Российский колокол №3-4 2017 - Коллектив авторов

– Нет, оставь, – Галла доела пиццу и потянулась за яблоком. – Все-таки пища спасает. Поела, и на душе легче.

– Еще бы! Еда – наша безопасность. Главное – не переусердствовать. Вовремя включать голос разума. А то и в самом деле придется перейти на капсулы.

– Ты хоть раз их пробовала?

– Нет. Не было необходимости. Мы все в нашем роду сумели избежать культа еды, оставив право на удовольствие и в то же время не переходя границы разумного. Знаешь, мне рассказывала моя прабабка, что было время, когда общество просто помешалось на еде. Реклама – причем не самых полезных и здоровых продуктов – кричала со всех углов: берите, ешьте, пробуйте, съедайте еще, еще… Кафе и ресторанов стало столько, что люди терялись, что им выбрать и куда пойти. Понаоткрывали музеи: водки и сушки, хлеба и шоколада… Игры для детей и взрослых, фильмы и передачи посвящались в основном еде. Ребенок, едва научившись говорить, требовал обучить его кулинарному искусству. Мой прадед Тимофеус, подглядев в компьютере, как там колдуют над каким-то пирогом, бежал с возгласом: «Мама, быстрее, возьми муку, сметану, замеси тесто». А ему-то было три с половиной года.

– Теперь я понимаю, почему появились капсулы…

– Капсулы – не лучший выход. Но большинство посчитало, что они спасут человечество. От увлечения нашей едой пострадали миллионы людей. Еда превратилась в отраву, а ее производство – в способ наживы. Представляешь, даже во властные органы пробирались в первую очередь колбасники и водочники.

– Капсулы – другая крайность, – продолжила мысль матери Галла. – Хотя, согласись, они удобны, например, в экстремальных ситуациях, а также в дальних походах, поездках, перелетах.

– Не забывай, что в жизни всегда может случиться ситуация, когда рядом не окажется капсулы. И если мы не утратили способности переносить голод, то капсульникам приходится очень туго.

– Что? Может наступить смерть?

– Бывали и такие случаи. Причем спасение было близко, но капсульники отказывались от нашей пищи, не в силах преодолеть психологический барьер.

Галла посмотрела на мать. Та выглядела усталой – все последнее время она работала над новым видом линз, полностью предотвращающим любые глазные болезни. Сказать ей об Александре? Потом, потом…

Александр, меж тем, имел свой разговор с родителем. Вернее, говорил отец. Сын слушал не перебивая, но и не вникая в смысл. Он знал, что тот хочет донести до него. Весь отцовский монолог можно было уместить в два слова: «Ты не прав».

Когда отец закончил, Александр спросил:

– Так мы дали традиционникам шанс? Они поедут с нами в лабиринты?

Увидев, как Галла уходит с собрания, он отключился от происходящего в зале и не услышал, как огласили итоги.

Отец утвердительно кивнул. Шанс дали, и теперь все зависит от самих древнеедов. В лабиринтах это станет ясно.

* * *

До отправления во льды оставалось меньше месяца. И все это время Александр старался подготовить Галлу к предстоящему событию. Волновали не перепады температур – одежда имела функции климат-контроля и защищала от непогоды. Пугала ее реакция на капсулы. Руководство курсантуриума постановило в дороге использовать исключительно их. И все-таки они встречались каждый день не только для обсуждения поездки в Арктику. Они хотели видеть и открывать друг друга постоянно, это стало необходимостью.

– Твои родители знают о нас? – как-то спросил он.

– Отец сейчас в командировке, как раз в Арктике. Может быть, увидимся, когда будем там, я вас познакомлю. Что касается мамы… Думаю, она догадывается. Однажды она слышала, как мы говорили в сети. И даже видела тебя. Трудно не заметить, когда лицо занимает в высоту целый этаж.

– И что она сказала?

– Секрет. Ну не обижайся… Ничего ужасного она не сказала. Ты все еще не веришь? Ладно, выдам мамочку. Она призналась, что, будь на моем месте, обязательно в тебя бы влюбилась.

Александр взял ее за руку.

– Приятно. Мои родители более жестки в своих оценках.

Он долго молчал, не отпуская ее руки. Тогда она встала напротив и заглянула ему в лицо:

– Можешь не говорить. Все понятно и так. Если ты… если ваша семья решит, что нам надо расстаться, я это сделаю. Ради тебя. Я сильная.

– Ты сильная? – он привлек ее к себе. – Нет, ты слабенькая девочка. И потому я буду рядом. Всегда, слышишь?

Он поцеловал ее.

Они уже целовались раньше, но сейчас это было иначе. Она вдохнула его запах, прижалась к груди. Родной человек! Вот что она ощутила. И как взрослая женщина с внезапно проснувшимся чувством собственницы произнесла:

– Ты мой, только мой!

В другой раз, обнявшись на той же магнитной лавке, они глядели на волны и обсуждали предстоящую экскурсию на север. Организаторы открытия лабиринтов предложили курсантам добираться к месту назначения по подземной железной дороге. Предстояло мчаться на скоростном составе, дистанционно управляемом автоматом, через огромное расстояние и сразу влетать в ледяные коридоры, где их ждали сначала гостиница, устроенная на искусственном островке с зелеными насаждениями (предполагалось, что среди них будут яблони), потом ледяные водопады и затем – лабиринты, растянувшиеся на обширном арктическом пространстве. А может, и в другой последовательности…

– Несмотря на высокую скорость передвижения, наше путешествие займет больше суток, – сказал Александр. – Еще сутки в гостинице и целый день – прогулка по лабиринтам. И все это время ты будешь без своей привычной еды. Надо подумать, как с этим справиться. Есть несколько вариантов. И самый простой и надежный из них – капсулы.

– Александр! – она отстранилась от него. – Ты же знаешь, что это невозможно! Прием капсул – я имею в виду первичный, конечно, – сопровождается тошнотой и рвотой. Вся моя прогулка по лабиринтам будет испорчена.

– Начни принимать сейчас!

– Но я не хочу и не буду! – от негодования Галла чуть было не вылетела с лавки – Александр схватил ее и притянул к себе.

– Ты меня испугала, – сказал он. – Прости.

– Я могу взять с собой немного своей еды. Так всегда делает мой отец, – предложила она. – А ты поможешь мне, чтобы об этом никто не догадался.

Он согласился, все еще при этом надеясь переубедить ее в оставшиеся дни.

В оставшиеся дни произошли события, совершенно неожиданные для обоих.

Александр был приглашен Галлой в ее дом. На этом настояла Галлина мама, мечтавшая посмотреть на того, кто постепенно становится для дочери главным человеком. Ее желание вполне совпадало с надеждами Александра. Где его любимая выросла? Что у нее за комната? Где она спит, ест? И что это за посиделки в столовой, собирающие родителей и дочь и в праздники, и в будни? В доме его родителей друзья появлялись крайне редко – тем больше манило Галлино жилище.

В выходной он подкатил к ее особняку на автоавиа. Мог бы преодолеть расстояние по воздуху – он жил в другой части их поселения, но в последний момент передумал. Он пройдет по ее следам! Так, как это делает она, возвращаясь с занятий.

Задержался у входа, рассматривая, будто увидел впервые, свой супершлем. Понажимал, оттягивая время заветной встречи, все кнопки подряд. Кнопка «Видеоряд» распахнула мини-экран, на котором Галла протягивала к нему руки. Ее волосы прыгали, взвивались, резвились на ветру, а ему слышались звуки старинных клавиш музейного рояля, которые доносились из детства.

Невозможная его любовь, эта девушка с редким именем. Никто не знает, как она ему дорога. И она сама… пока…

С легкостью он взлетел по ступенькам и, умудрившись за что-то зацепиться, упал к ногам любимой.

– Ну и встреча, – всплеснули руками обе женщины. Все трое рассмеялись, сглаживая неловкий момент. Прошли в столовую.

– Здесь мы обычно угощаем гостей. Это называется пригласить к столу.

Александр огляделся. Комната большая, просторная, настоящая зала. В центре – три колонны, подпирающие свод. Между ними – тумба, способная, как объяснила старшая из женщин, трансформироваться в стол с большим количеством мест. Стол может быть треугольным, пятиугольным, овальным… может быть самой разнообразной формы. Все зависит от того, сколько пришло гостей, и от их выбора.

– Интерьер мы постоянно меняем, – сообщила Галла. – Сегодня у нас римский зал, в честь тебя. Ты же помнишь? – она слегка коснулась и провела пальцем по его носу, намекая на римский профиль, о чем ему не раз говорила. – И меню у нас соответствующее. Но поскольку ты не употребляешь нашу пищу, для тебя сосуд с чистой родниковой водой.

Галла провела его по другим комнатам. В остальном дом не сильно отличался от того, где жил Александр. Почти полное отсутствие мебели и обилие встроенных ниш, в каждой комнате – внушительных размеров экраны, укрепленные на стенах или подвешенные к потолку. Никаких украшений на стенах, никаких люстр и свисающих ламп.

«Но здесь, у них, несомненно, уютнее», – подумал Александр и быстро нашел причину: растения на окнах, на полу, в некоторых углах и в специально отведенной для них комнате. Шесть, восемь, десять ярусов. До самого потолка вьется, пушится, разрастается, ниспадает вниз сочная зелень. А корешок всего один – в маленьком корытце, спрятавшемся среди буйства листьев.