Судьба России и “великая потребность человечества ко всемирному и всеобщему единению” - Иван Фролов

Я называю это даже не социализмом, а «обществом реального гуманизма». Что значит — демократический? Это понятно: законность, выборность, разделение властей. Все, что характеризует демократию. Это — общество со смешанной экономикой, многоукладной экономикой, где допускается и общественная, и частная собственность. Но приоритет отдается общественной собственности.

Кроме того, это — общество, которое органично вписано в мировое сообщество, для которого существует приоритет глобальных, общечеловеческих проблем.

К XXVIII съезду мы вышли с разработанной платформой гуманного демократического социализма (термин мой). И это все было запечатлено в новой Программе партии, которая была опубликована 8 августа 1991 года[4].

Две проблемы получили развитие в новой Программе партии. Это перспективы мирового развития и это в проекте Программы я постарался максимально выразить. Мы уже говорили, с чем мы пришли, к перестройке. В том числе, анализ глобальных проблем. Попытка включить социализм в мировое развитие. Сделать его частью мирового развития. Выделить какие-то общецивилизационные процессы и органично включить туда социализм. То есть, вместо конфронтации между капитализмом и социализмом предложить единое общество, где и капитализм и социализм должны существовать вместе. И вот в процессе перестройки те идеи, о которых я написал и которые составляют содержание моих книг, получили политическое развитие под названием «новое политическое мышление». Эти идеи получили окончательное политическое и практическое оформление, и на этой основе Горбачев стал проводить свою политику. Он принимал активное участие в выработке нового политического мышления, но, как он сам подчеркивал, на основе определенных идей и теорий, которые были и до этого. И которые в ходе перестройки он сам, и мы вместе, развивали. А это приводило уже к конкретной политике. Новое политическое мышление — это одно из завоеваний перестройки. Это получило новые конкретные формы, стало политической практикой.

Я считаю, что мир движется к единому гуманному, демократическому обществу. Процессы такие идут и при социализме, но такие процессы идут и в развитых капиталистических странах. Так мы считали. И поэтому возможно создание гуманного, демократического общества.

И главное, что здесь было. Это — уничтожение конфронтации систем капитализма и социализма. Приоритет общечеловеческих, глобальных ценностей и проблем. Т. е. проблемы мира и разоружения, экологические, демографические. Наконец, приоритет человека и его будущего. Это было и до перестройки, но это встречало сопротивление[5].

Заслуга Горбачева и заслуга перестройки — в выведении глобальных, общечеловеческих проблем на уровень политики. Поэтому новое политическое мышление — это доминирование приоритета человека во всей этой системе. Это мне кажется особенно важным. И самое важное — это отражено и в проекте Программы, и в моей книге — это доминирование общецивилизационных процессов над формационными. Смысл заключается в том, что есть процессы, явления, имеющие глобальное значение для всей цивилизации. Например, научно-технический прогресс, новые технологии, экология, демография, развитие культуры и т. д. Сейчас доминирование глобальных проблем приводит к тому, что общецивилизационные процессы, т. е. законы, которые имеют отношение ко всей цивилизации, становятся доминирующими. Это логично вытекает из моей концепции глобальных проблем. На первый план выходит то, что объединяет людей в рамках цивилизации. Отсюда следуют очень важные политические выводы. Главный вывод здесь такой: не конфронтация или конвергенция социализма и капитализма, а приоритет общецивилизационных процессов над формационными.

И поэтому мы сделали вывод в новой Программе: развитие общества будет осуществляться по-новому. Мир движется к единой, новой цивилизации — гуманной, демократической, которая будет не капитализмом, не социализмом, а новым явлением. В основе будет новая технология, экологические параметры и приоритет человека, гуманизма, демократии.

А потом — путч, и начинается новый этап.

Для нашей страны в ближайшие годы и десятилетия эта перспектива исключена. И в таком виде представляя общество, называя его социализмом или не называя, я считаю, что оно гораздо раньше возникнет в развитых капиталистических странах (Швеции, например, и др.), но не в России. Я говорил об этом, как о процессе глобальном, о том, что будет создаваться. И есть тенденция для создания единого мирового общества, гуманного и демократического. И социализм в России свою роль сыграл бы. А сейчас сразу отбрасывается социализм и, конечно, гораздо большую роль в этом процессе будут играть развитые капиталистические страны.

Окажется так, что могли бы на паритетных началах идти и капитализм, и социализм к этому единому, гуманному, демократическому обществу. А сейчас сразу это отбрасывается и Россия, оставшись без такой установки, будет идти как отсталая страна, вслед за другими развитыми странами.

Эти идеи, идеи о необходимости гуманного, демократического социализма, для нашего общества оказались преждевременными. И поэтому они не были приняты широким, массовым сознанием. В том числе даже в партии не так были приняты, потому что общество и общественное сознание в партии не созрело для восприятия этих идей. Оно более примитивно. более грубо воспринимает идеи и его сознание более примитивное, болеее грубое, чем эти изощренные полуфилософские идеи, которые когда-то обязательно реализуются. Но когда?

Может быть, через несколько десятилетий, а может быть, даже и через несколько столетий. В этом направлении идет развитие в развитых странах. включая и Японию. Оно идет быстрее, чем у нас. Потому что это одновременно связано с экономическим. материальным благополучием, развиваются демократические институты, культура начинает интенсивно развиваться и т. д.

А у нас идет даже наоборот — деградация. Опять к Великому инквизитору мы можем вернуться. Но, с другой стороны, кто знает? Я не думал, что доживу до того времени. когда идеи, которые меня вдохновляли, будут востребованы, что будет потребность в этих идеях у политиков. Андропов, Черненко, а потом — Горбачев… И вдруг неожиданно появилась потребность. Сейчас я еще больше уверен, что я не доживу до того времени, когда вновь будут востребованы идеи, о которых я говорю. А вдруг, будучи уже совсем старым, я увижу, что появился какой-то новый Горбачев и ему тоже нужны эти идеи, в какой-то форме и мои идеи понадобятся? Ведь идеи не уничтожаются. В каком-то трансформированном виде они могут опять выйти. И необязательны ссылки на какого-то автора, в том числе на меня. Но сами по себе идеи могут возродиться. даже не теория, а полулирика.

* * *

Меня спрашивают о моих взглядах сейчас. Перестройка готовилась и совершалась коммунистами. И она в разной степени была поддержана народом. Вначале она вызвала энтузиазм, а потом от нее отвернулись. Она оказалась для России, русского мышления чем-то избыточным, преждевременным. России надо было что-нибудь попроще, повесомей, в виде колбасы, хлеба и т. д. А это — переворот в умах, это — интеллигентское изобретение. И она не была принята народом, потому что она не сопровождалась экономическими достижениями.

И интеллигенция в конечном итоге не поддержала перестройку. Потому что интеллигенты думают только о себе, о собственной выгоде. Они почти не размышляют о стране, о народе. И они не способны на это, потому что их интеллектуальный уровень очень низок. Они не имеют широкой культуры. Они думают только о себе, но им кажется, что они в это время думают о человечестве, о народе. Я вам приводил вначале высказывания Бердяева. Помните цитату о том, что «внезапное крушение советской власти — это была бы трагедия. Она бы вызвала много несчастий!»? Но эта наша интеллигенция не сообразила этого. Она не поддержала Горбачева.

Можно было бы идти вперед, если бы интеллигенция была бы мудрой хоть немного, но эта безмозглая интеллигенция давила на Горбачева. Они давили на него, чтобы он изменил свои взгляды на смысл социализма, смысл перестройки. Они давили на него и привели к краху. Нужно было думать и не делать такие внезапные повороты. Пример — Китай. Там переход к рынку идет регулируемо, без анархии, без обнищания народа. Наоборот, они живут лучше и лучше. Что, им мешает идеология? А что было бы, если бы они сейчас начали менять идеологию? Результат был бы как у нас — разрушение страны. Как это произошло у нас. А китайцы оказались мудрыми. Нужно осторожно вести себя, ориентироваться на эволюцию. Сама жизнь изменит это все, как изменит у китайцев. Сама жизнь изменит все, но не надо подталкивать. Вот Горбачев подтолкнули — и все развалилось.

Пришел Ельцин. И мы сейчас живем в диком, несвободном обществе, где нет ничего — ни настоящей свободы, ни хлеба, ничего. И вновь возвращаемся к дилемме Великого инквизитора. Мы получили свободы выше головы, якобы, а хлеба нет.