Книга №2 - Валентина Горностаева

– Невероятно! Что они делают? – спросил я родственницу.

Однако ответа не последовало. Более того, она рванула мою руку с силой, которую я никак не мог ожидать от женщины. Сопротивляться не получалось, и я послушно побежал за теткой. Сзади раздались крики. Повернув голову, я успел разглядеть, что водителю удалось прорвать кольцо, и на большой скорости джип полетел к другому краю деревни.

С первого взгляда нравы хуторчан несколько шокировали. Что меня ждало, я не понимал, но осознал, что в некоторой степени опасения жителей окрестных сел и деревень были оправданны. Характер у моих родственников был не сахар, поэтому в любом случае следовало вести себя аккуратно.

Тетка Валентина подвела меня к своему дому.

– Извини, Андрюша, за грубость. Ты, наверно, в столице не привык к подобному обращению?

– Все нормально, – с деланной улыбкой ответил я. – Поверьте, чтобы узнать, что такое грубость, нужно денек на машине по Москве поездить.

Тетка улыбнулась в ответ.

– Входи! – пригласила она.

Я шагнул в уютный и опрятный дом, и пока хозяйка готовила еду, принялся изучать помещение. Единственная комната делилась на две части большой печкой, как это принято во многих русских деревнях. Мебель была самодельной и новой, из необработанного дерева. Вопреки моим ожиданиям нигде не было характерных для деревенских домов старых фотографий в рамочках. В красном углу, завешенном салфеткой, вместо икон стоял пустой горшок. Порыскав глазами, я не обнаружил ни одной книги, журнала или газеты. Единственным украшением служили расставленные в разных углах грубо сделанные глиняные горшки разнообразных форм, да салфетки и полотенца, развешанные по стенам. Почему-то мне захотелось бежать из этого аскетического и странного мира. Но мои размышления прервал приход хозяйки. Стол быстро заполнился разной едой: мясом, птицей и яйцами. Не было никаких овощей, ни веточки петрушки, ни стрелки лучка. Отсутствовал и хлеб, что, однако, не помешало поставить на стол трехлитровую банку самогона.

Вместе с хозяйкой в комнату вошли пятеро детей разного возраста, старшему из которых было вероятно лет десять, младшему – не больше пяти. Дети расселись по углам и принялись рассматривать меня, как мне показалось, с недобрым любопытством.

– Кушай, Андрюша! – ласково предложила тетка, и это были единственные ее слова, которые я услышал за следующий час. Молчали и неприглашенные к столу дети. Тем не менее, я был доволен. Еда была вкусной, а отсутствие хлеба с лихвой компенсировалось самогонкой. Валентина ела понемножку, однако не отказывалась выпить. Наконец, с улицы раздались звуки и через мгновение, поклонившись на пороге, в комнату вошли трое уже знакомых мне мужчин. Они молча сели за стол, также, сохраняя полное молчание, разлили себе по рюмке и выпили. Только затем заговорил усатый.

– Тебе, наверно, все здесь кажется странным, Андрей?

– Ну, уж куда же странным, все нормально! – съязвил я. – Целый день мне ужасы о вас рассказывают. Автобус сюда не едет. Потом священник чуть кол не вогнал. А тут еще вы на машину бросаетесь.

Мужчины несколько секунд помолчали, и усатый продолжил.

– А ты не верь ничему, Андрей! Ведь ты же наш, хуторской. Парень ты, вижу, умный, потому сам сможешь во всем разобраться.

– Так почему же вас все боятся, почему ведьмаками зовут?

– Это кто, священник наболтал? – захохотал бородатый. – Давно пора ему уши надрать, чтобы байки по округе не рассказывал. С ним мы еще разберемся. А тебе, родич, вот что скажу. Люди мы не простые. Живем вдалеке от всех не зря, а потому что веру свою храним. Там, – мужчина махнул рукой куда-то вдаль. – Нас зовут сектантами. Ну и пусть зовут! Главное, что мы сами знаем свой верный путь. А они идут по ложному пути, да еще и не по одному. Вот ты сам-то верующий?

– Нет! – признался я.

– И правильно, гораздо проще наставить на путь истинный душу неготовую, чем уже познавшую красоту ложных толкований.

Вот куда все повернулось! Деревенские оказывается, сектанты и именно поэтому избегают общения с окружающим миром, но для верности я переспросил:

– Вы хоть христиане?

– Нет! Все христианство – суть ложное знание! – возмущенно ответил бородатый. – Мы хранители истинной славянской веры, веры пришедшей из глубины веков. Веры в землю, огонь и небо, веры в святых коров.

Теперь все окончательно прояснилось. Сказанное моими родичами напомнило байки о древнем уральском городе Аркаиме, которыми щедро снабдил меня профессор Марков. Жители Старых Хуторов решили поиграть в арийцев. Но это хорошо! По крайней мере, они не опасны, у огнепоклонников человеческие жертвоприношения не практиковались. Наверно у меня было достаточно скептическое выражение лица в этот момент, поэтому к разговору присоединился лысый.

– Андрей, я уже вижу, что тебе все это кажется бредом. Но будь посерьезней и ты поймешь, в насколько привлекательную и интересную игру ты оказался втянут. Во-первых, не думай, что мы какие-нибудь сектанты-остолопы, насылающие проклятия на телевизоры и компьютеры, умирающие от гриппа, страшась принимать дьявольский аспирин. Ничего подобного! Да, живем мы замкнуто, но с миром общаемся. Я, как и ты бывал в Москве, тем не менее вернулся сюда, потому что здесь я избранный, и каждый из хуторян это понимает и свято чтит традиции предков.

Во-вторых, действительно, мы можем показаться сектантами, причем опасными, так как даже не исповедуем христианство. Но мы никем не манипулируем, никого не вовлекаем, и уж тем более, насильно. А христианство появилось, когда нашей вере насчитывалась тысяча лет, так что еще поспорить нужно, кто есть сектант в России-матушке, а кто нет! Живем мы, кстати, на сибирской земле уже двадцать веков. Это они пришлые, с шестнадцатого века сюда переселялись. А мы всегда здесь были. Других наших родичей власть охристианила, а до нас, к счастью, так и не успела добраться.

– Что-то не складывается, – смутился я. – Славяне в Сибири…? Два тысячелетия назад?

– А ты откуда знаешь? – продолжил лысый. – Из учебников? Или у Грекова и Рыбакова вычитал?

– Нет, – честно признался я. – Даже не знаю таких.

– Тогда запоминай. Славянские народы складывались из многих родственных групп. Одно из племен обитало здесь, в Западной Сибири. Часть славян позже перебралась в причерноморские степи. Другая часть осталась, разбросанная по сибирским и уральским лесостепям. Это уже не версия, а аксиома, что славяне две тысячи лет назад жили и в низовьях Волги и на Кавказе и на Урале. Позже они были выдавлены на территорию Киевской Руси тюркскими кочевниками. Но не все, некоторые остались, не теряя связи с остальным миром все это время. По крайней мере, разговариваем-то мы на современном русском языке. Теперь ты понимаешь, в каком интересном мире оказался? – В мире чистых славянских кровей, чистых славянских традиций, и чистой славянской веры. Все оттуда.

– Боюсь только, что кровь моя изрядно подпорчена в Москве, – пошутил я.

Лысый даже не улыбнулся в ответ.

– Ничего страшного. Время от времени мы посылаем в большой свет молодежь, понабраться ума-разума. Бабка твоя была, по всей вероятности, единственной за тысячелетие, не вернувшейся назад по своей воле. Но мы ее простили. Времена такие были! Мы ценим родство, а послезавтра у нас состоится большой праздник, уходящий корнями в глубокую древность! Кстати, будет и обряд посвящения, поэтому мы пригласили и тебя. Так что, приобщайся!

– А что насчет джипа? Это тоже проявление славянского гостеприимства?

– Это ты зря, Андрей! Есть у нас негласный уговор с соседями. Мы в их жизнь не лезем, они – в нашу. Те, которые родились рядом с нами, с детства отцовским ремнем научены были, что нечего в Хутора соваться. А этого следака откуда-то из города прислали, и традиции ему не указ. Вот он и шастает вокруг, все вынюхивает чего-то. Мужики ему пару раз объясняли уже дубиной. А он, видишь, опять приперся, не боится. Да и с органами у нас особые отношения. Так уж с советских времен повелось. А тебе что он о нас наговорил?

– Да, в общем-то, ничего плохого. Сказал, что лихие вы, но не опасные. Ну и что казахи здесь не селятся.

Мужики довольно переглянулись.

– Видишь, казахи не селятся, понимают! – снова вступил в разговор усатый. – А этот не понимает. А ты знаешь древнее значение слова «лихие»?

– Наверное, быстрые? Ловкие? – наивно предположил я.

– «Злые». Вот и догадайся, что он о нас на самом деле думает?

– А что, сюда милиции вообще доступ закрыт? Как-то нелогично получается.

– Почему же. Есть прикрепленный участковый. Только заезжает он к нам редко. Незачем, потому что. Статистики мы не портим. Преступлений в Старых Хуторах лет пятьсот не было. Мирные мы! И, кстати, завтра он приедет в Хутора. Мы его тоже на праздник позвали. Так что ты, Андрей, загружайся поменьше, как это у вас в городе говорят. Отоспись сегодня, отдохни. По окрестностям погуляй. Места у нас живописные! На девок посмотри, может, приглядишь какую, женим с радостью!