Еще один шанс - Барбара Брэдфорд

Наконец-то у него поднялось настроение. После встречи с Эйми он почти два дня находился в ужасном состоянии. Ей всегда удавалось выбить его из колеи своим нытьем, несобранностью и полнейшим отсутствием воли.

Порою Джейк недоумевал, как Эйми удается удерживаться на работе в магазине, где она служила уже несколько лет. Это был специализированный магазин товаров для ванных комнат — от полотенец до всяческих мелких аксессуаров. Похоже, владелец симпатизировал Эйми, несмотря на ее недостатки.

Выглянув из окна, Джейк с удовольствием отметил особую яркость этого апрельского дня. Вот бы порисовать в ближайшие выходные! Но он знал, что это невозможно. Предстояло закончить бумажную работу. Кроме того, если повезет и Мэгги возьмет его в свой проект, надо будет сделать спецификацию по всем электрическим работам.

Джейк отвел полчаса на то, чтобы добраться до дома Мэгги, но, поскольку машин на дороге почти не было, весь путь занял пятнадцать минут. Он припарковался во дворе и направился к двери в кухню, отметив про себя, каким чистеньким и ухоженным выглядит традиционный колониальный особняк. Дощатая обшивка была выкрашена в белый цвет, а жалюзи — в темно-зеленый.

Не успел он подойти к крыльцу, как на пороге появилась Мэгги. Она стояла в дверях и улыбалась.

Как только Джейк ее увидел, ему стеснило грудь, а лицо и шея запылали. Стараясь скрыть волнение и внезапное замешательство, он несколько раз кашлянул, затем пробормотал:

— Доброе утро. Кажется, я слишком рано.

Она протянула руку.

— Доброе утро, Джейк. Очень хорошо. Я на ногах с рассвета. Проходи. Прежде чем ехать, выпьем кофе — время у нас еще есть.

Ему не хотелось выпускать ее руку, однако пришлось.

— Спасибо. С удовольствием. — Пройдя за ней в сверкающую чистотой кухню, он остановился посередине, оглядываясь кругом и чувствуя себя несколько неуклюже.

— Садись, Джейк, — предложила Мэгги, — вон туда за обеденный стол. Если не ошибаюсь, ты предпочитаешь черный с одной ложкой сахара. — Ее темная бровь вопросительно вскинулась.

— Верно, спасибо, — отозвался он, усаживаясь за старинный сосновый стол в конце кухни, который был накрыт к завтраку на двоих.

Мэгги скользнула мимо, и Джейк уловил слабый запах шампуня, исходивший от ее густых, роскошных волос, и легкий цветочный аромат духов. Он услышал шуршание замшевой юбки о замшевые сапоги и позвякивание золотых браслетов, которые Мэгги, похоже, никогда не снимала с тонкого красивого запястья.

Она двигалась по кухне быстро и грациозно. Высокая, гибкая, энергичная и полная жизни. Джейк не мог оторвать от нее глаз. В конце концов он все же отвел глаза, решив, что неприлично так откровенно ее рассматривать.

Джейк оглядел кухню. И вновь, как и на прошлой неделе, его поразил какой-то особый уют помещения. Интерьер кухни отличался своеобразием, которое, однако, ни в чем не преступало границы. Все здесь носило печать безупречного вкуса — и белые стены, и терракотовая плитка на полу, и медная сияющая посуда на полках.

По кухне разлились соблазнительные запахи — свежеподжаренного хлеба, печеных яблок, корицы и кофе. Джейк глубоко вдохнул, потом фыркнул.

— Сегодня утром я испекла хлеб, он еще теплый, — сказала Мэгги, повернувшись к Джейку. — Хочешь кусочек? Он вкусный, хотя себя хвалить и неловко.

— С удовольствием, спасибо большое. Тебе помочь? — Он собрался встать.

— Нет, нет, я сама. Кофе готов, осталось подать хлеб и мед. — Произнеся это, она скользнула по кухне с чашками для кофе, а через секунду уже несла поднос с домашним хлебом, медом и печеными яблоками. Поставив все это в центре стола, она села напротив Джейка.

— Очень люблю печеные яблоки, — призналась она. — Попробуй с куском теплого хлеба и медом. Просто объедение.

— Обязательно, — сказал Джейк, сообразив, что от смущения забыл ее поблагодарить.

Мэгги потягивала кофе, тайком разглядывая Джейка. Он с наслаждением съел печеное яблоко, потом принялся за теплый хлеб, намазав его маслом и медом.

— С детства не ел теплый хлеб, — проговорил он. — Ничего нет лучше.

— Согласна, — со смехом отозвалась она, по-детски радуясь тому, с каким удовольствием он ест.

Мэгги приготовила завтрак специально для Джейка. Ей вдруг пришло в голову, что вряд ли он готовит себе что-то домашнее. От Саманты она знала, что он живет один в милом белом домике на 341-м шоссе.

«Интересно, есть ли у него приятельница, — подумала Мэгги. — Наверняка есть. При его внешности и характере женщины, должно быть, сходят от него с ума». Тут что-то ее укололо. Она и сама не поняла — что. Зависть? Ревность? И то и другое? Разумеется, он ею никогда не заинтересуется, так что нечего и мечтать понапрасну. А именно этим она и занимается с момента их первой встречи. Мэгги действительно не могла выкинуть его из головы. Как-то вечером она даже представила себе, как будет заниматься с ним любовью. Сейчас при этом воспоминании Мэгги вспыхнула.

Она вскочила и быстро отошла к рабочему столу — ей казалось, что ее лицо стало пунцовым. Каждой клеткой она ощущала присутствие Джейка у себя в доме. Он словно заполнил пространство своей мужественностью и силой. И сексуальностью. Мэгги не испытывала ничего подобного уже многие годы.

Подливая кофе, Мэгги Соррел приказала себе выкинуть Джейка Кэнтрела из головы. Немедленно. В конце концов, он намного моложе ее. И хотя бы поэтому совершенно недоступен.

Джейк смотрел на Мэгги не отрываясь и ничего не мог с собой поделать. Он был словно загипнотизированный. Она стояла к нему боком, и ее лицо, повернутое в профиль, вновь поразило его необычной красотой. Мэгги было присуще удивительное сочетание силы и женственности, даже беззащитности. Она была самая женственная из всех женщин, каких он знал. Ему хотелось быть рядом с ней, чтобы оберегать ее. И любить. Впрочем, он и так ее любил с их самой первой встречи — теперь Джейк был в этом абсолютно уверен.

И ему хотелось заниматься с ней любовью. Джейк так часто себе это представлял, что ему стало казаться, будто это уже произошло. Его захлестнуло страстное желание подойти к ней, обнять, поцеловать, признаться в своих чувствах. Но он не осмелился. Джейку потребовалась вся его выдержка, чтобы усидеть на месте.

Он взялся за чашку с кофе и, к своему ужасу, обнаружил, что у него дрожат руки. Всякий раз ее близость оказывала на него этот необъяснимый эффект. Господи, как бы он хотел, чтобы она принадлежала ему целиком, однако это невозможно. Боже, что же делать? Что же ему делать?

Мэгги обернулась.

Застигнутый врасплох, он чуть не задохнулся.

— Джейк, с тобой все в порядке?

— Да, а что?

— Ты какой-то бледный. И выглядишь странно.

— Да нет, Мэгги, все в порядке.

— Хочешь еще кофе?

Он покачал головой.

— Нет, спасибо. Я еще не допил. Думаю, нам пора ехать. — Он удивился спокойствию, с каким это произнес.

— Я только должна кое-что взять, — сказала она. — Вернусь через минуту.

Оставшись один, он откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул. Как же он сможет работать с ней бок о бок? При этой мысли его охватила паника. Может, пока не поздно, отказаться от ее предложения? Ну нет. Если он хочет, чтобы его бизнес окреп и процветал, ему нужен крупный заказ. Но дело не только в этом, совсем не в этом. Ему необходимо видеть ее изо дня в день, быть рядом с ней, сколь бы мучительной ни была эта близость.

В глубине души Джейк Кэнтрел осознавал, что его безумные фантазии в отношении Мэгги Соррел неосуществимы. Они были людьми из разных миров. С тех пор как они встретились, Мэгги не проявляла к нему ни малейшего интереса, если не считать этого предложения сотрудничать в переоборудовании старой фермы. Очевидно, Мэгги была высокого мнения о его профессиональных качествах. Ну что ж, придется довольствоваться хотя бы этим.

Джейк вел свой пикап по направлению к ферме, следуя указаниям Мэгги.

Его неудержимо влекло к ней, он был всецело в ее власти, но ему очень хотелось произвести на Мэгги хорошее впечатление, а потому он старался меньше говорить. Просто-напросто Джейк опасался, что брякнет лишнее. Поэтому-то они и ехали в полном молчании.

Мэгги расценила скованность Джейка как проявление естественной робости и сдержанности. Некоторое время тому назад она окончательно пришла к выводу, что он пережил какую-то драму, какую-то острую боль. А потому с ним надо было обращаться с особой бережностью.

Хорошо зная, что такое страдание, Мэгги сочувствовала Джейку и, как ей казалось, понимала его, не будучи близким ему человеком. Со своей собственной болью она сражалась два года, и в результате ей удалось обрести внутреннее равновесие. Однако Мэгги слишком хорошо знала, как долго не заживают душевные раны. После того как Майк отрекся от нее и их брак рухнул, она надолго утратила способность чувствовать…