Закадычные - Инна Тронина

— Оксана Валерьевна, я вам всю правду скажу, — надтреснутым, усталым голосом заговорил Владимир Игнатьевич. — Отец мой на Путиловском, то есть на Кировском заводе работал, и дед тоже. Там целая династия была; из поколения в поколение передавали секреты мастерства. Кузнецами были Максимовы. Равных себе не знали. Папаша мой под Ленинградом погиб в сорок первом. Мне за три недели до начала войны десять лет стукнуло, тоже в воскресенье. Так он всему двору таз мороженого выставил! Мать ткачихой была, умерла в блокаду. Меня в Нахимовское училище отдали. У Валюшки та же самая история почти. Она из Старой Деревни, дом стоял у Большой Невки, окнами на Каменный остров. Ей четвёртый год шёл, когда отца забрали на финскую, откуда он не вернулся. А мать девятнадцатого сентября, тоже в сорок первом, при бомбёжке погибла. Они на рынок с Валюшкой пошли и не успели в бомбоубежище. Обе в госпиталь попали, но Валька выжила, а её мамка — нет… Звали её Людмила Леонтьевна Горбунова. Такую же фамилию в девичестве носила и Валентина. Оба мы детдомовские, и понимали друг друга, как никто. Ни один из нас не мог, в случае чего, к маме с папой бежать и плакаться. Ни тёщи, ни свекрови, ни золовок, ни невесток. Были с ней, как две половинки. А теперь я обрубком остался. Знали мы, что никого у нас нет, и потому сохраняли семью, как могли. Я на Тихом океане служил, немного побыл в Севастополе, а задержался на Севере — вплоть до выхода в отставку. Лёнька наш во Владивостоке родился. Очень трудная жизнь была, чего греха таить. Многие бабы не выдерживали. А я всегда знал, что тыл мой крепок. В автономках не просыпался от страшных снов — будто жена с другим… А наши ребята седели на глазах от таких подозрений. Часто оказывалось, что и не беспочвенных. Доходило до того, что специально на кривых, косых, хромых женились, чтобы никто не польстился. Только вот я да Василий Петрович Ваганов, мой командир, всегда знали, что измены не будет. Валюшка с его Ириной Кирилловной очень дружила. Но та давно ушла, не пережила смерти мужа. Так что, Оксана Валерьевна, семья наша без червоточины. Кто без греха, мелкие проступки бывают у каждого. Но на убийство пойти — легче сразу застрелиться.

— Понятно.

Оксана посмотрела на часы. Поспать в поезде не удалось, и потому кратковременный отдых не помешал бы. Закрыв глаза и расслабившись, можно переварить полученную информацию, а уж потом поискать встречи со следователем Милявской. Узнать бы, что та думает по поводу случившегося, сделать выписки… Надо ли будет платить за такую любезность, Оксана не знала.

За время работы в частном сыске она встречала разных служителей закона. Кое-кто охотно позволял даже фотографировать справки и протоколы допросов, другие разрешали лишь пролистывать дела. Попадались и те, кто отвергал такую возможность прямо с порога. К какому типу принадлежит Милявская, Оксане только предстояло узнать. Но до тех пор она должна спросить у Максимовых ещё об одном человеке, который мог быть причастен к убийству.

— Леонид Владимирович, — осторожно начала она, разглядывая свои длинные, покрытые розовым лаком, ногти, — я вот что хотела ещё узнать… Насчёт вашей жены. Как её имя?

— Зоя.

Леонид смотрел в свою тарелку, где горкой валялись рыбьи кости, скомканные салфетки и лавровые листочки, оставшиеся от приправы.

— Вы не могли бы рассказать поподробнее, как она пропала. Я не стала спрашивать Алину о матери, но вы ведь мужчина, сможете на эту тему говорить без слёз. Меня Зоя интересует только потому, что исчезнувший человек способен на многое, сами понимаете. Если она жива…

— Мы к экстрасенсу ходили — Алина настояла. — Леонид выглядел немного смущенным. — Родители её в Волгограде, они ведь тоже ничего не знают. Вчетвером и отправились под Новый год. К тому времени пятый месяц никаких вестей… Экстрасенс сказал, что Зоя мертва и находится глубоко под водой. Нина Александровна, её мать, сразу же зарыдала. Убили, говорит, а тело в реку или в пруд кинули. Но ведь слова экстрасенса к делу не пришьёшь. И раз тело не найдено, она считается пропавшей без вести. Этот экстрасенс странные манипуляции производил. Держал в руках Зоины вещи, даже прядку её волос. Долго смотрел на её фотографии. Но я не верю, что Зоя могла, будучи живой, ни разу не объявиться, Алину бросить. Характер у неё взбалмошный был, но не до такой же степени. Даже не из-за экстрасенса… сам чувствую, что её нет. Только вот где, как это случилось — не понимаю. Зоя обожала свою дочку и никогда не предала бы её.

— Я вашу жену не знаю. Судить, на что она способна, не могу. — Оксана старалась говорить вкрадчиво, мягко. — Мёртвой её не видели. Она исчезла при странных обстоятельствах. При каких именно? Когда?

— В августе прошлого года Зоя сказала, что получила письмо от своих стариков из Волгограда. Мол, отец плох, в больнице, операцию ему сделали. Надо срочно денька на три выехать, помочь матери на первых порах, пока младшая сестрёнка не приедет. Алина тогда там же, в Волжском, на каникулах жила. Зоя по ней соскучилась. Я, естественно, возражать не стал. Сам письмо не читал, но поверил; тесть язвой желудка давно уже мучился. Девятого августа она уехала из посёлка при военно-морской базе. Больше я её не видел. Ждал, что позвонит, скажет, как добралась. Зоя молчала, но я не волновался. Думал, что закрутилась в больнице, и не до меня ей. И вдруг рано утром двенадцатого августа звонит тёща, просит Зою к трубочке. Я чуть не грохнулся с кровати. Говорю: «Нина Александровна, она же к вам поехала! Девятого была в Мурманске, а оттуда собиралась домой. У вас что, погода нелётная? У нас-то всё нормально. Не три же дня ей в аэропорту сидеть…» Тёща моментально в слёзы: «Я ничего не знаю! Где моя дочь?!» Я челюсть отвесил: «А разве Евгений Борисович не болен?» А она: «Лёня, да ты чего?! У него, тьфу-тьфу, всё в порядке! Я просто по бабским делам хотела с дочкой поболтать!» И ревёт, и ревёт… Сразу же: «Что-то случилось!» А я не знаю, что думать. Путь от нас до Волгограда неблизкий, мягко говоря. Когда, где именно с ней случилось несчастье? И туда ли Зоя ехала? Зачем в таком случае врала мне?..

— Я пойду, с вашего позволения. С Гретой погуляю, — неожиданно очнулся Владимир Игнатьевич. — Вы уж наедине потолкуйте. Не буду смущать. — Максимов-старший шутливо отдал честь и вышел из комнаты.

Оксана внимательно посмотрела ему вслед, потом перевела взгляд на сразу же постаревшего Леонида. Та-ак, интересно! Что-то они скрывают. Но что? Имеет это отношение к гибели Валентины или нет? А если имеет, то зачем же было тратить деньги, вызывать частного сыщика, морочить людям головы? Не хотят выдавать невестку — и флаг им в руки; розыск практически прекратился. А коли решили действовать по закону, нужно объяснить всё в милиции, и в прокуратуре — следователю.

А почему бы не рассмотреть такой вариант? Зоя на самом деле жива, а среди экстрасенсов попадается немало шарлатанов. Может, с ним была договорённость — чтобы запутать следы. Если Зоя сбежала с другим мужиком, никто не гарантирует, что она не попадёт в лапы уголовника. К примеру, её новый возлюбленный имеет криминальные наклонности. А Зоя явно Леониду изменяла, раз обманула и его, и родителей. Даже о дочери забыла, которая истаяла от горя! Ничего себе, мамочка…

Допустим, Зое с её любовником потребовались деньги, а взять негде. Что они станут делать? Зоя знает про тайник свёкра и свекрови. Они приезжают в Питер, идут на Парголовскую улицу. Зоя звонит в дверь. Вполне вероятно, что у неё был и ключ, но даже если не было, обрадованная Валентина Матвеевна открыла. А дальше — дело техники. Но какой же стервой надо быть, чтобы после этого спокойно удалиться, зная, что твоя дочка придёт из школы и всё это увидит! А не задержись Алина с подружками на рынке — что бы Зоя стала делать? Девочка — не собака, в ванную её просто так не закроешь. Неужели тоже позволила бы убить? Кошмар какой-то, даже думать не хочется! А думать надо, для того и приехала сюда.

— Леонид, я понимаю, как вам тяжело. И подозрения в голову лезут разные…

Оксана пошевелила лопатками, стараясь отклеить от тела промокшую блузку. Надо бы открыть дверь на балкон, но ведь третий этаж — могут и во дворе, и на других балконах услышать обрывки разговора. Хрущоба, стенки тонкие, для сплетниц прямо подарок.

— Ваш отец правильно сделал, что оставил нас наедине. Скажите откровенно, что думаете по этому поводу. Зоя виновна?

— Зоя?.. — Леонид взглянул на Оксану безумными глазами. — В чём именно?..

— В смерти вашей матери, — без обиняков заявила Оксана.

— Почему?! Она пропала к тому времени четыре месяца назад…

— Но ведь вы её не хоронили, Лёня! — отбросила церемонии Оксана. — Могла и объявиться. Она знала про тайник?

— Знала. Но при ней таких денег там никогда не держали. Сумма в пятнадцать тысяч баксов появилась после того, как я решил переезжать.