Левиафан - Валерий Ковалев

   Ход времени как бы замедлился и люди в прочном корпусе жили подобно автоматам. Вахта, сон, прием пищи, вахта. Периодически все это разнообразилось просмотром видеофильмов, посещением сауны и спортзала.

   Для Морева и старших офицеров крейсера, служивших в подплаве не один десяток лет, все это было обыденным и привычным. Они давно свыклись с монотонностью и рутиной морской службы, и воспринимали все как должное. У более молодых членов экипажа в душе еще теплилась романтика дальних плаваний и их особое предназначение, вбитое в головы отцами-командирами.

   На шестидесятые сутки плавания у многих стали отмечаться начальные признаки психологической усталости - раздражительность, замедленность реакции, нарушение сна и аппетита. Основной темой разговора стали береговые воспоминания и всевозможные, связанные с этим истории.

   И тут заместитель, по опыту знавший, что в таких случаях следует делать, преподнес экипажу сюрприз. Еще до выхода он навестил в гарнизоне семьи всех офицеров и мичманов, у которых они были и, не афишируя этого, сделал аудио запись голосов их родных и близких. Жены, как правило, желали свои мужьям удачного плавания и скорейшего возвращения, а дети декламировали для них незатейливые стишки или исполняли песни.

   В один из дней, согласовав этот вопрос с Моревым, Башир Нухович обратился к экипажу с этим важным сообщением и запустил по боевой трансляции соответствующую запись. Как известно, моряки не отличаются сентиментальностью, но каждый из подводников слушал ее, затаив дыхание. У тех же, чьи чада шепеляво читали стихи или пели песенки, глаза подозрительно блестели. Что делать, в дальних плаваниях все воспринимается не так, как на суше.

   А еще через сутки, после завершения очередного сеанса связи, в центральном посту появился бледный техник ЗАС  и вручил Мореву бланк полученной телеграммы. В ней предписывалось - ракетное оружие привести в полную боевую готовность, перейти в режим непрерывной связи и находиться в готовности немедленного применения ракет по специальному сигналу.

   - Свободен, - бросил ему капитан 1 ранга, прочитав короткий текст. Вслед за этим на корабле сыграли боевую тревогу, крейсер всплыл на необходимую глубину и началась подготовка ракетного комплекса к старту.

   Будучи военным и не первый год командуя стратегическим ракетоносцем, Морев отлично понимал, что кроется за этим приказом и воспринял его как должное. Перехватив тревожный взгляд старпома, он нахмурился и протянул ему бланк телеграммы.

   - М-да, - пробормотал Круглов, пробежав текст глазами. - Такое на моей практике впервые.

   - Все когда-то бывает впервые, - пробурчал Морев. - Сергей Ильич, - обернулся он в сторону принимающего доклады из ракетных отсеков вахтенного офицера, - вызови сюда заместителя.

   Через несколько минут в центральный поднялся запыхавшийся Сокуров. Ознакомившись с переданной ему старпомом телеграммой, капитан 2 ранга судорожно сглотнул и уставился на Морева.

   - Такие вот дела, Башир Нухович, - констатировал тот. - Зачитайте текст боевому расчету ГКП[6], - кивнул он на присутствующих в центральном.

   Когда телеграмма была зачитана, в нем наступила гнетущая тишина, а потом кто-то из офицеров тихо спросил, - неужели это война?

   - Не будем гадать, - коротко ответил Морев, встав с кресла. - Наше дело выполнять приказ.

   После этого он быстро спустился в люк и направился в свою каюту. Там, набрав цифровой код, открыл дверцу командирского сейфа, откуда извлек пистолет и пакет с боевыми перфокартами. Сунув оружие в карман и закрыв сейф, Морев с пакетом в руке вернулся в центральный.

   Чуть позже там появился Березин и попросил Морева показать ему телеграмму.

   - Пожалуйста, - протянул он контрразведчику бланк.

   - М-может это ошибка? - ознакомившись с текстом, заикаясь, произнес тот.

   - И что вы предлагаете? - ответил вопросом на вопрос Морев.

   - Я мог бы запросить подтверждение своего начальства, - поколебавшись, сказал Березин. - Если вы разрешите воспользоваться связью.

   - Это исключено, - сказал Морев. - В данный момент корабль находится в боевом режиме и станции включены на прием.

   - В таком случае, разрешите мне опросить шифровальщика, вдруг он чего-то напутал?

   - Не возражаю, - последовал ответ. - Но только после отбоя тревоги. А сейчас прошу не мешать работе боевого расчета.

   - Хорошо, - пробормотал старший лейтенант и, вернув Мореву телеграмму, неверными шагами двинулся к трапу.

   - Эко его забрало, - проводил Березина неприязненным взглядом старпом.

   - Александр Иванович, я с твоего разрешения к "засовцам", - сказал заместитель

   - Давай, - согласился тот. - Заодно проверь там правильность дешифровки.

   Когда от командира БЧ-2[7] поступил доклад о готовности ракетного комплекса к боевому использованию, напряжение в центральном возросло. Каждый думал о том, что произошло в том мире, откуда они пришли и каким будет очередной приказ из Москвы.

   А на суше уже сутки шла ядерная война.

   Началась она на Ближнем Востоке, банально просто и обыденно. В процессе все усиливающегося противостояния Израиля со странами исламского мира, он, осуществил очередной воздушный налет на атомные объекты Ирана. Тот ответил ракетными ударами по Тель-Авиву и Хайфе. В силу несовершенства, две из ракет отклонились от заданного курса и взорвались на территории Пакистана, который, посчитав их индийскими, нанес ядерный удар по Дели. Далее сработал принцип "домино" и через несколько часов ракетным обстрелам подверглись территории еще нескольких государств Ближнего Востока.

   Попытки ООН остановить все разрастающийся в Азии ядерный конфликт, ни к чему не привели, и он набирал обороты.

   ...Мертвенную тишину центрального разорвал зуммер корабельного телефона и, приложив трубку к уху, Морев услышал в ней взволнованный голос начальника радиотехнической службы.

   - Товарищ командир, в океане отмечаются шумы, которые мы не можем классифицировать, - докладывал тот.

   - Как это понимать? - нахмурился Морев. - Они что, внеземные?

   - Трудно сказать, но явно новые и нам неизвестные.

   Через пару минут встревоженный Морев был в рубке гидроакустиков. На экране станции отмечалось необычное свечение, а в наушниках, которые ему протянул акустик, слышался далекий, подобный эху гул.

   - Такое впечатление, что "фонит" весь океан, - взглянув на командира, произнес с недоумением начальник. - Конкретного источника импульсов, аппаратура не фиксирует.

   - Хорошо, - снял наушники Морев. - Продолжайте наблюдение. Скорее всего, где-то подводное извержение вулкана.

   На самом деле он так не думал, все больше убеждаясь, что на материке разразился ядерный конфликт, и океан, как громадный резонатор, доносил его звуки в океанские глубины.

   За долгие годы службы на атомном флоте, Морев неоднократно участвовал в учебных пусках межконтинентальных ракет и отлично представлял их разрушительную силу. Сброшенные в 1945 году американцами на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы, не шли ни в какое сравнение с тем, что имелось на борту его крейсера. Залп шестнадцати межконтинентальных ракет с разделяющимися ядерными зарядами, упрятанных в корабельные шахты, мог стереть с лица земли почти всю Европу или добрую часть Америки вместе со всеми их обитателями.

   В памяти возникла давняя встреча с одним известным академиком из института Курчатова. Тогда группе командиров атомоходов, находившихся на переподготовке в Обнинске, была прочитана обзорная лекция по теории "ядерной зимы", которая произвела на них сильное впечатление.

   Лекцию Морев пунктуально записал в свою офицерскую тетрадь, но теперь мало что помнил из нее.

   - Вот и пришло время испытать эту теорию на собственной шкуре, - поежился он, и, связавшись по телефону с секретчиком, приказал тому принести тетрадь в центральный. Через несколько минут, поднявшись туда и расписавшись в формуляре, Морев уселся в свое командирское кресло и открыл объемистый фолиант в черной обложке. Скользнув глазами по оглавлению, он нашел нужные страницы и углубился в исполненные аккуратным штурманским почерком строки:

   " ...В результате серии ядерных ударов, возникнут множество независимых пожаров, которые объединяясь в один мощный очаг, образуют огненный смерч, который уничтожит миллионные города, как это отмечалось в Дрездене и Гамбурге в конце второй мировой войны.

   Интенсивное выделение тепла в центре такого смерча поднимет вверх громадные массы воздуха, создавая ураганы у поверхности земли, которые будут подавать все новые порции кислорода к очагу пожара. Смерч поднимет в стратосферу дым, пыль и сажу, которые образуют тучу, закроющую солнечный свет, после чего наступит "ядерная ночь" и, как следствие, "ядерная зима".