. Мы не шли на юг, хотя весь мир, казалось, затягивал нас туда. Даже ветер поменял направление и дул теперь с севера. Искры мудрости текли на юг – и туда же шли твари, которые сумели удержаться от Зова в первые дни. А наш лагерь продолжал стоять, и бойцы пока держались, поочерёдно приводя друг друга в чувство и успокаивая. Хотя и давалось это уже с большим трудом.

Всё чаще на краю сознания я улавливал невнятный шёпот. Шёпот мудрости, который мне уже давно не доводилось слышать. Иногда меня охватывало бешенство – и приходилось, стиснув зубы, успокаиваться, чтобы не наброситься на бойцов. Изменение, отступившее, когда я перестал ходить в Дикие Земли, возвращалось снова… И теперь мне приходилось сдерживать ещё и его.

Зов, голод и изменение – не лучшие спутники. Я начал терять связь со временем и миром. Я впадал в полузабытье, которое могло длиться до нескольких часов. Я потерял счёт дням и не замечал времени суток. В обычной ситуации моё состояние рано или поздно вызвало бы тревогу, но сейчас всем было тяжело – и на мои личные мучения никто не обращал внимания.

Весь мир вокруг сжался для меня в тугой комок из собственных переживаний, потолка палатки и страдающей рядом Пятнашки. Каждый раз я смотрел на неё, вспоминая свои первые дни после Порки в этом мире. Как она поддерживала меня тогда… И сейчас я преодолевал безумие, только увидев её лицо – худое, усталое, с синяками под глазами, но такое родное и светлое.

А Отлив всё не заканчивался и не заканчивался… В какой-то момент безумие отступило, и я смог выбраться из палатки на свежий воздух. Стояла ночь. В разрыве ветвей светили яркие южные звёзды: такие огромные, что, казалось, протяни руку – и дотянешься. Костёр в лагере почти потух – никто не подкладывал туда ветки, никто не ворошил угли… Лагерь спал, и даже те, кто должен был дежурить – дремали на посту. И я не мог их в этом обвинить. Меня самого тянуло в сон, хотя я уже успел проспать несколько часов.

Но сейчас хотелось насладиться уже почти забытым ощущением власти над собственным телом и разумом. Я стоял, задрав голову, и любовался ночным небом. Не было Зова, не было изменения, не было видений… «Отлив закончился», – понял вдруг я, улыбнулся и пошёл спокойно досыпать.

За спиной осталось пятнадцать лет долгой и кропотливой работы, поиска союзников и покровителей… Это тогда, в пустыне, на охране урановых рудников, казалось, что достаточно просто принять решение – и всё сложится. Но мир – штука сложная, и ни одно серьёзное дело не получится выполнить в одиночку. Оглядываясь назад, Саша всё чаще понимал, что взвалил на плечи бремя настолько тяжёлое, что знай он об этом заранее – простил бы Ромкиных убийц, пусть ему и пришлось бы всю жизнь договариваться с совестью.

Но принятое решение толкнуло его вперёд, на опасный путь. И в конце пути он уже не ждал спокойной старости и мирной смерти в окружении родных. Сейчас было самое время вспоминать… До штурма лаборатории оставались считанные минуты. А потом… А потом в его руках окажется такой аргумент, равного которому никто из его предшественников не получал. Аргумент, перед которым склонятся все сильные мира сего. Аргумент, не знающий разницы между богачами и бедняками…

Однако и без него Саша и Лёха немалого добились за свою жизнь. Поиск убийц Ромы занял пять лет. Очень осторожно, не привлекая лишнего внимания, они искали информацию про спеца, который устроил ракетный удар. Лёха служил в полиции, а Саша пошёл работать в другую корпоративную структуру. Их так никто и не обвинил в невыполнении приказа, их даже не собирались увольнять – они сами ушли, когда закончился контракт.

Собирая по крупицам информацию, друзья нашли Виктора Петровича Панина – человека, посвятившего свою жизнь служению родине и корпорациям. Большую часть времени он проводил в разъездах – и лишь иногда возвращался домой, чтобы навестить жену и сына, который учился в ВУЗе. Это Виктор Петрович тогда следил за их операцией, и именно он принял решение ударить ракетами, погубив Рому. И сейчас он продолжал спокойно жить и работать, хотя руки у него были по локоть в крови.

Лёха и Саша долго не могли решить, как к нему подобраться. Виктор Петрович был на хорошем счету у федерального правительства – за его убийство следаки будут землю носом рыть, распахав всю Россию. И это друзья понимали. Но к тому времени они уже наши хорошего поставщика оружия, хакеров и отставных бойцов, обиженных на систему – и была немалая надежда, что их так и не поймают.

Сейчас Саша понимал, насколько наивными были те мечты – убить Виктора Петровича и вернуться к нормальной жизни. Тогда он ещё не знал, что они с Лёхой были к тому моменту под колпаком – и не брали их только потому, что пока было не за что. Но им повезло… Когда стало понятно, что просто подловить Панина во время визита домой будет практически невозможно – они спровоцировали этот визит. В машине его сына в один день отказало автоматическое управление, и электрокар на полном ходу влетел в стену дома на Т-образном перекрестке. Спасти парня медики не смогли. А узнать, где будут проходить похороны – было гораздо легче, чем узнать, когда Панин вернётся домой.

Тогда они разминулись со следователями и группой захвата всего лишь на пару часов. И как раз в тот момент, когда дверь их квартиры вынес полицейский бот, Лёха плавно надавил на спусковой крючок снайперской винтовки – отправляя свинцовый подарок Панину, скорбевшему о сыне.

Домой, на съёмную квартиру, они не вернулись: друзья успели предупредить их о захвате. С тех пор Лёха и Саша оказались по ту сторону закона, но сумели бежать из страны и скрыться. А уже через пару лет в одной латиноамериканской республике вспыхнула революция, живо напомнившая миру двадцатый век. И в результате революции одна корпорация лишилась в этой стране всех своих активов.

Всё это было наивно и глупо: прикрываясь идеями о социальной справедливости, два друга поднимали на уши то одну страну, то другую. И, конечно же, никакая социальная справедливость там не наступала. Стоило одним корпорациям покинуть пламенеющую войной страну, как на её место приходили другие – «правильные». И главное – связанные с заказчиками Лёхи и Саши.

Да, не будь у них спонсора и покровителя, и разъярённые соотечественники дотянулись бы до друзей за несколько месяцев. Но судьба распорядилась иначе. А потом, как в калейдоскопе, перед глазам Саши понеслись воспоминания бунтов, революций, силовых и террористических акций. Они встряхнули задремавший в застое мир, сорвали пелену застоявшейся системы…

Три месяца назад они впервые узнали о нановирусе. Новое слово в биологической войне – агент, работающий по принципу нанороботов. Вирус был весьма летуч, живуч и убивал очень быстро. Единственным его ограничителем было заложенное в агента время. И самое забавное, что разрабатывали вирус покровители Саши и Лёхи. Одной операцией можно было теперь избавиться от надоевшей опеки и обезопасить себя.

Громыхнувший в воротах лаборатории взрыв прервал поток воспоминаний. Боевики, покинувшие канализацию, начали штурм, который занял всего десять минут. Сверхсекретная и защищённая лаборатория была полностью захвачена и взята под контроль. А через десять минут Саше в руки отдали пробирку, заполненную каким-то тёмным порошком.

– Это он? – только и спросил Саша.

– Да, брат. Это наш вирус! – Лёха улыбнулся, как в детстве. Искренне и радостно.