Шипы и розы - Робин Николас

Грейс разлила по стаканам лимонад и сделала бутерброды. Со звоном поставила посуду на поднос и направилась к двери. Пока она накрывала для них столик красного дерева, Джонни увел малышку Грейси в дом помыть руки.

Входная дверь захлопнулась. Грейс глядела на нее, увидев их с Джонни миссию в новом свете. Если он возьмет это на себя, ему придется следить, моет ли Грейси руки, пока она не вырастет.

А он небось и сам все еще забывает это делать.

Они вернулись, и девочка молниеносно справилась со своими сэндвичами — ей хотелось вернуться к котятам. Когда Грейси помчалась к вязу, Джонни, облокотившись о стол, уселся на скамейку верхом. Он смотрел на малышку так долго и так внимательно, что Грейс показалось, будто о ее присутствии он забыл. Она видела, как на его губах возникает то улыбка, то напряжение, как глаза его, то светлеют, то беспокойно темнеют. Гнев Грейс вспыхнул вместе с неожиданным порывом ветра, разметавшим волосы Джонни.

Наконец он произнес:

— Дженелл была прекрасной матерью, а Грант — чудесным отцом. Непросто быть такими, как они.

Грейс не заметила никакой обиды, только искреннее сомнение в собственной способности воспитывать племянницу — обезоруживающее сомнение, надо признать. Похоже, Джонни действительно любит малышку, если готов избрать для себя этот путь. Но Грейс не могла не думать о том, чего он лишал себя ради этого.

— Чтобы не травмировать Грейси, мои родители отказались от предварительных слушаний и каких бы то ни было сцен в присутствии ребенка. Но все равно ей нелегко. Я разговаривал с ее врачом — он признал, что ей полезно уехать сюда, за город.

Словно в подтверждение этих слов, Грейси прижалась щекой к котенку и, закрыв глаза, улыбнулась. Грейс подумала, что это редкий момент покоя в ее коротенькой жизни, уже успевшей стать такой тревожной.

— С тобой ей было бы хорошо, — произнес Джонни тихо.

Грейс набрала в легкие теплый летний воздух. Ей хотелось помочь дочке Дженелл. Но нельзя же не думать о собственном сердце, которое, возможно, при этом разобьется.

К тому же она, как и Джонни, сомневалась в собственной способности воспитывать ребенка.

— Я не очень-то разбираюсь в детях, Джонни. Я ведь никогда не присматривала за детьми.

— Ты — женщина. Умение воспитывать детей заложено в вас природой, — возразил Джонни с жизнерадостной мужской наивностью.

— Это миф. Даже женщина должна учиться этому. А я больше времени проводила со стариками, чем с детьми.

— Да это одно и то же, — усмехнулся Джонни. — В старости мы все возвращаемся к истокам. Вновь смотрим мультфильмы, носим яркую одежду. И даже уменьшаемся в размерах. К смерти мы становимся такими же лысыми и беззубыми, как малыши.

Грейс не смогла удержаться от смеха. Джонни не отличался особой почтительностью. Никогда не отличался — и за это его обожали все девчонки, включая ее саму. Но смех их оборвался сам собой. Когда речь шла о Грейси, сразу возникало столько сложностей. Слишком велика была ставка в этой игре…

— По ночам она просыпается и плачет, — сказал Джонни таким тоном, будто ему больно было даже говорить об этом. — Она плачет, когда я ухожу, боится, что я не вернусь.

Ах, Дженелл, Дженелл… Слезы обожгли глаза Грейс — она знала, что горе маленькой Грейси разбило бы сердце ее матери. Она напомнила себе, что Дженелл покоится на небесах вместе с Грантом. Но Грейси… Грейси нуждается в ней.

— Мои родители не смогут дать Грейси ту любовь, которая ей необходима, — просто заметил Джонни. Грейс спрашивала себя, понимает ли он, какую роль сыграла эта проблема в его с Дженелл жизни. — А если я не женюсь, у меня очень мало шансов выиграть процесс. — Он повернулся к девушке. Никогда еще она не видела его таким серьезным. — Я понимаю, что у нас не будет такого брака, как у миллионов других, как у Дженелл с Грантом. Но мы же друзья, правда?

Этого Грейс не могла отрицать. Разве это не Джонни всегда чинил цепь ее велосипеда? Разве не он возил их с Дженелл в кино?

Друзья…

Джонни пристально глядел на нее своими синими теплыми глазами. В сердце Грейс было место, которое не мог занять никто, кроме него. Ей знакомо было это страстное томление, но она отдавала себе отчет, что Джонни не испытывает ничего подобного. Из-за своих родителей он так и не понял, что такое любовь.

Он выпрямился и осторожно накрыл ее ладонь своей. Желание Грейс становилось все сильнее и глубже. Она инстинктивно, словно бы защищаясь, сжала пальцы.

Джонни выпустил ее руку.

— Я знаю, что прошу слишком многого. Но я прошу ради Грейси. Ты выйдешь за меня замуж, Грейс?

Теплый ветерок обдувал ее лицо. Солнце просвечивало сквозь листья деревьев, зажигая ее глаза и заставляя ее щуриться. Разве незаметно, что ради девочки Джонни готов на что угодно?

Даже жениться на ней.

— Да. Я выйду за тебя замуж, Джонни, — мягко сказала Грейс.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Она согласилась!

Стоя на террасе, горячей ладонью сжимая стакан с ледяным лимонадом, Джонни смотрел на Грейс, которая прилегла на траву рядом с девочкой — они играли с котятами. Он женится… Влага со стенок запотевшего стакана капнула на его кроссовки.

Он не помнил, чтобы когда-нибудь волновался. Разве что когда полиция конфисковала мотоцикл…

Но теперь Джонни явно нервничал. Эта тревога — из-за роли отца, плюс перспектива женитьбы, пусть даже и временной. Он никогда особо не думал — даже вовсе не думал — о таких вещах до гибели Дженелл и Гранта.

Малышка громко засмеялась, когда Грейс что-то прошептала ей на ушко, и Джонни преисполнился благодарностью. Никому не удается оставаться замкнутым рядом с Грейс. Это все равно, что попытаться уйти в тень в пустыне. Он не ошибся, предположив, что именно она сможет сделать Грейси счастливой.

Но ошибся, решив, что по-прежнему будет воспринимать ее как сестренку.

Поцеловав Грейс, он стал говорить, до чего она изменилась, и до чего не изменилась, и как это сочетание поразило его. Слава Богу, она поняла его слова по-своему и решила, что это у него переживания на сексуальной почве…

Грейс потянулась, чтобы достать котенка, ее юбка поднялась — мучительно высоко для Джонни. У него и в самом деле переживания на сексуальной почве.

Грейс вернулась в прежнее положение, и Джонни вновь расслабился. Он глядел на них с Грейси и бродивших между ними котят и вновь поклялся держать себя в руках. От него зависит будущее племянницы. Сделав большой глоток лимонада, он подошел и уселся на складной стул.

— Как их зовут? — спросила девочка, собирая котят в стайку, а Джонни улыбался каждому слову, обращенному к Грейс.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});