Закадычные - Инна Тронина

— Пойдёмте!

Леонид распахнул дверь в третью комнату. Там стояла подростковая стенка, напротив неё — квадратная тахта с подушками. Ковёр на полу, бра, видеодвойка, фотографии каких-то рок-групп, гитара на стене. Индейские маски, фенечки, ползучие цветы, спускающиеся с потолка. Письменный стол был пуст — все учебники и тетради Алина отсюда убрала. А вот фотографии на полках остались, и Оксана сразу же направилась к ним.

Цветной портрет смуглой брюнетки в пёстром бикини выглядел взятым из мексиканского сериала. Море, песок, сосны на заднем плане. А на переднем — юная новобрачная, поднявшая счастливое лицо к солнцу. Руки её вскинуты вверх, и это даёт возможность полюбоваться гибким, грациозным телом. Да, Алина очень похожа на свою мать, но в девчонке нет вкрадчивой нежности, не окутывает её аура любовной истомы. Около портрета не было ни водки, ни цветов, но Оксана точно знала, чувствовала, что этой знойной женщины больше нет на свете.

Зоя завораживала своей непохожестью на других, нездешним блеском чёрных глаз, лучезарным оптимизмом. Вот она на Мамаевом кургане, рядом с молодым улыбающимся Леонидом, в свадебном платье модели «Анжелика», кринолин которого подчёркивает осиную талию невесты. Диадема из бижутерии сияет на сплошной массе смоляных волос, как алмазная. А в букете розовых роз чётко виден каждый лепесточек. На другом снимке Зоя кормит грудью младенца; лицо её сияет умиротворённой, спокойной уверенностью в своём и дочкином счастливом будущем. На третьем снимке Зоя, в широкополой шляпе и в ботфортах, ведёт в первый класс перепуганную маленькую Алину.

Ей было бы сейчас всего тридцать четыре, но никогда уже не будет. Женщина с жемчужными зубами и огненным взором, одна улыбка которой, наверное, заставляла таять лёд, бесследно исчезла, ушла в небытие, оставив мужа с дочерью. Унесла с собой свою тайну, свою любовь, которая оказалась сильнее чувства долга.

К щекам Оксаны прилила кровь, лоб вспотел, и ладони стали липкими. Скорее всего, это ложный след. Блудница не есть убийца, и слишком многих баб пришлось бы привлечь по этой статье. Изменять мужу и навести бандитов на квартиру свекрови — далеко не одно и то же…

Оксана поставила сумку на стул, подошла к секретеру и очень долго разглядывала фотопортреты женщины, похожей не древнюю египтянку. Зоя жаждала именно любви, а не денег. Она способна была подарить жизнь, но принести смерть не могла. Зоя ни в чём не виновата; она пала жертвой жестокой судьбы. А настоящий убийца, возможно, очень хочет сделать её крайней.

У Оксаны не было обязанности подтверждать свои выводы документально. Она мысленно оправдала Зою и, ни перед кем не отчитываясь, решила поискать другую тропинку. Ту, которая действительно приведёт к цели.

Когда они с Леонидом вышли из большой комнаты, он выключил транзистор; а сейчас Оксана снова услышала музыку. Выглянула из комнаты и увидела Лёню, который сидел за неприбранным столом, нагнувшись над маленькой магнитолой. Оксана прислушалась и узнала песню — группа «Наутилус Помпилиус» — «Я хочу быть с тобой»…

* * *

Только что прошёл короткий бурный дождь, и снова засияло солнце. Начало июня в Питере радовало Оксану не только пышной зеленью, буйным цветением природы. Она подолгу не ложилась, любуясь жемчужно-серым небом, тёмными кронами деревьев и полупрозрачным кругом луны, висевшей над двором.

Открыв окно, Оксана жадно дышала солёным морским воздухом и вспоминала, как семь лет назад такой же ночью родила дочку. Это случилось в Лахте — не так уж далеко отсюда. Тогда тоже шумела гроза, и оглушительно орали чайки; и над городом поднималось красноватое, будто заспанное солнце.

Через семь лет всё будет так же, как теперь. Природа живёт по своим законам, более мудрым и гуманным, чем человеческие. Совсем ещё недавно ходили по земле Валентина Матвеевна Максимова и её невестка Зоя Евгеньевна. И где они? Почему не видят белые ночи, не радуются солнцу? Вот так жил-жил — и нет тебя…

Направляясь вечером к Милявской, Оксана надела джинсы, лёгкую майку и кожаный пиджак. Много одежды из Москвы не взяла, но не устояла перед искушением показать людям свои возможности и чувство прекрасного. Сильный ветер бил в лицо, трепал за спиной рыжие вьющиеся волосы и бодрил, поднимал настроение.

Оксана выбралась из царства ларьков и палаток, пошла к высотному зданию. Алина сказала, что оно расположено на площади Климова. Чтобы попасть к дому Милявской, нужно, не переходя проспект, повернуть направо. По пути будут кондитерская фабрика, кинотеатр, ещё несколько домов. И, дойдя на узкой улочки с гордым названием Земледельческая, нужно ещё раз повернуть направо. Сейчас половина шестого. Галина Семёновна обещала ждать Оксану, начиная с шести вечера.

Вот она, легендарная Выборгская сторона, думала Оксана, шагая по тротуару и цепким взглядом окидывая окрестности. Если бы не чужие громоздкие трамваи, её можно было бы перепутать с Пресней. Похоже, со следователем Милявской можно будет найти общий язык. Никогда не подумаешь, разговаривая с ней по телефону, что женщина эта двадцать лет как должна быть на пенсии. В прокуратуре её авторитет непререкаем, но нестандартный подход к делу многим начальникам действует на нервы. В любом случае побеседовать стоит. И сама Милявская призналась, что ещё не работала на пару с частным сыщиком.

— Никогда не поздно познавать мир! — удовлетворённо сказала Галина Семёновна. — Приходите, Оксана, кофе попьём. Я постараюсь помочь вам. Впрочем, а вдруг это вы мне поможете…

— А неприятностей не будет? — осторожно поинтересовалась Оксана. — Вдруг узнают в прокуратуре? Скажут, что вы права не имели…

— Ох, девочка, не смешите меня! — пропела Галина Семёновна в трубку. — Да кого я могу бояться в семьдесят пять лет? Дальше того света не сошлют, а мне так и так уже пора готовиться. Приходите.

— Зачем вы так о себе? — Оксана не оценила мрачного юмора. — И без того слишком много происходит трагедий. Я обязательно приду!

Оксана запомнила адрес и без труда нашла пятиэтажку из серого кирпича, пристроенную к куда более новому дому. В тенистом дворике прохаживалась маленькая старушка с пенно-белыми кудряшками и через тёмные очки то и дело поглядывала в сторону проспекта. Едва увидев Оксану, старушка сразу же засеменила ей навстречу. Это и была Галина Семёновна Милявская. Она не утерпела, спустилась, чтобы встретить гостью у подъезда.

Летнее платье в рассыпанный по чёрному фону белый крупный горошек, белые босоножки на платформе, гранатовый браслет, соломенная шляпка — всё это придавало колорит облику заслуженного следователя. Оксана вспомнила своих недавних попутчиц и решила, что эта пожилая дама совсем не такая. В её глазах светился ум, а душа до преклонных лет оставалась юной.

— Вы — Оксана Бабенко? — громко спросила Милявская.

Наверное, она не очень хорошо слышала, и поэтому старалась говорить чётко, внятно.

— Да, я, Галина Семёновна.

Оксана по привычке проверила, крутится ли рядом кто-то подозрительный. Но по двору расхаживали только вороны, а в лужах купались радостные воробьи.

— Я вас такой и представляла. Успешная, красивая, продвинутая молодая особа, одетая «от кутюр». Поднимемся ко мне, попьём кофе с ореховым тортом. Вы не думайте, я далеко не всех приглашаю домой. Таких случаев единицы.

Оксана, обрадованная приятной встречей, уже хотела спросить, по каким параметрам следователь подбирает гостей, но постеснялась. Милявская бесцеремонно схватила гостью под руку и повела её к подъезду, а сама продолжала говорить, горестно качая головой.

— Значит, вы работаете в интересах Максимовых? Да-да, кошмар! Несчастное семейство, сколько горя за один год на них свалилось! На Алиночку смотреть жутко. Она сейчас экзамены сдаёт, а приглядеть-то некому. Что мужчины могут? Отец между гарнизоном и домом разрывается. Дед, боюсь, сопьётся совершенно. А ведь какой был молодец! И, пожалуйста, деградирует на глазах. Вот моя дверь, сейчас достану ключ. Вы не удивляйтесь тому, что в комнатах запустение. Я живу одна, вся в допросах, протоколах, экспертизах. Видно, такая судьба мне предначертана. А вы, шикарная, зачем свой век заедаете? — Милявская пропустила гостью в прихожую. — Не жалеете ещё, что связались с этой мутотенью?

— Я люблю свою работу.

Оксана огляделась. Прихожая обставлена добротно, но старомодно, и явно ждёт ремонта. Но если старушка живёт одна, да ещё целыми днями пропадает на службе, ожидания эти напрасны. Гардероб красного дерева, полка, пуфик, коврик — всё из далёкого прошлого; кое-что можно дорого продать.

— Люблю, — повторила Оксана, — иначе давно бросила бы. Я не представляю себя никем другим.

— А ещё говорят, что молодёжь нынче пошла беспринципная да ленивая! — возмутилась Милявская из-за дверцы стенного шкафа. — Вот вам тапочки, дорогуша. Дверь в ванную прямо. Полотенце чистое висит рядом с раковиной. Кстати, второй раз в жизни вижу благополучного молодого человека, который сознательно идёт на жертвы. Как мне кажется, пассионарии есть в каждом поколении, но их крайне мало. Как раньше, так и теперь люди в основном серые, обыкновенные, недалёкие. Это враньё, что прежде кругом были одни герои, а сейчас — сплошь вырожденцы…