Черное сердце - Эрик Ластбадер

Немного спустя он снова сел и прижался мокрой от пота спиной к стволу дерева. Надо было дожидаться рассвета. Уснуть уже не удастся.

Теперь он знал, что надо сделать, прежде чем уйти из Кампучии, и мысль эта пугала его.

* * *

Перед отъездом из города Туэйт решил повидаться с полицейским хирургом. У него мелькнула мысль, что неплохо было бы встретиться с Мелоди или хотя бы позвонить ей, но что-то его остановило.

Хирург, общительный лысый толстяк с вытянутым как дыня черепом и прокуренными до желтизны усами, ловко перевязал рану и осведомился, чувствует ли Туэйт боль, и если да, то в какие моменты.

Туэйт был откровенен. Сейчас боль возникала только при резких поворотах и иногда от перегрузки. Хирург удовлетворенно кивнул и выписал рецепт на болеутоляющие пилюли. Выйдя из кабинета, Туэйт тут же выбросил рецепт.

Этим утром он позвонил своему товарищу из полиции Чикаго. Арт Сильвано, решил Туэйт, поможет получить доступ в управление полиции Кенилворта. Они неоднократно работали вместе, а последний раз сержант из Чикаго попросил Туэйта о более чем серьезном одолжении. Оба они умели обходить правила, и это обстоятельство крепко связывало их друг с другом.

Сильвано встретил его у ресторана О'Хары. Он почти не изменился, вот только в волосах прибавилось седины и чуть подвыцвели голубые глаза. Это был человек с такими широкими плечами, что на их фоне даже небольшое брюшко не привлекало внимания. Его загорелое, покрытое шрамами лицо всегда напоминало Туэйту о могучих техасских фермерах, хотя он прекрасно знал, что Сильвано родился в Сисеро.

Они пожали друг другу руки. Глядя себе под ноги, Сильвано сказал, что скорбит о несчастье друга, и тут же перешел к делу:

— Есть у меня один парень в Кенилворте, один из их трех сержантов. Зовут его Рич Плизент — недурное имечко, учитывая профессию. Он поможет.

Миновав задымленный центр, Сильвано с облегчением улыбнулся:

— А теперь, может, посвятишь меня в свои планы? Через двадцать минут они уже были в кабинете Плизента.

— Туэйт гоняется за одним типом, — Сильвано щелкнул пальцами, — который, как он считает, замешан в убийстве сенатора Берки.

Плизент пожал плечами:

— Похоже, тебе не повезло, дружище. Крик-то услышал я, и первым был на месте. Ни единого следа, скажу я тебе. Должно быть, Берки застукал грабителя на месте преступления и попытался напасть. Это была его ошибка. Этот парень — профессионал. Не оставил ни одного следа, ни единого отпечатка пальцев.

Сильвано задумчиво кивнул:

— И все же мы хотели бы взглянуть на заключение судебно-медицинской экспертизы. Ты нам поможешь?

— Какие могут быть вопросы!

Плизент повернулся в кресле и выдвинул один из ящиков металлического стеллажа, где хранились дела. Достал светло-желтую папку, протянул Туэйту.

Туэйт внимательно просмотрел все записи: ни одного упоминания о состоянии носового хряща. Он глянул на подпись мед-эксперта, который производил аутопсию.

— Ты знаешь этого доктора Вуда? Сержант смущенно развел руками:

— Я вообще никого из них не знаю. Чего это вдруг я должен водить дружбу с этой бандой вурдалаков? Думаешь, я в состоянии жрать в покойницкой, комнате, по которой раскиданы куски тел? А они могут! Нет, у меня другое хобби.

— Можно я позвоню? — Туэйт подался вперед.

— Валяй, — Плизент подвинул ему телефон. Туэйт набрал номер. Услышав голос телефонистки, попросил соединить его с доктором Вудом. Через несколько секунд ему ответили, что доктор Вуд находится в суде, где дает показания. Не желает ли сэр оставить сообщение? Сэр такого желания не имел и повесил трубку.

Погрузившись в раздумья, он барабанил пальцами по папке, наконец, положил ее на стол. Потом попросил Плизента показать фотографии места преступления: вряд ли они добавят что-то новое, но было бы глупо не посмотреть. Лучше уж перестраховаться!

— И еще хотелось бы взглянуть на список украденного. Страховая компания наверняка прислала вам копию.

Плизент снова пожал плечами. Похоже, это был его любимый жест.

— Да ради Бога, — он достал нужный лист. — Просто я убежден, что все это напрасная трата времени.

Туэйт внимательно прочитал список: переносной телевизор, пара напольных антикварных часов, видеомагнитофон, приставка для видеоигр, шкатулка с золотой инкрустацией. К листу был подколот список ювелирных изделий: золотые кольца, запонки с бриллиантами, золотые часы «Филипп Патек».

— Я был бы весьма признателен, — как можно вежливее произнес Туэйт, — если бы ты помог нам попасть в дом сенатора.

— О Боже, — простонал Плизент, повернувшись к Сильвано, — это действительно необходимо, Арт?

— Мне надо взглянуть на это место, — спокойно, но с нажимом проговорил Туэйт.

— Ладно, черт с вами, поехали.

Они выехали из Кенилворта. Пригород был довольно живописным — прямые, обсаженные деревьями улицы, идеально подметенные тротуары, большие дорогие дома и особняки со скульптурами; обнесенные живой изгородью. Сквозь густую листву на дорогу падал мягкий свет.

Плизент провел их в дом. Воздух здесь был спертый: все окна закрыты, а кондиционер, конечно же, выключен.

Странное место, сразу же подумал Туэйт. Хотя черное и белое в отсутствии хотя бы еще одного цвета всегда производит странное впечатление. Неужели здесь кому-то нравилось?

Плизент прошел в центр гостиной и стал объяснять, где он нашел тело, в какой позе лежал убитый, короче — реконструировал место преступления.

— Каким образом проник грабитель? — спросил Туэйт.

— Когда я пришел, входная дверь была незаперта. Я вошел через нее — не исключено, что грабитель сделал то же самое.

— Что ж, возможно, — в голосе Туэйта чувствовалось сомнение. На подобные объяснения он не покупался: это была формулировка полицейского-лентяя, а он никогда не доверял лентяям.

Плизент стоял, позвякивая ключами от дома, а Туэйт и Сильвано осмотрели другие комнаты.

Ванная была облицована черным кафелем — краны, рукоятки, полочки и плафоны тоже были черными. О чем можно думать в такой ванной? Туэйт недоумевал: покойный сенатор — загадочная личность.

Спальная же, просторная и роскошно декорированная, напротив, сияла белизной, которая, отражаясь в длинном, во всю стену, зеркале, резала глаза.

— Очень просторно, — саркастически заметил Сильвано, — так вот, значит, за кого я отдал свой голос.

Самым обычным оказался рабочий кабинет с высокими, до самого потолка книжными стеллажами; в спальне для гостей, по-видимому, никто никогда не спал или же гостей последний раз принимали очень давно.

— Надо взглянуть на сад, — предложил Туэйт.

Плизент застонал.

Участок Берки занимал весьма приличную площадь. С одной стороны строители вырубили деревья, и на их месте специалист по садово-парковой архитектуре разбил клумбы и посадил декоративный кустарник.

За особняком деревья пощадили.

— Как далеко тянется участок в эту сторону? — спросил Туэйт, показывая пальцем от заднего входа.

— А черт его знает, — легкомысленно ответил Плизент и тут же пожалел о своих словах.

Туэйт и Сильвано только этого и ждали — спустя мгновение их спины уже скрылись за деревьями. В лучах заходящего солнца танцевала пыль, березы и дубы уходили вдаль ядров на сто пятьдесят и затем расступались, открывая вид на довольно большой пруд. В пруду, поблескивая на солнце оперением, плавали лебеди и пара диких уток.

Вернувшись к машине Сильвано, Туэйт включил рацию и попросил полицейского оператора связать его с офисом судмедэксперта. На этот раз трубку взял сам доктор Вуд.

— Говорит сержант Дуглас Туэйт из управления полиции Нью-Йорка, — взвешивая каждое слово, представился Туэйт. — В настоящее время я нахожусь в вашем городе и с помощью полиции Кенилворта и Чикаго пытаюсь отыскать след убийцы сенатора Берки. Насколько я знаю, аутопсию проводили вы.

— Совершенно верно, — у доктора Вуда оказался очень высокий голос.

— Не могли бы сказать о носовом хряще покойного сенатора?

— Что? — патологоанатом растерялся.

— Сенатор ведь погиб от проникновения носового хряща в мозг, не так ли?

— Да, пожалуй, но...

— Доктор, будьте добры, ответьте на мой вопрос.

Вуд задумался.

— Носовой хрящ, — произнес он наконец, — в принципе, не имел повреждений.

Туэйт почувствовал как участился его пульс:

— В принципе?

— Ну, я хочу сказать, микроскопические отслоения хряща на наружной его части действительно наблюдались, но не более того, он был целым, без переломов и трещин. Это совершенно очевидно.

— Благодарю вас, доктор, — взволнованно произнес Туэйт, — вы оказали мне большую помощь. Он выключил рацию.

— Ну? — осведомился Сильвано. Через опущенное стекло машины он с беспокойством смотрел на друга. — Что случилось?