Закрытый мир. Причины неповиновения - Дарья Сокуренко

class="p1">“Держи свои эмоции в узде, — шепчет Тилли. — Не плачь, не кричи. Думай”.

Закрывая глаза, она погружается в собственные мысли. Есть одна магия. Диеш не учил ее этому, но она подсмотрела и запомнила. Таким удивительным это ей показалось и настолько сильным, что до последнего момента Тилли опасалась использовать это. Но похоже время настало. Диеш почти не учил ее рунной магии, ссылаясь на то, что ей нужно сделать упор на заклинательную, пока тело не закончило свои метаморфозы. В ее арсенале хранилось лишь несколько основных рун и одна особая. Блокирующая магию. Отменяющая заклинания. У Тилли были сомнения хватит ли у нее сил ей воспользоваться. Но сейчас был не тот момент чтобы колебаться. Используя собственную кровь вместо чернил, дрожащими пальцами она судорожно чертит по памяти угловатую фигуру.

Нарисованная ей руна начинает блестеть как стекло. Словно жидкое серебро растекается вокруг неумолимо покрывая все поверхности. Созданная заклинанием стена исчезает, но все прочие, а вместе с ними пол под ней и потолок над головой обращаются в зеркала. Гаснут факелы, но свет идет откуда-то из бесконечно глубоких отражений, из которых на нее смотрит ее бледное растерянное лицо. Почему не горит зачарованное пламя? Тилли пытается использовать заклинания, которые побоялась активировать в замкнутом пространстве, но они не работают.

Магия покидает Черный замок. Где-то в глубине его замирает трехметровый черный скелет, гаснут огоньки-глаза и руны на его доспехах перестают светиться красным. Понимая, что случилось что-то нехорошее Диеш не сдержавшись сжимает стеклянный сосуд в руке так сильно, что он крошится, стеклянными осколками оставляя на его ладони глубокие порезы. Он спешно покидает свою лабораторию, хоть и не знает куда идти: все магические чувства, к которым так привык его разум, спутаны и сдавлены, словно кто-то перекрыл все энергетические каналы в мире. Но несмотря ни на что, как бы там ни было Диеш должен найти ее, чтобы убедиться, что с ней все впорядке.

Тилли бежит через Преддверье к нему навстречу. Потому что во всем мире есть только один человек с которым она чувствует себя в безопасности, единственный на кого всегда можно положиться, по иронии судьбы тот же самый кто держит ее здесь, и от кого она постоянно пытается сбежать. Они встречаются в кабинете, но он ведет ее в коридор, где все стены не заставлены рядами пестрых книжных корешков, и подводит к зеркалу.

— Что ты сделала? — его голос как всегда спокоен, но Тилли ловит в его черных глазах тревогу. — Как это случилось?

— Я не знаю, честное слово, — она мотает головой. — Я ничего такого…

— Тилли! — Диеш строго одергивает ее. — Отвечай!

— Руна отмены, — невинно хлопая ресницами, как провинившийся ребенок, признается она.

— Не может сотворить подобное, — возражает маг. — Ты ее правильно начертила?

— Ну конечно! — его сомнения задевают ее воспаленную гордость. — За кого ты меня принимаешь?

— Чем? — он чувствует, что на этот раз, как ни старается начинает терять терпение. — Чем ты ее начертила?

— У меня ничего не было под рукой, — начинает свои разъяснения Тилли, но под его колючим взглядом ускоряется и быстро подводит черту: — Кровью. Своей кровью.

— Теперь понятно, — Диеш берет ее ладонь и подносит к лицу, что лучше рассмотреть высохшую красновато-коричневую корку на костяшках тонких длинных пальцев. — Потерпи немного.

Тилли не успевает удивиться, когда он кусает подушечку ее указательного пальца и водит им по стеклянной поверхности зеркала, которым обратились все стены, красными линиями рисуя обратную руну. Серый камень снова становится самим собой. Загораются факелы. Где-то в глубине Черного замка оживает черный трехметровый скелет, даже не заметив, что что-то случилось.

“Кровь Бриназара и правда поражает своей мощью, — думает Диеш. — Но это не значит, что кого-то нужно лишать жизни лишь за то, что он силен”.

Еще неделю назад в этом зале больше похожем на бесконечно большую пещеру Диеш сражался со своей ученицей. Она была великолепна. Такая способная. Даже те кто учится магии уже сотню лет не сравняться с ней. Жаль только что этого недостаточно, чтоб выстоять против противника даже менее серьезного, чем его сегодняшний гость. Он пока не устраивал с ней магических сражений, хотя в ее случае это бы не помешало. Но сегодня все будет по-взрослому.

— Ты долго добирался сюда, — Диеш старался не думать о том, что будет если он проиграет сегодня. — Почти пять лет.

— Я надеялся, что ты одумаешься, — Регар вышел из тени сталактита. — Дал тебе на это время, но кажется зря.

— Очень жаль, что ты меня совсем не знаешь, — Диеш перебирал в уме все заготовленные им схемы контратаки, в зависимости от того, что предпримет учитель, атаковать первым было равносильно самоубийству. — Но я благодарен, что ты не сдал меня Совету.

— Я не желаю твоей смерти, — сказал Регар и его слова звучали искренне.

— Зачем же ты здесь?

— Я даю тебе последний шанс — если раскаешься сейчас и исправишь допущенную тобой ошибку, то никто о ней не узнает, твое имя не будет запятнано и ты….

— Нет! — оборвал его нравоучительную тираду Диеш. — Разве я настолько жалок?! По твоему я поставил все на кон ради минутной прихоти. Думаешь я пошел против Совета Великих магов из-за детского каприза. Я рискую моей жизнью и судьбой сотен тысяч миров ради того во что верю, ради принципов которые того стоят.

— Это просто детское бунтарство, — в душе учителя пылало пламя гнева раздутое из горького разочарования в собственном ученике. — В тебе говорит твоя гордыня. И это моя вина, что я не смог воспитать тебя как следует.

— Чтобы ты ни говорил, — Диеш ожидал услышать нечто подобное, — я не изменю своего мнения.

— Ты сказал свое слово, — Великий маг тоже был готов к такому ответу.

Регар развел руки и пещеру охватило синее пламя. Оно было везде: далекие не видимые отсюда стены пещеры плавились, камни таяли, весь воздух пылал от температуры сравнимой с солнцем. Не выдержав адской боли Диеш закричал, ощущая как плоть сгорает до костей, как испепеляются внутренности. Всепоглощающий огонь был готов полностью уничтожить его тело. Заклятие прекратилось, только когда стали растекаться позвонки. Пламя погасло. Мгновенно вернулась сырость и прохлада подземелья, но навсегда исчезло то, что уничтожил магический огонь. Пол, стены и потолок стали гладкими как стекло и отражали свет, который приносили не уничтоженные факелы, а который был частью самого Черного замка, как и многие другие спрятанные в нем силы, которые копились и создавались здесь многими поколениями сильнейших магов.

Из черного сгустка лежащего на полу кость за костью, клетка за