Азиатский роман. Необыкновенная история - Валерий Волченко

– Как так можно извратиться, не ответить на элементарные вопросы? – недоумевает друг Русик, узнав на чём я завалился. Руслан учится на отлично, хотя я ни разу не видел, чтобы он сидел за учебниками. Умный парень. Сейчас скажет: «Предупреждал я тебя, не связывайся с Катькой!»

– Давай пиджак и зачётку! – говорит Русик. – В такой суматохе он никого толком не запомнил.

– Ты что? Поймают, обоих отчислят! – не очень уверенно отговариваю я его. Руслан примеряет мой пиджак и, словно крыльями, махает длинными свисающими рукавами.

– Твой не пойдёт. Дайте кто-нибудь большой пиджак! – обращается он к окружающим. Кто-то снимает с себя и отдаёт пиджак. Этот подходит, хотя и большой, но не скажешь, что с чужого плеча.

Тридцать минут, на которые Русик исчез в аудитории, кажутся вечностью. Наконец, он выходит и подаёт мне зачётку. По римскому приватному праву стоит четвёрка. Проходит несколько минут.

– Давай пиджак и зачётку! – говорит Русик другому неудачнику. «Не делай этого, залетишь!» – теперь уже все окружающие стараются удержать его, да куда там. На Руслана сошёл кураж, он заходит и, возвращается с очередной четвёркой.

– Следующий! – говорит он. – Давай пиджак и зачётку!

Меняя пиджаки и причёски, Русик сдал в этот день римское приватное право пять раз. Перед последним заходом, даже сбегал подстригся в парикмахерской неподалёку.

– Ну, ты и авантюрист! – с восхищением сказал я ему.

– Скажешь тоже! Это не авантюра, правильная оценка обстановки, только и всего. Учись сынок! – шутливо поддел он меня.

Русик предложил прошвырнуться по парку, попить пивка. Подобное предложение должно было бы последовать от меня, это я должен пригласить Русика в ресторане посидеть. Но в карманах моих так тоскливо, что даже радость от сдачи экзамена какая-то потускневшая. Всё промотал, чёрт бы побрал эту Катьку, за неделю улетело то, что рассчитывалось на месяц.

Деньги мне раз в месяц присылает мать, с подробной инструкцией, как тратить. Все скрупулёзно рассчитает на каждый день: суп, котлетку, гарнир, чай, компот или молоко. Ни копейки лишней, чтоб не забаловал. Я понимаю, что нас у неё четверо, но уж больно скупо, до безобразия. Отец бы на деньги не поскупился, жаль у него их никогда не бывает, зарплату сразу отдаёт матери. Разве, что после фартовой охоты, сдаст пушнину, примет слегка на грудь, всем купит подарки, и оставшиеся деньги опять матери. Нет, не скоро мне пришлют денег. Придётся ночами походить с ребятами на заработки, на станцию, вагоны разгружать.

Была у меня, вполне бюджетная, хорошая скромная девочка, позволяла себя немного потискать и довольно. И вот, на очередном свидании заявила, что выходит замуж за какого-то учителя танцев. Иногда мне кажется, что главный признак, по которому женщина предпочитает мужчину – наличие у него денег, только верить в это не хочется. А Катька, красивая стерва, товаристая, и совсем ручная. Как тут устоишь, если из тебя дурь так и прёт через край.

В парке, легка на помине, навстречу гребёт Катька Ткачук с каким-то фраерком, в руках у него коричневая Катькина сумка.

– Привет Серый! – как ни в чём ни бывало, сказала она.

– Мы разве с Вами знакомы? – изображая удивление, спросил я.

– Ах ты сволочь! – подпрыгнула и на весь парк завопила Катька. – Посмотрите на него люди добрые, спал со мной, а теперь мы оказывается незнакомы!

Фраерок попятился-попятился и пустился наутёк.

– Стой гад, сумку отдай! – бросилась за ним Катька. Русик так и покатился от хохота. Мне, глядя на него, тоже стало смешно. Мы не могли успокоиться от приступов смеха несколько минут, даже прохожие стали изумлённо оглядываться: не сошли ли эти двое с ума.

Телевизоры у населения в Советском Союзе только-только стали появляться и это большая редкость. Мы собираемся у Вани Темных, студента из нашей группы. У него вольготно, живёт в двухкомнатной квартире один, отец с матерью работают за границей. Допоздна смотрим телевизор, ночью слушаем приёмник. У него импортный, ловит запрещённые в СССР голоса: Голос Пекина, Голос Америки, Немецкая волна и другие. «Хрущёв – это мот и транжир. Он промотал и растранжирил все запасы зерна в Советском Союзе», – вещает пекинское радио.

– Буржуазная пропаганда, враньё, китайские ревизионисты у себя всех воробьёв и крыс сожрали, вот нам и завидуют, – заявляет хозяин квартиры.

– Понятно пропаганда, но хлеба-то действительно нет, в магазине не больше булки в руки дают, – возразил Русик.

– Это не буржуазная, это социалистическая пропаганда, – говорю я. – В Китае же социализм!

– Никита, лысый хрен, всю страну кукурузой засеял, а она вызревает только на юге. В других местах годится лишь на корм скоту, потому и хлеба нет.

Немного поспорив, сходимся на том, что «лысый хрен» тормозит нам переход в светлое будущее человечества Коммунизм, а китайские «хуйвэнбины» давно не получали по зубам, потому залупаются, и их следовало бы проучить.

По окончании университета я планирую стать адвокатом, по примеру двоюродного брата Юры. Он рассказывал, какая это интереснейшая работа. Но, мои перспективные планы всегда реализуются с изменениями, с такими финтами, что потом и не поймёшь, в лучшую или худшую сторону изменилось. Так получилось и здесь. Я на пятом курсе. Однажды, в перерыве между занятиями, ко мне подошёл староста группы Костя Батурин:

– Серёга, иди к декану, срочно!

– Зачем? За что? – недоумеваю я.

– Откуда мне знать, кажется, там кто-то из военкомата сидит.

– Так, у меня же отсрочка.

– Иди, там все узнаешь! – сказал Костя и ушёл.

Я постучал в дверь кабинета декана и приоткрыл:

– Разрешите, Александр Иванович?

– Заходи, заходи! – сказал декан. – Вот товарищ хочет с тобой поговорить, а я пойду, не буду вам мешать.

У окна мужчина, лет тридцати пяти, в элегантном костюме стального цвета, под цвет его глаз. По каким-то неуловимым признакам чувствую в нем военного.

– Давай Сергей, будем знакомиться, – протянул он руку. – Старший оперуполномоченный КГБ капитан Дементьев.

– Сергей Волков, – отвечаю, оторопев от того, что мной заинтересовалась организация, о могуществе которой ходят легенды. Раньше мне доводилось иметь дело только с милицией. А в голове лихорадочно засуетились, забегали мысли: «Анекдоты про руководителя страны рассказывали, „Лысым хреном“ его называли. Говорили, что Хрущёв культ личности Сталина развенчал, а сам, как и Сталин, узурпировал власть и ведёт страну не туда, пора его менять. Среди нас завёлся стукач, да кто же это? Вычислю, он пожалеет, что на свет родился!»

Дементьев задал несколько ничего не значащих вопросов об учёбе, пишу ли родителям, все ли дома здоровы. Затем, я всей кожей и потрохами почувствовал, он перешёл к делу.

– Как ты смотришь на то, чтобы Родине послужить? – задал вопрос Дементьев.

– У меня отсрочка от армии до окончания университета! – начал упираться я.

– Я не о срочной службе и не об армии говорю. Речь о службе в органах государственной безопасности.

– Не думал об этом. Мне до диплома меньше года осталось. И вообще, я плохо представляю такую работу, отвечаю я, а сам думаю: «Наверно, в стукачи хочет меня определить? Только и не хватало: сексотом стать!»

– Насчёт диплома не переживай, диплом получишь. Представление о службе и необходимые навыки тоже получишь. Сначала отправим тебя на подготовку, шесть месяцев поучишься в специальной школе. Начнёшь работать, тоже один не останешься, помогут. Соглашайся, не пожалеешь!

– Неожиданно как-то, – замялся я. – Словно в омут с кручи.

– Так ты, вроде, не робкого десятка, – подбодрил Дементьев. – Сиганёшь и в омут, я тебя заочно изучил немного. Кстати, ты почему не в комсомоле?

– Так получилось, в пионеры класс принимали, болел. Потом, пионеров автоматом в комсомол зачислили, мне не предложили, набиваться не стал. И, с милицией был не в ладах.

– Ладно, это я беру на себя, будет тебе комсомольский билет. Так что, по рукам? – он вновь протянул руку и, я не сумел отказать.

Глава пятая

Мы слушатели шестимесячных курсов первоначальной подготовки. Находимся на казарменном положении. Тем, кто отслужил в армии, дышится вольготнее, они знают службу, поэтому назначены старшинами и командирами отделений. Нас, не служивших, они называют «зелень» или «ботва». На строевой и физической подготовке, в наряде на кухне, из «ботвы» беспощадно выжимают все её зелёные соки. Надо терпеть, КГБ – передовой вооружённый отряд КПСС, слабаки здесь не нужны.

В основном, здесь выпускники ВУЗов, но есть и ребята из техникумов. Взять хотя бы Аркадия Прилепского, он окончил техникум советской торговли. В казарме наши кровати стоят рядом. Прилепский считает, что мы с ним друзья. Не спорю по этому поводу, но я так быстро друзей не завожу и пока только присматриваюсь. В душе считаю, что мы просто приятели. Арканя чересчур, до назойливости коммуникабелен, но это возможно не минус, а плюс для будущего контрразведчика или разведчика. Хотя, в человеке всё должно быть в меру.