На рыдване по галактикам (СИ) - "BangBang"

В очередной раз исколов ладонь о маскировку, посланец сообщает, что должен передать наши слова остальным. И, аккуратно пятясь, скрывается в зарослях. Ну, почти аккуратно — перед самой чащей, из которой торчат любопытно-перепуганные мурзила его соплеменников, он таки спотыкается и валится навзничь, взбрыкнув тощими конечностями с заскорузлыми, от рождения немытыми пятками. Непрошибаемость защитного поля явно поумерила религиозный пыл аборигенов.

— Ну что там у вас? Доложите обстановку, — гудит Бас в шлемофоне.

— Да погоди ты! — отмахивается кэп.

— Должно быть, это на редкость дружелюбная планета, практически лишенная собственных агрессивных форм жизни, — задумчиво замечаю я, наблюдая, как наш незадачливый переговорщик дрыгает ногами, точно опрокинутый на спину таракан, пока остальные за руки затягивают его в заросли голубых растений. — В противном случае они бы тут точно не выжили, с такими-то талантами.

— Надо было им Врагусика показать, глядишь, разбежались бы сразу с визгами, говнометалки свои побросав, — отзывается Нюк. Ему страсть как охота почесать травенеющий затылок, да сфера мешает, и он лишь с сожалением возит по ней перчаткой. Это ему еще повезло, что кактусов там не примостилось.

— Я этим любителям гербариев еще не то покажу, лишь бы какая старуха, не совсем выжившая из умишка, припомнила, откуда у них маяк, — хмуро произносит Варг. — Это потомки землян, или я не Варг Норвинд Вегус. Но как их сюда занесло? В Треугольник, из которого прыгнули мы, земляне летать не так давно начали, чтобы до такой степени за одно-два поколения одичать. И язык... Нет, не сходится ни черта.

— Провалились в другую прореху в пространстве, — в порыве вдохновения выдвигаю теорию я. — Вдруг их в действительности много? Или… может, какая-нибудь здешняя цивилизация владеет технологией, как прокладывать туннели для сообщения между далеко отстоящими друг от друга галактиками? Просто пару раз не успели вовремя прикрыть их за собой — и готово. Мы для них, поди, все равно что мухи, случайно залетевшие в форточку…

— Адорианцы? — азартно подхватывает Нюк. От мысли, что где-то неподалеку могут водиться прекрасные сиреневоокие девы голубых кровей, у него аж конопухи ярче сиять начинают. А может, это они на местное светило так реагируют.

— Хм… — многозначительно произносит кэп, предоставив нам с бортинженером самостоятельно развивать свои теории. Пока мы рассуждаем на тему малой изученности надпространства и его потенциальных возможностей, аборигены заканчивают совещаться и осторожненько, теперь уже расширенным составом выдвигаются к кораблю. Впереди шествует довольно колоритный тип, должно быть, как раз местный вождь, чью нечесанную макушку украшает пышное сооружение из цветов, веток и чего-то, похожего на ракушки и перья… или чешую. Кем бы ни был его пращур, но от вида продолжателя рода его точно прихватил бы космический столбняк. А потом и глубокая долгополетная депрессия.

====== Глава 37. Нюк. Небесное гару-гару ======

Докажите? Докажите, что вы посланцы богов, а не грязные лживые демоны, приспешники Мамуки, покусившиеся на святыню? Во наглеж! Это мы-то грязные? Парни, вы свои рожи давно в тазике с водой видали?! А лидер кустоносцев вовсе не простак. Что-то ниц валиться не спешит. Стоит, оперся на копье, и довольно высокомерно на нас поглядывает.

— А они не такие наивные валенки, какими кажутся… — тихонько произносит Ярка с явной досадой. Знать бы еще, что такое валенки?

— Каким, мать его, зирковым образом?! — свирепо уточняет Варг, совсем не для дипломатических миссий на своей ледяной планете из скалы вырубленный. Вождь, выслушав подкорректированный мною вопрос, задумчиво чухает в кудлатой бороде, украшенной цветами (подозреваю, что там гнездятся какие-нибудь малосимпатичные кровососущие насекомые, и сам весь немедленно начинаю чесаться), и требует сотворить огонь и жареную гару-гару на все их племя, тогда, мол, они поверят и воздадут нам заслуженные почести.

— Что такое гару-гару?! — сатанеет Вегус.

— О-о-о, гару-гару! — принимаются стенать эти чудики хором, закатывая глаза, причмокивая и облизывая сомнительной чистоты пальцы. Фу… у них, наверное, и глистов полно.

— Надеюсь, почести не связаны с освежевыванием живьем или варкой в кипящей моче коборука, — говорю я Ярке вполголоса. — Ты-то наверняка знаешь парочку-другую сомнительных для здоровья гуманоида ритуалов, принятых у некоторых народов Союза. Хвала нашим противометеоритникам.

— Я сейчас даже лучше и живее, чем хотелось бы, припоминаю курсы по ксенокультуре отсталых планет, — бормочет Соколова, подозрительно косясь на туземную пантомиму. По-видимому, и у нее пресловутое гару-гару не ассоциируется ни с чем хорошим.

— Кадет, просто шмальнуть из бластера по их главному — нормальный вариант выполнения условий? — мрачно интересуется у нашего ведущего специалиста-ксенолога капитан.

— В ряде примитивных цивилизаций убийство вождя автоматом возводит на трон замочившего его везунчика, — задумчиво отзывается та. — Но нельзя исключать возможности, что племя действительно неровно дышит к этому цветочнобородому грязнуле, и тогда дипмиссия провалится вконец.

— Ладно. Метеоритный рой им в бороды! Огонь я добуду. А вы живо со Стратитайлером гару-гару сообразите! Пусть Таська в темпе мастырит чего побольше да повкуснее, — распоряжается кэп и принимается методично бластером выжигать то, что не прикончили дюзы рыдвана. Аборигены дружно ахают, наблюдая за нехитрым фокусом, а мы с Соколовой несемся назад, на борт, на ходу перебирая варианты щедрого закуся на скорую руку.

— Печенье же! Замороженное! — восклицает Ярка, хлопая себя по сфере.

— Ты разве не все его сточила, пока в холодильнике о прелестях глубокого космоса мечтала? — деланно удивляюсь я. Нас всех так от него в свое время мутило, что позабыли про него напрочь. А ведь партия нехилая оставалась даже после бартера на детали.

— Я так похожа на центаврийского желудконога? Только эта тварь способна схомячить подобные закрома и не лопнуть, — хмыкает Соколова. — Конечно, может, гару-гару — это барбекю из туши местного парнокопытного или жюльен из дефицитных галлюциногенных грибочков… но всегда можно отмазаться, что у нас на небе используется только оригинальный рецепт истинного гару-гару без всяких там святотатственных инноваций и генномодифицированных добавок.

— Всех парно и непарно мы своим приземлением наверняка распугали. У зверюшек с инстинктом самосохранения получше, чем у сапиенсов, — пожимаю я плечами, подставляя бока под дезинфекцию. — Пусть жрут божественное печенье и радуются. Оно и вправду — пальчики оближешь, прям как у Мамаши Кокору из той рекламы… если только не питаться им стандартный земной месяц кряду.

Поскидывав скафандры и вкратце обрисовав команде наши достижения на ниве первого контакта, дружно скачем к холодильнику.

— При сравнении основополагающих постулатов различных религий нетрудно заметить, что боги традиционно расположены доказывать свое всевластие исключительно карательными методами, а не народным гулянием с чаепитием, — глубокомысленно замечает затесавшийся в скромную делегацию встречающих Рекичински. — И любой дикарь подсознательно это понимает. Так что рискну предположить: здешние туземцы разводят нас почище тагаранских наперсточников.

— Если ты такой спец, так милости просим — вылезай наружу и начинай демонстрировать свое всевластие, — огрызается Соколова, сердито сдувая с носа отбившуюся от остальной копны кучеряшку.

— Ах-ха, страпельку им продемонстрируй. Даже врать не придется — эта крошка может пожрать их планетку за считанные секунды, — ехидно вворачиваю я. — Бедняги и отдаленно не представляют, что на их нечесаные головы шваркнулось-то.

— Я предлагал свою помощь, искусству переговоров офицеров еще на первом курсе учат, но капитан решил как решил, — невозмутимо парирует лже-суперкарго, примеряясь к Яркиному шагу. — Я просто имел в виду, что, может, стоит сменить уровень переговоров с божественного на товарно-денежный и поторговаться насчет контрибуции за этот размазанный алтарь. А то следующей ступенью подтверждения небесного статуса может стать исцеление хворых с отращиванием утерянных конечностей, превращение воды в самогон… или еще что похлеще.