Кирза и лира - Владислав Вишневский

Сухо и воинственно звучит бубен в руках узбека Олега Усманова, с трудом (ну, наконец-то!) освоившего сложный характер и быстрый темп грузинского ритма.

Два наших грузина — Вахтанг Картвелишвили и Отари Хурцилава, надев свои национальные одежды с газырями и мягкие сапоги (да-да, мы все щупали, у этих сапог и подошва мягкая… Как же это в них можно на пальцах стоять? Это ж невозможно!), под воинственно звучащий бубен, они даже на репетиции яростно бьются на коротких железных мечах, высекая настоящие снопы искр, и разлетающуюся в стороны окалину. У танцоров одинаковый рост, одинаковая одежда, одинаковые мечи, одинаковые маленькие круглые выпуклые щиты… Только один грузин рыжий, жилистый, сухой, в танце нервный… Другой темный, слегка пухлый, внешне тяжелый, и лениво-спокойный. Добряк Отари Хурцилава и в танце не мог загораться (или не хотел почему-то!), от чего его рыжий партнер впадал в страшную ярость. Вахтанг, в сердцах отбрасывая меч в сторону, раз за разом прерывает танец, по-петушиному изогнувшись, нависнув над Отари дугой, бешено сверкая глазами и размахивая руками, громко кричит на Отари по-грузински:

— Вах, рас акетеб, рас акетеб?! — орет рыжий Вахтанг. (Что ты делаешь?!)

— Рас мохта? Рас мохта? — взвивается на крик темный Отари. (Что такое?)

Мы, присутствующие на репетиции, удивленно крутим головами, не понимая ни причины, ни языка… Чего это они так сильно друг на друга орут, как укушенные? Чего не поделили? Смотрим на них, как в игре в настольный теннис: шарик налево, шарик направо, шарик налево…

— Шен целвав ту пурмаризе зихар, а? Имодзраве, имодзраве мсукано да зармаци!.. (Ты танцуешь или за столом вино пьешь, а? Двигайся, толстый и ленивый!)

— Вах!.. Рас гадамекиде? Твитон ицеква! — машет руками Отари. (Что ты ко мне придираешься? Сам танцуй!)

— Вах!.. Ицеква! Ицеква! — Требует Вахтанг. (Танцуй!)

— Вах!.. Вах!

Оттарахтев между собой по-грузински, так же для нас неожиданно отскочив друг от друга, крикнув Назарову по-русски: «Давай!» — снова яростно хватаются за мечи, продолжают с прежней самоотверженностью танец-битву…

…Дум, тибе-рике-тах, тибе-рике-дум, тибе-рике-тах, тах-тах-тах!..

Грохочет в темпе бубен! Летят от мечей колючие искры! Бьются в танце воины!

Накаляясь, Вахтанг машет, хлещет мечом в убыстренном темпе, пытаясь, наверное, хоть таким вот образом расшевелить своего партнера. Теперь, мы видим, танцевальная сцена превращается в настоящее поле битвы. От сверкания стальных клинков со свистом рубящих воздух, злых, гортанных звуков, сопровождавших с каменными лицами, волчком крутящихся и прыгающих в опасном танце джигитов… Мы стоим, в удивлении раскрыв рот:

— Сейчас точно поотшибают друг другу головы… вот сейчас… сейчас… Эй-эй… как пить дать. Ох, сейчас, сейчас… Вот!..

— Эй, эй! Стой-стой-стой-стой!.. — Старшина оркестра Лев Валерианович, силой вырывает бубен у Олега Назарова — только таким образом, иногда, можно было прервать репетицию этого «горячего» танца — останавливает таки старшина очередную потасовку-танец. В очередной раз спасает джигитов от неминуемых, казалось, увечий. Танцоры, Картвелишвили и Хурцилава, пару минут еще, дико вращая глазами и тяжело дыша, кружат по сцене, как орлы перед приземлением, приходят в себя… Постепенно осознавая, лица у них меняют свои выражения, и вот они уже, коротко обнявшись, смущенно улыбаясь, отмахиваются от наших недоуменных взглядов: «Да ладно… что вы, ребята, ерунда — танец такой…» Ни хрена, себе, танец такой?!..

От этих, прямо скажем боевых репетиций, у них всегда синяки и ссадины на предплечьях, лодыжках ног… Если откровенно, мы не понимаем явную ярость и агрессию танца. Я тоже не понимаю, зачем этот почти явный натурализм?.. Итак уже для успеха танца всё есть: национальный костюм, настоящий грузинский тип лица, осанка, гортанные звуки, характерный ритмичный рисунок аккомпанемента, боевой сюжет. К этому же, мечи, доспехи, темперамент и экспрессия… Успех обеспечен. Чего ж ещё? Это же танец…

Заняты и репетируют все.

Политотдел и начальник клуба подыскивают и подбирают нам — для чтецов, например, репетиторов по сценической речи. Танцевальному коллективу — постановщиков танцев. Где-то заказываются, шьются, потом примеряются костюмы и танцевальному коллективу, и фокуснику, и жонглеру. Заказывается и изготавливается разный концертный реквизит.

Репетиции, репетиции, репетиции…

Участники ансамбля, это обычные солдаты срочной службы, наделённые, одарённые каким-либо определенным талантом и имеющие какой-либо опыт концертной деятельности. А можно и без опыта… Лишь бы талант сценический был. В основном все из художественной самодеятельности. Наш дирижер и неутомимый старшина Харченко, таких ребят, раз за разом, постоянно где-то находят. Кого целенаправленно, кого случайно — как меня, например, в учебке. В разных наших подразделениях на Дальнем Востоке, мы поездили, знаем. Ребята, все настоящие таланты-самородки, приходят к нам в ансамбль представляя собой обширную географию нашей страны, да и национальностей тоже. Каких только представителей национальности среди нас нет, кажется все есть — от «а», до «я». Один только Артур Дорошенко чего стоит.

Имя — Артур, фамилия — Дорошенко. Как вы думаете, кто он по национальности? Правильно, если вы не видели Артура, то, по-фамилии, сразу безошибочно определите — естественно, хохол. А вот, извините, ошиблись! На самом деле, родовые корни у него, с одной стороны, — айны! Да-да, именно айны!.. Вы не знаете кто такие айны? Ладно, не расстраивайтесь. И я не знаю. Никто, наверное, не знает, кроме Артура самого. Да и он наверное не скажет — откуда? Мы все знаем только о революционном прошлом своей страны, от семнадцатого года до последнего Партсъезда. Эти политические этапы главным образом и зубрим, не более. Всё, что за бортом нашей истории… не наше всё, чужое! А Артуру это вовсе и не мешает — он-то уже, сам по себе, уже есть. Вот он, объект, глядите, изучайте. Пишите, как говорится, диссертации.

А если все же с другой стороны подойти, расширить, так сказать вопрос: нанайцы, чукчи, айны, эвенки, эскимосы… кто такие, что за народности? Есть в этих понятиях что-нибудь для вас знакомое или нет? Что-то слыхали?.. Ладно, будем считать, что мы с вами уже люди образованные, нам уже есть о чем поговорить… Так вот, он, наш Ара, одной своей «генной» частью, как раз оттуда, из большого холодильника нашей страны. И айны, оказывается, очень древняя, и очень уважаемая в своих кругах народность, проживающая где-то на Северо-Востоке страны. К Полярному кругу ближе. Выше или ниже от него, точно не знаю, но где-то там. Да нам это и не важно. Живут они где всегда царствует «Дикий Колотун». Для сравнения: привычный для нас Дедушка Мороз, милый наш, славный Дедушка Мороз — это можно сказать только теплый предбанник к жаркой парной. Такая вот, разница в холоде.

А с другой стороны, оказывается, корни Артура в Японии! Именно там, где цветёт непередаваемо нежно-розовым цветом сакура; где умопомрачительно красивые куклы-девушки японской национальности изящно разгуливают в ярких и красивых кимоно; где гора Фудзияма непрерывно трубку мира курит; а вежливые крестьяне, трудолюбиво согнулись на мокрых плантациях риса… Где всегда тепло, море, и откуда встает солнце каждый божий день, каждый божий… Каждый божий день!.. В той, теплой и загадочной, при чём, не в нашей, социалистической, а как раз наоборот, в капиталистической стране Японии.

Как все эти ХГ и ГХ (холодные гены, горячие хромосомы) могло найтись, сойтись, объединиться и произойти, понять просто невозможно. Наверное, загадочные северо-восточные советские ветры с южными капиталистическими цунами в интимной схватке перепутались, скрестились и навеки спаялись в образе нашего Артура, ибн Алексеевича, свет Дорошенко. Каково?.. Теперь всё это в своем воображении слепите в крепкого, атлетического сложения парня с тонкой талией, толстыми, сардельками пальцами рук, круглыми щеками, широким, чуть приплюснутым носом. Добавьте к этому слегка восточный, с хитринкой, разрез глаз. Добрую и веселую улыбку с ямочками на щеках, на голове короткую, жесткую, наподобие сапожной, щетку упрямых тёмных волос… Взрывной, непоседливый характер… Это ещё не все.

У Артура неожиданно сильный, мягкий и глубокий певческий баритон, который он развивает с намеком на басок. При этом, прилично играет на баяне и уже осваивает гитару. Для более полного описания портрета нужно обязательно добавить, пружинистую походку матроса или бычка-боксера — как бы, слегка в раскачку так: во, как я могу, во! — задиристость, и постоянную готовность включиться в лёгкое или как уж придётся, нарушение дисциплины, и желание надорвать, если не разорвать, оковы ненавистного армейского распорядка дня. И всё это будет — Артур, солист-вокалист ансамбля, сын своих родителей. Любимец молоденьких девушек, и не только молоденьких… Призывался на службу с острова Сахалин, служить начал на Камчатке — почему-то медбратом?! — в армии, в принципе, и не такое бывает, успешно и вовремя переведен в Хабаровск, в наш ансамбль. Не женат… пока. Что ещё? Вроде всё. Он ведь еще молодой, всё ещё только начинается.