Шурка - Елена Александровна Малова

мать в бледное лицо. – Благодарствую! Маманя, дров натаскал, а то завтра печи топить нечем. Спозаранку хлеба будешь печь!

Грохнула входная дверь. В избу влетел запыхавшийся Гришка, поправив меховую, заорал: – Шурка! Айда быстрее! Там, там такое…

Шурка торопливо оделся. Выбежал за ворота. Друга уже не видать… скрылся за поворотом. Встревоженные сельчане торопились в сторону школы. Возле школьного крыльца толпилась шумная толпа, незнакомые люди шустро бегали из машины в школу и обратно. Народ изумлялся появлению больших жуков, мышей. Огромную гусеницу, похожую на дождевого червяка, тащило несколько человек. Вскоре на крыльцо выбежала молоденькая учительница. Кутаясь в шаль, объявила, что вечером будет спектакль ростовых кукол. Шурка не мог понять, как эти куклы будут говорить, бегать и летать. Может быть, они волшебные?!

Гришка подбежал, тихо прошептал: – Короче. Будет сказка. Да вот беда, забыл. Не то Дашечка, не то Глашечка.

– Дюймовочка, – Шурка едва улыбнулся, надевая рукавицы. Запрыгал на месте, чтобы согреться. – Маленькая девочка с дюйм. Понял?!

– Точно! Откель узнал? – Гришка присвистнул. – Не брешешь?!

– Не брешу… в библиотеке книжку брал, сказку «Дюймовочка», – Шурка сердито нахмурился, отвернулся от друга. – Учись читать, Гришаня…

Гришка читать не умел и не хотел учиться. Шурка бегал в библиотеку часто, уже прочитал много книжек. Больше всего ему запомнилась книга о Робинзоне Крузо. Мужественный дяденька, жил на далёком острове и не пропал. А сказку про Дюймовочку в прошлом году прочитал. Эта сказка девчонкам должна понравиться, а мальчишкам не очень.

– Приехал кукольный театр ростовых кукол. Все куклы такие большие-большие! Где это видано! – Шурка торопливо достал из шифоньера рубашку и брюки. Быстро надел, воскликнул: – Мамка, это как мультики в клубе?

– Не знаю, увидишь и расскажешь, – растерялась та, – Сынок, я тоже не видала больших кукол. Где их видать?!

– Айда со мной! Марусю и Татьянку тоже возьмём, – мальчик обнял матушку за плечу: – Наряжайтесь быстрее!

– Что ты, что ты! – Авдотья смущённо опустила голову. – Если с каждым пойдут мамка, папка, всем места не хватит. По спектаклям некогда ходить, да и дети младшие дома, мал, мала меньше.

– Ладно. И то, правда, – Шурка насупился, приглаживая волосы: – Но я всё-всё расскажу! Как куклы бегать и болтать будут.

Спектакль показывали отдельно младшим и старшим детям. Шурка попал в группу с малышами. Эх, обидно, но ничего не поделаешь. Заиграла весёлая музыка и на сцене появился цветочный горшок, вскоре противно заквакали большеглазые жабы. Некоторые девчонки заревели и убежали, увидев их. "Фу ты, пусть на печи сидят" – фыркнули недовольные зрители.

Шурка смотрел внимательно. Вскоре отгадал почти все кукольные секреты. Оказывается, каждую куклу кто-то водил, дёргал за руки и ноги, за них открывал рот! Над всеми куклами блестели тонкие верёвки, похожие на лески удочек. Так интересно. В конце спектакля она выплыла на сцену, под громкие аплодисменты и визги зрителей. "Куклы как на пугала с огорода, – думал мальчик, – нужно смастерить такую гусеницу».

Вечером носился по избе, ловко прыгал по лавкам, изображая противного жабенка, слепого крота, малюсенькую Дюймовочку. С печи дед Яков слушал и кряхтел. Маруся и Татьянка, заливались от смеха, хлопали в ладоши и радостно визжали: – Ой-ой-ой! Шурка!

– Придумал эту сказку дядька по имени Андерсен Ганс. Сказка называется «Дюймовочка». Жалко её, сиротка, – горестно вздохнул Шурка, почесав затылок.

– Почто так? – Маруся вытерла слёзы уголком платка и обняла Татьянку. – А кто такая Дюймовочка!

– Одна хорошая девочка. Её украли, из окошка вытянули злые жабы, – нахмурился Шурка. – И заступиться за неё некому, нет ни отца, ни матери.

Сестрёнки дружно заголосили: – Ой-ой-ой, мамочка! Дюймовочку жалко! Давай возьмём домой, будет сестрёнкой!

Тотчас подскочила Авдотья. Обняла плачущих дочек, укоризненно глянула на Шурку. Виновато потупив взгляд, мальчик полез на печь. Шумно вздыхал и ворочался, перед глазами стояли Дюймовочка и Ляля. У обеих девочек длинные волосы и огромные глаза. Дюймовочка – добрая и храбрая девочка, спасла ласточку. Ляля тоже хорошая, к тому же, красивая. Чем-то они похожи, две удивительные девочки!

Снежный бой

Шурка торопился. Бежал по тропинке в сторону реки, где Семёновские и Зареченские мальчишки построили снежные крепости и сейчас должны бороться. Выбежал за село. Вот старый мост через реку, поодаль пушистая ёлка… под её колючими лапами замаскирован склад снежков. Шурка остолбенел. Почему сломаны крепости? Старшие мальчишки таскали брёвна и солому, заливали их водой; несколько дней застывали постройки, потом засыпали снегом. Нужна сила, чтобы сломать крепкие сооружения… и наглости.

Среди руин крепости носились зареченские мальчишки: – Кто сломал?

Шурка рыдал. Вытер рукавом полушубка заплаканные глаза, пытался успокоиться, но тщетно. Скрипя зубами, яростно сжал кулаки, размазал по лицу слёзы. Всхлипнул.

Сзади его кто-то окрикнул, глухо рассмеялся и скрылся за поворотом Кто это? Куда убежал? Наверное, этот незнакомец разрушил снежные крепости. Неожиданно огромный пёс грозно зарычал, бросился на Шурку, сбил с ног. Спиной чувствовал грозное фырканье и дыхание, острые когти впились в спину. Зажмурился. Ледяной снег обжигал лицо, пробрался за воротник. Слышался злобный смех зареченских мальчишек. Где же семёновские? Шурка боязливо поднял голову и увидел, как за огородами, спешат друзья. Впереди бежал Сёмка и орал: – Мужики! Наших бьют!

Зареченские и семёновские мальчишки сбежались на середину реки, не слушая друг друга, орали: – Сломали! Вы сломали!

Верзила в рыжем полушубке сжал кулачищи: – Бей всех!

На середину реки сошлись зареченские и семёновские, скрипя зубами и гневно сверкая глазами. И началась кулачная потасовка. В разные стороны полетели шапки-ушанки, рукавицы, тулупы, валенки. Сбросив одежду, маленькие бойцы бросились друг на друга, отчаянно вопили: – Ура!

Охрипший Шурка барахтался в снегу, пытаясь освободиться от когтистых лап. Пёс погавкал-погавкал, тряхнул лохматой головой и куда-то пропал. Шурка отряхнул снег, оглядываясь по сторонам, подполз к снежному складу: «Ага, не тронут».

У семёновских мальчишек закончились снежки. Закрывшись руками, некоторые спасались бегством. Другие отчаянно продолжали бороться. Шурка догадался, что нужно защищать друзей. Руки посинели, пальцы закоченели, и снежки не долетали до зареченских. Зато его заметили! К нему подползли Гришка и Мишкой, помогли отбить семёновских мальчишек. В суматохе бойцы носились от одного берега к другому. Выдохлись. Кто-то искал наспех сброшенную одежду, кто-то тащился в сторону своего села и навзрыд ревел. Обессиленный Шурка плюхнулся на поваленное дерево, обувая валенки.

Семёновские мальчишки вытирали слёзы: – Эй! Зареченские, слышите! Так не честно! Почто сломали крепость?

Те огрызались, потирая раны: – Не-а! Мы прибёгли, глядь! Всё поломано! Вон тот малец видал! Отстреливался который…

Рыжий здоровяк указал пальцем в сторону Шурки. Отряхивая ушанку, тот подпрыгнул. Свалился в сугроб. Никто не рассмеялся. К нему подковыляли старшие семёновские мальчишки, по-деловому пожимали исцарапанную руку: – Молодчина, Шурка! Спас!

Вместо снежного боя получился кулачная драка. Сельский народ возмущался, осуждая драку семёновских и зареченских мальчишек. У Шурки болела рука, горел подбитый глаз. На душе противно и гадко.

– Такой огромный синяк, не скоро рассосётся, –