Марципан - Антон Локк

От вина во рту совсем пересохло, но голова стала ощутимо легче.

– Пойдём, может, выпьем куда-нибудь? – спустя минуты молчания сказал я.

– И склеим пару цыпочек? Я плачу! – заявил Дима и ускорил шаг настолько, что мне пришлось чуть ли не трусцой догонять его.

– Постой, алкаш! – крикнул я ему вслед, но он меня не слушал, а уже кому-то звонил.

Мы подошли к какому-то бару.

– Сейчас один чувачок встретит нас, – сказал Дима. – Дай сигаретку, пожалуйста. Я буду стрелять у тебя сегодня.

Я полез в карман и не нашёл там почти полную пачку, которую купил ещё по дороге в ресторан. Обернулся – на тротуаре её не было.

– Выронил, прикинь, – сказал я. – Это всё твоя беготня.

– Сейчас выйдет парнишка, и мне уходить не стоит никуда. Там за углом есть магазинчик, сходи пока туда, купи ещё.

– Хорошо. Тебе взять?

– Не, – бросил он и снова стал кому-то звонить.

Я пошёл обратно, завернул за угол и сразу увидел магазин. В очереди стояло человек пять, я стал шестым. У входа девушка пыталась открыть бутылку минералки, но её рука постоянно проскальзывала по крышке. Она пыталась открыть её подолом чёрной юбки, задирая её так, что было видно, где заканчивались её чулки. Тонкие ножки слегка сгибались на высоких каблуках, когда она снова и снова пыталась открыть бутылку. Вместо того, чтобы сразу предложить помощь, я просто смотрел на неё, пока меня не осенило. Я вышел из очереди и подошёл к ней.

– Вам помочь?

– Что? – она подняла голову и посмотрела на меня.

– Открыть бутылку, – я посмотрел в её глаза и понял, что, если у меня тоже не получится открыть эту бутылку, эта женщина начнёт меня презирать. Её глаза были темнее самой тёмной ночи, несмотря на то, что были голубыми, как самый светлый день, а смотрели они так, будто могли увидеть всё, что было снаружи, и тем более – всё, что внутри.

– Пожалуйста, – она протянула мне бутылку и поправила юбку.

Я мысленно собрался с силами, сжал крышку и… нет. Ещё раз, и снова не получилось. Я поднял глаза и быстро взглянул на неё. Хорошо или плохо было то, что она смотрела не на меня, а в телефон? Редкие золотистые волосики на тёмной загорелой руке блестели на свету, пока она этой рукой играла с каштановыми волосами на затылке. Она приподнимала волосы и опускала их, а тонкая длинная шея то показывалась из-за волос, то скрывалась обратно. Она продолжила говорить по телефону, слов было не разобрать, но её голос, грубый, сухой, но необычайно мелодичный, разливался жидким ледяным воском, заполняя собой всё пространство в магазине. Я ещё раз сделал усилие, – горлышко зашипело. Я так рад был слышать этот звук.

– Я скоро буду, – сказала она кому-то по телефону. – Спасибо, – прошептала она в мою сторону, забрала бутылку и вышла из магазина.

Я посмотрел на свою ладонь. На ней был лёгкий полукруглый порез, из которого проступила кровь. На лбу таяла лёгкая испарина от волнения. Я не мог понять, почему я так разнервничался. Очередь разошлась, продавец за прилавком ждал от меня заказ. Я попросил у него сигареты и какую-нибудь салфетку, чтоб приложить её к руке. Глаза девушки плыли передо мной призраком: я видел их прямо перед собой, они мешали мне сделать и шаг. Выйдя на улицу, я осмотрелся, но не увидел её. То, что пробралось так глубоко под рёбра, понемногу становилось не так ощутимо, а призрачный взгляд уже почти отвернулся от меня. Я улыбнулся и пошёл назад.

Как я и думал, у входа уже никого не было, кроме вышедших подышать посетителей. Дима был очень легкомысленным, всегда забывал о таких вещах, как подождать кого-нибудь или, например, поздравить с днём рождения, поэтому я давно перестал держать на него обиду за что-либо. Да и он, в принципе, давно перестал извиняться за это – не мог он с собой ничего поделать. Докурив, я зашёл внутрь бара, надеясь, что Дима будет хотя бы там.

На входе я сказал стоявшему там парню, что меня ждут, с чем он меня поздравил. Мне это показалось очень грубым. «Я вас с этим поздравляю». Что он имел в виду?

– Что вы имеете в виду?

– Хорошо, когда тебя ждут.

– Я думал, что вы предложите мне стол или что-то ещё.

– Что-то ещё предлагают через дорогу в борделе.

– А вы грубы.

– Совсем не часто, – он обратно уставился в телефон.

В зале было очень много людей. Все выпивали, разговаривали о разном, листали ленты в социальных сетях и освещали телефонами свои лица и лица своих друзей, показывая им очередную увиденную картинку или растолстевшую после родов одноклассницу. Что за времена наступили? Больше не встретишь ни одну компанию, в которой хотя бы один не сидел молча, наблюдая за миром через пять светящихся дюймов экрана телефона.

Музыка играла не громко, не раздражала. Сильно накурено тоже не было. Я готов был там остаться на весь вечер. Это получилось бы только при условии, если бы я нашёл Диму. А нашёл быстро. Он уже сидел с какими-то людьми, хохотал и характерно хлопал в ладоши. Я подошёл к ним.

– Тём! – Дима заметил меня. – Это местные ребята: Стиви, Юля, Артём, кстати, и Генри. Здесь ещё где-то Юрец потерялся.

Кровь из ладони уже не шла, я убрал салфетку и пожал всем руки, даже Юле.

Артём был лет на семь-восемь старше остальных и не был модно одет, нежели остальная пёстрая компания, – мальчики зализанные и в обвисших футболках, девочка вообще в сумасшедшем образе. Меня слегка напрягала эта компания, отчего весь бар стал меня напрягать. Особенно пугало то, во что теперь мог превратиться вечер. Я показательно продолжал стоять, надеясь, что Дима не предложит присесть.

– Пойдём мы, наверное, – встал Дима. – Мы пришли пить и клеить девочек.

Нам пожелали удачи, а Стиви крикнул что-то про рвоту. Я уже не слушал и радовался, что вечер был спасён.

Мы шли к столу. Сначала Дима предложил присесть за барную стойку, но я решил, что лучше начать за столом, а потом уже пересесть.

– Что вам принести? – у нас спросил официант.

– Я хочу сегодня пить джин, – сказал я, вспоминая, когда в последний раз я вообще его пил.

– Джин? Кто пьет джин? Это же отрава, – сморщился Дима. – Это очиститель для стекол. Он хорош только для… – он задумался, для кого, – для ирландской тётки! Испекшей печенье, которое никто не захотел есть из-за того, что оно сгорело. Она орет: «Какого лешего вы не едите мое печенье?!» – и запивает свои крики джином. Вот для нее он хорош. По мне, так это отрава. Очиститель для стекол. Ладно, неси!

– Чистый?

– Ты что, друг? Размешай с чем-нибудь, чтобы не чувствовать этот противный вкус. А ты как хочешь? – он обратился ко мне.

– С тоником, наверное. С лимоном или лаймом.

– Отлично. Будешь, как тот умственно отсталый, что таскался повсюду со своей мышью.

– Что?

– Забей.

– Может, закуски принести? – официант не уходил.

– Например? – приподнялся Дима.

– Ну, – официант замялся, пытаясь избежать ещё одну тираду, – посмотрите пока меню.

– Спасибо, – Дима очень широко улыбнулся, и официант ушёл.

– Ты его смутил.

– У него работа такая. Я же работал официантом недолго, пока не стал барменом. Терпеть не могу официантов.

– Как это?

– Не нравятся они мне. Я себе тоже не нравился.

– А сейчас нравишься?

– Очень, – он снова широко улыбнулся и показательно закрыл лицо меню, но через пару секунд бросил его за спину.

– Эй! – послышалось за спиной.

– Ой! Простите меня, пожалуйста, – Дима обернулся и увидел там девушку.

Это была та самая особа, которой я помог открыть бутылку в магазине. В полумраке её глаза выглядели ещё более зловеще, чем там, в магазине. Да и кто будет рад, если в него бросят меню? Я снова стал нервничать, в животе укололо, волосы на голове стали заметно ощутимей, и я чувствовал, как каждый из них дрожал.

– Мы виделись с вами где-то? – спросила она меня.

– Я вам минут пятнадцать назад открыл воду в магазине, – ответил я и показал ладонь с порезом. – Даже пострадал немного.

– Тогда мы квиты, – она улыбнулась: только губами, что никак не изменило её мрачный взгляд.

– Вы позволите вас угостить? – спросил её Дима, не сводивший с неё глаз.

– Меня уже угощают. Спасибо, – она отвернулась.

– Ты почему не рассказал о ней? – он шёпотом спросил меня.

– А что здесь такого? – я подумал, что по мне было видно, как я волнуюсь.

– Нужно хвастать своим героизмом. Тем более если ты пострадал! – он утвердительно кивал, а сквозь важно нахмуренные брови было видно, как он еле-еле сдерживал смех.

Дима в итоге рассмеялся, а официант принёс напитки. Он поставил перед Димой яркий коктейль в пузатом бокале на ножке.

– Мой любимый! – высоким голосом сказал Дима и поблагодарил официанта. Он сделал глоток через трубочку и сразу попросил повторить оба напитка. – Очень вкусно. Попробуй, – он протянул мне бокал. Было вкусно.