Король сусликов - Гоян Николич

мне в кабинет и выразил решительный протест против того, чтобы я размещал в следующем номере газеты его фотографию.

В ответ на это я сказал, что выбора у меня нет. Тогда Чаз укусил меня за лодыжку и пригласил в гости — надо, мол, обсудить планы на будущее.

— Во-первых, мы договорились, что ты меня больше не будешь уменьшать, — покачал головой я, — ну а во-вторых, ты все равно не слушаешь моих советов.

— Ладно, тогда побеседуем у тебя, — кивнул Чаз и двинулся к чашке с кофе, стоявшей у меня на столе. Я его оттолкнул, сказав, что джентльмены в кофе ноги не моют.

— И вообще, — добавил я, — мне на следующей неделе надо в больницу для ветеранов. У меня прием у психиатра.

— Возьми меня с собой, — попросил его величество. — Обещаю, все оружие оставлю дома.

— Я подумаю, — соврал я.

ГЛАВА 56

На старинных картах неисследованные края нередко украшались изображениями разных чудищ, готовых сожрать кого угодно со всеми потрохами. Картинки прозрачно намекали, что в этих землях путешественников ничего хорошего не ждет.

Именно об этом мне и хотелось намекнуть своему психиатру: у каждого человека есть такие уголки сознания, куда лучше не заглядывать, а то рискуешь пробудить ото сна злых драконов и прочих столь же малоприятных тварей.

Из-за лесных пожаров мне пришлось перенести поездку в Денвер к своему мозгоправу, который обожал твидовые пиджаки, а каждый сеанс психотерапии начинал с того, что, посасывая курительную трубочку осведомлялся: «Ну и как ваше самочувствие, голубчик?»

Морщинистая лысая голова доктора Нгуена была покрыта темными пятнышками. С подбородка свисала тоненькая седая бородка, что придавало психиатру сходство одновременно с козлом и Хо Ши Мином.

Пока я сидел у себя дома, мой царственный друг, который никогда не давал скучать, как-то ранним утром заявился ко мне в кабинет вместе с супругой и объявил, что его коммандос угнали со стоянки целую фуру с одеждой.

— Хотим устроить тебе показ мод, — подытожил Чаз.

В мой дом через главный вход вошли двое сусликов-спецназовцев и тут же принялись сооружать импровизированный подиум с подсветкой. Они подвесили под потолок дискотечный шар и установили музыкальную систему. Стоило ее включить, из колонок тут же зазвучала песня «Who D’King?»[21] рок-группы Cheap Trick.

Привезли на тележках коробки. Я запер дверь кабинета и задернул на окнах шторы. Лишние свидетели мне были совершенно не нужны.

Первой на подиуме появилась жена Чаза. Покраснев от смущения, она продефилировала в банном халатике из розового ситца. Когда суслики краснеют, у них кончики ушей делаются алыми, и зверьки становятся похожи на перцы хабанеро.

По сигналу Чаза приглушили свет. Колонки взревели, но на этот раз из них зазвучал рэп, песня была мне незнакома. Один-единственный луч софита высветил жену Чаза. Король сусликов, галантно поклонившись, представил супругу и грациозно помахал лапой, совсем как матадор на арене в Памплоне.

Затем Тинка развернулась и, уже гордо вскинув голову, уверенным шагом направилась по подиуму, вбивая в него острые, как кинжалы, каблучки своих туфель. Да, она чуть замешкалась и едва не потеряла равновесие, когда поправляла кружевное белье, которое надела задом наперед, но что вы хотите? Попробуйте продефилировать, когда у вас ноги длиной пятнадцать сантиметров.

Чаз горделиво улыбался и аплодировал как безумный.

Вскоре Тинка появилась снова в плиссированной юбке-трапеции. Грациозно крутанувшись, она скрылась за занавеской и опять вышла навстречу публике в черном коктейльном платье и жутком клетчатом шерстяном шарфе, закрывавшем половину ее мордочки, словно больничная перевязка.

Запястье модели украшали браслеты, — на мой взгляд, их было слишком много. Они громко зазвенели, когда Тинка, покачнувшись на высоких каблуках, попыталась достать огромные, по моде шестидесятых, очки из кожаной сумки от Майкла Корса, висевшей у нее на плече.

Затем она показалась в мятых штанах гаучо и крошечном жилете болеро, от которого у нее встала дыбом коричневая шерстка под подбородком. Голову ее плотно окутывала прозрачная розовая вуаль из органзы. В этом образе Тинка напоминала пьяную жену какого-то богатого аргентинского скотопромышленника. Супруга Чаза споткнулась, громко выругалась и спешно удалилась облачаться в следующий наряд.

Легинсы в горошек. Флуоресцентные подвязки. Диадемы. Туники и тюрбаны. Густой слой макияжа в синих тонах на мордочке Тинки, напоминающий лечебную маску. Один раз супруга Чаза предстала перед нами даже в полинезийском саронге, сандалиях-эспадрильях и легинсах в тонкую полоску. На протяжении следующего часа она сменила костюмов больше, чем Шер в своем шестом, прощальном турне.

Король сусликов сиял, свистел и хлопал: в завершении показа мод его супруга предстала перед нами в красном корсете и черном шифоновом нижнем белье в сочетании с туфлями на высоченных каблуках и стильной полосатой шляпкой.

Она повернулась ко мне, сделала книксен и спросила:

— Ну как я выгляжу?

Выглядела она как маленькая мохнатая шлюшка-оборотень, сбежавшая из французской тюрьмы девятнадцатого века.

— Потрясающе, — ответил я и послал ей воздушный поцелуй.

А потом, боже помоги мне, Чаз объявил, что настал его черед.

Его величество показался на подиуме под аккомпанемент песни «А Sharp Dressed Man» ZZ Top. На Чазе был черный вечерний костюм и широкий пояс-кушак. На ногах — высокие ботинки, а на голове — белая шляпа-федора. Поверх розовой рубашки с жестким воротничком он надел двубортный полосатый жилет.

Улыбнувшись из-под очков, Чаз оттянул в сторону атласный отворот пиджака, продемонстрировав кожаную подмышечную кобуру с пистолетом «Глок G41».

— Ну и как я выгляжу? — осведомился он, сняв шляпу и продемонстрировав напомаженную гелем шерстку, собранную в чуб.

Он напоминал гангстера-хипстера-метросексуала у столика с рулеткой в Вегасе, только что совокупившегося с кустиком шалфея.

— Бесподобно! — Я выставил вверх большие пальцы, отчаянно сожалея, что перенес встречу с мозгоправом. После подобной демонстрации мод я ощущал острую необходимость в сеансе психотерапии.

ГЛАВА 57

Чаз снова заявился ко мне в тот же день. Я сидел за столом, вперив взгляд в стену, и делал дыхательную гимнастику, которой меня обучила медсестра в больнице.

На этот раз Чаз пришел один. Он был в розовой футболке с изображением Боба Марли. Шерстку на голове его величество заплел в коротенькие косички. Запрыгнув ко мне на стол, он ослабил ремень подмышечной кобуры с пистолетом «Ругер-SR9» и внимательно посмотрел на кружку горячего кофе, которую я тут же убрал от него подальше.

Чаз перевел взгляд на меня и показал лапой на голову:

— Ну и как я тебе?

По мне так, он выглядел как рехнувшийся безухий пасхальный кролик, ударившийся в растафарианство.

— Бесподобно, — хмыкнул я. — Ты выглядишь просто