Убийца Войн - Сандерсон Брендон

Сказитель сделал паузу и принялся высыпать из другой горсти крошечные железки, которые застучали по камню, как дождевые капли.

– И началась война, – сказал он. – Пятерка ученых, расколовшись, примкнула к разным участникам. Одни королевства успешно применили безжизненных, тогда как другие – нет. У некоторых было оружие, какому прочие могли только завидовать. Отвечая на вопрос бога, мое повествование указывает еще на одну причину Панвойны: возможность крайне дешево создавать безжизненных. До открытия однодоховой команды на сотворение безжизненного уходило пятьдесят дохов. Пополнение войска даже безжизненными солдатами не сильно выгодно, если за каждых пятьдесят человек, которые у вас уже есть, вы получаете всего одного такого. Однако возможность создать безжизненного одним дохом… мерой за меру… удвоит ваши отряды. И половину солдат не понадобится кормить.

Металл кончился.

– Безжизненные не сильнее живых людей, – сообщил Хойд. – Они одинаковы. Сноровки у них тоже не больше. Все то же самое. Но ничего не есть, в отличие от обычных солдат? Это колоссальное преимущество. Прибавьте к этому безразличие к боли и полное отсутствие страха… и вот у вас непобедимая армия. Калад пошел еще дальше. Говорят, он создал новую и более могущественную разновидность безжизненных, благодаря чему приобрел еще более ужасное превосходство.

– Что за новая разновидность? – с любопытством спросила Сири.

– Никто не помнит, ваше величество, – объяснил Хойд. – Летописи тех времен утрачены. В один прекрасный день их нарочно сожгли. Какой бы ни была истинная природа призраков Калада, они были страшны – настолько, что, хоть подробности затерялись во времени, сами призраки живут в наших преданиях. И проклятиях.

– Они и правда где-то там существуют? – Слегка содрогнувшись, Сири глянула в сторону джунглей. – Как говорится в сказаниях? Невидимое войско, дожидающееся, когда вернется Калад и снова их возглавит?

– Увы, – ответил Хойд, – я владею только преданиями. Как я сказал, от тех времен до нас дошло очень немногое.

– Но нам известно о королевской семье, – напомнила Сири. – Она ведь отделилась из-за несогласия с действиями Калада? Усмотрела безнравственность в использовании безжизненных?

Сказитель замялся.

– Да уж конечно, – сказал он наконец, улыбнувшись сквозь бороду. – Да, это так, ваше величество.

Она вскинула брови.

– Тсс, – воспротивился Жаворонок. – Он лжет вам.

– Ваша милость! – Сказитель отвесил низкий поклон. – Прошу меня простить. Объяснения противоречивы! А я лишь рассказчик историй – всех историй.

– И что же говорится в других? – спросила Сири.

– Согласия в них нет, ваше величество. Ваш народ твердит о религиозном негодовании и предательстве Калада Узурпатора. В Пан-Кале рассказывают, что королевская семья упорно трудилась, желая заполучить могущественных безжизненных и пробуждающих, а потом удивилась, когда ее орудия обратились против нее. В Халландрене считают, что королевская семья объединилась с Каладом, произвела его в генералы и кровожадно стремилась к войне, пренебрегая волей народа.

Хойд посмотрел вверх и стал насыпать из обеих горстей черную дорожку – древесный уголь.

– Но время сгорает позади нас, оставляя только пепел и воспоминания. Эта память перетекает из сознания в сознание и наконец достигает моих губ. Когда все и правда, и ложь, так ли уж важно, если кто-нибудь утверждает, будто королевский род стремился плодить безжизненных? Вера и убеждения – ваше личное дело.

– Так или иначе, Халландреном начали править возвращенные, – сказала Сири.

– Да, – кивнул Хойд. – И дали ему новое название, вариацию на тему старого. Но кое-кто все-таки продолжает сожалеть о королях, которые ушли на свои Высоты, храня в жилах кровь Первого возвращенного.

– Кровь Первого возвращенного? – нахмурилась Сири.

– Да, разумеется, – сказал Хойд. – Первой здешней королевой стала его жена, беременная его ребенком. Вы – в числе их потомков.

Она откинулась на спинку.

Жаворонок недоуменно повернулся к ней.

– Вы этого не знали? – спросил он без обычного своего ерничания.

Она покачала головой:

– Если сей факт известен моему народу, то мы о нем помалкиваем.

Похоже было, что Жаворонок счел это интересным. Внизу жрецы обратились к новой теме – о безопасности в городе и усилении патрулей в трущобах.

Сири улыбнулась, нащупав тонкий способ задать вопросы, по-настоящему ее волновавшие.

– Это означает, что в жилах Богов-королей Халландрена не осталось крови Первого возвращенного.

– Да, ваше величество, – ответил Хойд, рассыпая в воздухе порошковую глину.

– И сколько их было, Богов-королей?

– Пять, ваше величество. Включая его бессмертное величество повелителя Сьюзброна, но исключая Миродателя.

– Пять королей, – повторила она. – За триста лет?

– Да, ваше величество. – Хойд извлек и высыпал пригоршню золотистого порошка. – Халландренскую династию основали по окончании Панвойны. Первый Бог-король получил дох и жизнь от самого Миродателя, которого обожествили за изгнание призраков Калада и мирное завершение Панвойны. С тех пор у каждого Бога-короля стал появляться мертворожденный сын, который затем возвращался и занимал его место.

Сири подалась вперед:

– Погодите. Как Миродатель создал нового Бога-короля?

– Ах, – произнес Хойд, снова берясь левой рукой за песок. – Вот история, затерянная во времени. Действительно – как? Дох можно передать от человека к человеку, но дохи, сколько бы их ни было, никого не делают богом. Легенды гласят, что Миродатель умер, даровав свой дох преемнику. В конце концов, разве бог может не отдать свою жизнь, чтобы благословить другого?

– Не признак душевного равновесия, по моему мнению, – заметил Жаворонок и жестом велел принести еще винограда. – Ты не внушаешь уверенности в наших предшественниках, сказитель. К тому же, даже если бог отдаст свой дох, его получатель не обожествится.

– Я лишь рассказываю, что слышал, ваша милость, – повторил Хойд. – Это может быть правдой, а может и вымыслом. Все, что мне известно, – сами предания существуют, и я должен их донести.

«Со всей возможной колоритностью», – подумала Сири, глядя, как он извлекает из очередного кармана горсть земли и мелко настриженной травы. Все это медленно заструилось меж пальцев.

– Я излагаю основы, ваша милость, – сказал Хойд. – Миродатель не был обычным возвращенным, ибо сумел прекратить разгул безжизненных. Он в самом деле изгнал призраков Калада, которые образовывали костяк халландренского войска. Таким поступком он лишил мощи своих же людей. Он сделал это во имя мира. Конечно, к тому времени Куту и Хуту было уже не помочь. Но из конфликта вышли другие королевства – Пан-Каль, Тедрадел, Гис и сам Халландрен. Разве нельзя предположить, что бог, свершивший столь многое, был способен и на большее? Возможно, он сотворил нечто уникальное, как утверждает духовенство. Посеял в Богах-королях Халландрена некое семя, позволив передавать могущество и божественность от отца к сыну.

«Наследие, которое вооружает их правом на власть, – подумала Сири, лениво положив в рот ломтик виноградины. – Да, с таким удивительным пращуром они могли становиться Богами-королями. И единственной угрозой для них остался… королевский клан Идриса, который четко прослеживается до Первого возвращенного. Другое наследование божественности, оспаривающее законность халландренской власти».

Из услышанного она не узнала, как умирали Боги-короли. И не поняла, почему одни боги – Первый возвращенный, например, – могли зачинать детей, а другие – нет.

– Они ведь бессмертны, насколько я понимаю? – осведомилась Сири.

Хойд кивнул, плавно рассеивая остатки земли и травы, после чего перешел к новой дискуссии, вынув горсть белого порошка:

– Это так, ваше величество. Как все возвращенные, Боги-короли не стареют. Этим даром обладают все, кто достиг пятого повышения.

– Но почему было пять Богов-королей? – спросила она. – От чего умер первый?