Становление личности. Избранные труды - Гордон Олпорт

Принимая формулу трех групп норм, мы должны опасаться вот какой ловушки. Этот подход может подтолкнуть к ошибочному выводу, что индивидуум как таковой – это только горстка мелких и, возможно, незначительных идиосинкразий, оставшихся после того, как мы объяснили бо́льшую часть поведения с помощью универсальных или групповых норм. На самом деле все иначе. Сэм, будьте уверены, обладает многими характеристиками, свойственными человеческому роду и представителям его культуры, но он сплетает их в уникальную идиоматическую систему . Его личность – это единая система, а не совокупность трех систем. Индивидуальность – это не мешок из лоскутков, оставшихся после того, как номотетические науки все скроили и сшили. Организация индивидуальной жизни – это (во-первых, во-вторых и всегда) основной факт человеческой природы.

Дифференциальная психология

Дифференциальная психология – это другое название психологии индивидуальных различий. Она распространилась в начале этого века и процветает до сих пор [318] . На самом деле многие психологи склонны считать, что это движение сосуществует с психологией личности.

Предположим, тысяча человек прошла тест на остроту слуха, на вербальный интеллект, на доминирование, на невротические тенденции, на интерес к науке (или другие измеримые показатели). Полезно знать, где находятся Сэм или Джейн по отношению к групповым нормам , полученным таким образом.

Узнав баллы Сэма и Джейн, мы можем построить по ним профиль (или психограмму). На рисунке 2 показан профиль Сэма, построенный по вышеперечисленным переменным.

Рис. 2. Иллюстративный профиль Сэма

Достоинство этого метода в том, что он сосредоточивает внимание на Сэме по отношению к популяции в целом. Точно таких же профилей, как у Сэма, почти или совсем не будет. С помощью этого профиля мы можем давать Сэму советы и консультации; мы можем нанять его на какую-то работу, если его оценки соответствуют нашим требованиям. Мы замечаем его сильные и слабые стороны. Благодаря профилю мы близко (но не вплотную) подходим к нашей цели – индивидуальности.

У метода есть принципиальные ограничения. Во-первых, мы не узнаем о Сэме ничего кроме того, что ранее было выбрано исследователем для тестирования. У Сэма может быть какая-то кардинальная личностная черта, которой вообще нет в тестовом списке. Например, он прежде всего хирург по своим склонностям и мастерству, а этот факт упущен батареей тестов.

Во-вторых, профиль ничего не говорит нам об организации исследуемых качеств Сэма. Как его доминантность взаимодействует с его интересом к науке? Какой паттерн следует из того, что слабый технический интеллект Сэма не может оказать поддержку его высокому интересу к науке? Что происходит с Сэмом из-за этих противоположностей: становится ли он конфликтным и несчастным человеком или доволен своим положением технического помощника инженера? Мы можем сказать обо всех профилях: «Черты там есть, а структуры нет».

В пору юности дифференциальной психологии французский экспериментатор Тулуз применил метод психографии к известному математику Анри Пуанкаре. Он сказал, что не был удовлетворен универсальными нормами, так как они выражали только «общее для имбецила и Аристотеля» [319] . Поэтому он тестировал Пуанкаре с целью определить его отклонения от среднего и раскрыть тайну его гениальности. Он нашел, что Пуанкаре обладал объемом кратковременной памяти в 11 знаков, превосходной слуховой образностью, плохо спал, любил музыку и не любил охоту, был одержим своей работой и т. д. Глядя на плоды своих усилий, Тулуз уныло признал, что гений Пуанкаре как-то вызывающе отсутствовал на профиле. Суть дела в том, что психография не может синтезировать. Она может только нанизывать бусины.

Типы

Типология, как и дифференциальная психология, – это всего лишь половинчатый подход к индивидуальности. Типолог, как и дифференциальный психолог, не удовлетворен тем, «что является общим для имбецила и Аристотеля». Он стремится к более компактной и проницательной классификации человеческой природы.

Однако доктрина типов говорит только, что одни люди походят на других в некотором отношении , и ничего больше. Можно корректно сказать, что есть четыре типа людей, использующих зубную щетку: 1) выпуклую; 2) вогнутую; 3) прямую; 4) иногда ту, иногда другую или вообще никакую (смешанный тип). Для тех, кого интересуют зубные щетки, эта типология валидна. Аналогично, существуют экстраверты, интроверты и лица, являющиеся одновременно теми и другими. Это тоже валидная типология для интересующихся экстраверсией и интроверсией. Но предположим, что вы интересуетесь и зубными щетками, и экстраверсией с интроверсией. Схема ломается, потому что не каждый пользователь одного типа щеток – интроверт. Получается, что один человек (хотя бы наш друг Сэм) должен быть отнесен к двум типам.

Существует так много физических и психических отношений , по которым мы можем классифицировать людей, что вскоре мы обнаружим, что поместили Сэма в сотни возможных типов и вновь потеряли его внутренний уникальный паттерн организации.

Конечно, многие доктрины типов борются за широту охвата своих типологий. Давайте наудачу назовем несколько. Мы говорим о человеке: либерал, самовлюбленный, церебротоник, авторитарный, битник, человек из очереди, подобен Аполлону, направлен на других, принадлежит к анальному, оральному или генитальному типу. Эти и бесчисленные другие предположения делались в надежде на широкую и валидную категоризацию индивидов. Каждое указывает на группу качеств (синдром), которые обычно (но не всегда) сочетаются.

Но вне зависимости от того, насколько широко основание для классификации, типы всегда пасуют перед характеристикой целостного индивида. Эта дилемма показана на рисунке 3.

Сэм соответствует авторитарному типу (как и другие индивиды A, B, C и D ). Но он также может быть зачислен в одну категорию с индивидами O, P, Q и R , если мы поглядим на него с точки зрения фрейдистского синдрома «оральных» черт. Каждая классификация корректна, но Сэм как индивидуум почти не затронут. Его качества соотнесены с подобными качествами других индивидов, но не соотнесены друг с другом в органическом поле его собственной натуры. Как его оральность взаимодействует с его авторитаризмом? Мы не знаем. И многие области его жизни остаются не упомянутыми. Типологии удобны и соблазнительны, но не было изобретено ни одной типологии для объяснения целого индивида.

Рис. 3. Типология и индивидуальность: пунктирные овалы означают типы, сплошные круги – индивидов

Прежде чем оставить эту тему, мы хотели бы привлечь внимание к одной особой форме доктрины типов. Некоторые авторы выступают за идеальные типы . Мы не будем критиковать это понятие, так как оно не направлено на охват реальных людей. Идеальные типы создаются не на основе точного изучения конкретных людей, они извлекаются с помощью рациональных (а не эмпирических ) методов. В терминологии Шпрангера, идеальный тип – это просто «схема для понимания» [320] . Таким образом, мы можем изобразить «типичного» итальянца, американского бизнесмена, Джона Буля, христианина или идеально последовательную теоретическую, эстетическую или политическую личность, не имея в виду, что действительно существует какой-либо совершенный представитель этого типа. Такие схемы понимания имеют свои области применения, возможно, в частности, в изучении «национального характера». Конечно, на самом деле люди в различной степени приближаются к идеальному типу. И этот факт может быть нам полезен, когда мы приступаем к оценке личности. Но идеальные типы изобретаются в креслах, а не в лабораториях. Клиническая психология

Многие психологи сегодня занимаются «клинической работой». Они служат в больницах, социальных агентствах, школах, тюрьмах, на промышленных предприятиях, в церквях и вооруженных силах. Их работа называется «клинической», потому что они, подобно психиатрам, всегда занимаются с отдельными индивидами в интересах их лучшего приспособления и психического здоровья. Клиническому психологу нужна подготовка по общей, экспериментальной, социальной психологии и психофизиологии (все эти отрасли имеют дело с универсальными или групповыми нормами), но основное его внимание сфокусировано на конкретном человеке, сидящем напротив.

Не упрощается ли в связи с этим решение нашей дилеммы уникальности? Не является ли клинический психолог тем самым идиографическим специалистом, противопоставленным всем другим психологам как специалистам номотетическим? Отчасти это так, но ситуация сложнее. Многие клинические психологи не продвигаются дальше уровня дифференциальной психологии. Они дают тесты и по баллам вычерчивают профиль, а индивидуума как такового теряют, сводя его к простой горстке процентилей. Если клинический психолог работает в психиатрической больнице, он может сбросить свои данные психиатру, который попытается включить их в клиническую картину, собрав куски вместе, чтобы посмотреть, на что реально похожи внутренние системы и способности пациента.