Бремя русских - Михайловский Александр

При этом все мои попытки хоть как-то разговорить Гранта кончались примерно такими словами последнего: «Я ж тебе говорил, не будь таким занудой! Все идет по плану. Скоро будет договор! А о чем, я тебе расскажу, когда мы его подпишем. Мало ли что там говорит Хейс – никуда этот договор от нас не убежит!»

Пользуясь моментом, я сумел-таки незаметно прошмыгнуть обратно в коридор, где ожидавший там слуга проводил меня обратно в мои апартаменты.

Прощаясь, слуга сказал:

– Мистер Бокер, уже половина шестого, а канцлер прибудет за вами в шесть часов. Если вы хотите, я могу ему передать, что вы еще не готовы.

– Нет, любезный, я в порядке, – ответил я. – Просто мне надо переодеться – от моей одежды слишком уж разит спиртным, – и к шести часам я буду готов к встрече с канцлером Тамбовцевым.

Слуга кивнул.

– Мистер Бокер, если вы положите вашу одежду вот в эту корзину, то ее постирают, погладят и повесят вот в этот шкаф, пока вы будете ужинать с канцлером.

– Спасибо, любезный, – ответил я.

Через полчаса, когда часы на Галатской башне пробили шесть, в дверь постучали. На пороге стоял канцлер Тамбовцев собственной персоной.

В отличие от атмосферы попойки у экс-президента Гранта, в зале, в которую он меня провел, царил уют, на стенах висели очень красивые картины с видами моря, а стол был накрыт на двоих. За ужином меня угостили неплохим вином, а еда за ужином была простая, но весьма вкусная. Мне показалось, что, подобно античным грекам, югороссы находили красоту в строгости и простоте, когда несколько точных и скупых линий значат больше, чем тонны всяческой мишуры. Умение находить главное и добиваться его немаловажно для политика. И, как мне кажется, именно этим мастерством здесь, на берегах древнего Босфора, владеют в совершенстве.

После ужина мы переместились в соседнюю комнату, где мне были предложены коньяк и сигары, как и положено во время разговора двух джентльменов. Сам канцлер Тамбовцев, как оказалось, совершенно не курил, да и коньяка мы с ним выпили всего лишь по чуть-чуть.

Потом он посмотрел на меня и сказал:

– Теперь вы, мистер Бокер, видите, почему я сомневался в том, что президент Грант захочет присоединиться к нашей компании… Мне очень жаль, но у каждого свои недостатки.

– Господин канцлер, – ответил я, – во-первых, позвольте вам принести мои глубочайшие соболезнования по поводу смерти Его величества императора Александра Второго. Император был и моим другом, насколько возможна дружба между скромным послом и императором великой державы. И мне особенно больно от того, что убили его именно мои сограждане.

– Мистер Бокер, спасибо за ваши соболезнования, – ответил канцлер. – И мы не обвиняем в смерти императора вашу страну. Бандиты и наемники не имеют национальности. Те, кто это сделал, совершили убийство за деньги, причем деньги не американские. Преступники уже или мертвы, или арестованы нами. А вот заказчики пока еще живы и на свободе. Но это ненадолго, я уверяю вас. Мы, русские, всегда взыскиваем со своих должников, с некоторых – сторицей.

При словах о долгах мне стало немного неуютно. Наши скупердяи в конгрессе так ведь и не расплатились с русскими за Аляску. Да и за форт Росс, пусть та покупка и была совершена частным лицом, тоже остался должок. Взыскание таких долгов сторицей – это совершенно не то счастье, какое я могу себе представить.

– Господин канцлер, – ответил я, – наша страна очень хотела бы подружиться с Югороссией и договориться с ней. Мы считаем, что обе страны могут и должны между собой сотрудничать. Но, похоже, президент Грант так с вами ни о чем и не договорился…

– Мистер Бокер, – канцлер усмехнулся. – Увы, переговоры даже не начинались. Президенту Гранту очень понравились русская водка и болгарская ракия, а остальное его не особо интересует. Так что, если у вас есть полномочия, мы можем обсудить некоторые моменты, которые могли бы заинтересовать и наше, и ваше правительство. Полагаю, что и у вас есть кое-какие наработки на эту тему. – Он передал мне сложенную вчетверо бумагу. – А вот здесь – некоторые пункты, которые могли бы заинтересовать нас. Если бы мы с вами могли встретиться, например, завтра за обедом и обсудить наши идеи, а также пожелания вашего правительства, то, я полагаю, мы могли бы достаточно быстро прийти к консенсусу. Кстати, у нас во дворце тоже есть телеграфная станция – вас туда проведут в любое время. Что если я вас заберу, скажем, в час дня?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Благодарю вас, мистер канцлер, – ответил я, прощаясь. – Я буду вам весьма благодарен.

5 сентября (24 августа) 1877 года. Утро. Санта-Круз дас Флореш.

Адмирал Рафаэль Семмс.

– Дорогой Рафаэль, я очень рад вас снова видеть, – улыбаясь, сказал мне губернатор Западных Азор Антон де Альмада. Мы с ним сдружились еще тогда, когда, пятнадцать лет назад моя «Алабама» провела больше месяца в районе Западных Азор, уничтожив десять кораблей янки. Все корабли мы сожгли, предварительно высадив команду на Флореш. Я провел тогда достаточно много времени в компании губернатора. Антон неплохо владел английским языком – как раз настолько, чтобы мы прекрасно понимали друг друга. Вообще у Португалии и Англии – давние торговые отношения, частенько даже переходившие в союзнические, и потому на английском там говорят очень и очень многие. По счастью, сейчас особой англо-португальской любви на горизонте не наблюдалось, а посему наша миссия на Азорских островах находилась в полной безопасности.

– Дорогой Антон, – как джентльмен с джентльменом раскланялся я с губернатором де Альмада, – позвольте вам представить моего сына майора Оливера Семмса, а также нашего общего друга, офицера югоросской армии, капитана морской пехоты Сергея Рагуленко, героя захвата Константинополя и пленения султана!

Спускаясь на берег, я решил не брать с собой ни президента Дэвиса, ни генерала Форреста – в этом случае у губернатора могли возникнуть подозрения об истинных целях нашей миссии. А вот «капитан Слон», в его необычной парадной форме, смотрелся весьма импозантно – примерно как бык, наряженный во фрак.

– Господин Рагулье… – у Антона были трудности с произношением его фамилии. Ничего странного, в самом начале мне произносить ее было тоже затруднительно.

– Очень приятно видеть здесь представителя Югороссии, про которую уже ходит столько легенд. И вы, мистер Семмс, – де Альмада улыбнулся Оливеру, – добро пожаловать на наш маленький, затерянный в океане клочок земли! А что это за корабль, на котором вы пришли?

– О, Антон, – я взмахнул рукой, – это мой новый корабль «Алабама II». Тут такая история, что ты в нее и не поверишь. В общем, подарок от одного очень доброго друга.

– Британская постройка, если я не ошибаюсь, – прищурился де Альмада, – видно, Рафаэль, что это добротный корабль с хорошей командой, достойное новое воплощение той старой «Алабамы», на которой вы посетили наши края в те давние годы…

– Спасибо на добром слове, – сказал я. – На этот раз мы находимся в плавании с сугубо мирными целями, хотя я никому бы не посоветовал нас задевать. А сеньор Рагуленко тут с нами по делу.

Брови губернатора де Альмада вздернулись вверх в непроизвольном выражении удивления.

– Даже так? – пробормотал он.

Капитан Рагуленко со слоновой изящностью поклонился губернатору и вручил ему привезенную с собой бумагу. В который раз я обратил внимание на то, насколько это русский соответствует своему прозвищу. Де Альмада развернул лист и пробежал его глазами:

– Господин Рагуль… – сказал он, оторвав взор от документа, – простите, но я плохо расслышал вашу фамилию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Моя фамилия Рагуленко, господин де Альмада, – ответил мой русский друг, – и иностранцам ее действительно сложно выговаривать. Если вам так удобнее, то можете просто называть меня сеньор Сержиу.

– Хорошо, сеньор Сержиу, – склонил голову губернатор. – Так вот. Из ваших бумаг следует, что вы заключили договор с правительством Его Величества об аренде островка Корву. Островок этот практически не заселен, там проживают всего около восьмисот человек, и я не вижу никаких препятствий для этой аренды. Хотя, конечно же, мне крайне любопытно, зачем он вам вдруг понадобился?