Изгнанник - Елена Хаецкая

Первое, что он заметил, — туман начал рассеиваться. Здесь вообще было гораздо светлее, чем в том месте, где они входили. Очевидно, они находятся возле противоположного края ничейной полосы и скоро выйдут наружу.

Всадников было пятеро — рослые, на высоких лошадях. Никаких украшений. Возглавлял их стройный светловолосый человек с чуть раскосыми, очень светлыми глазами. «Не хватает еще острых ушей — и я бы принял его за эльфа», — подумал Хэрибонд, и вдруг всадник повернулся к нему в профиль, и Хэрибонд отчетливо увидел ухо неправильной, нечеловеческой формы, чуть заостренное, как у волка.

«Не может быть», — вяло подумал Хэрибонд.

Всадник холодно смотрел на Евтихия, который подбежал к нему и начал что-то втолковывать. Евтихий говорил много, задыхаясь, хватаясь то за горло, то за голову, он показывал руками на туман, поглотивший троллей, на Хэрибонда, на нитки у себя в волосах, он то и дело обтирал ладонью рот, а под конец закрыл лицо руками и замолчал. Всадник потянулся к нему, взял его за руку, долго рассматривал запястье, потом покачал головой и с явным отвращением выпустил Евтихия.

Тот подбежал к Хэрибонду.

— Вставай! Идем! — закричал Евтихий. — Нас отпускают!

— Что ты ему сказал?

— Правду. Нас отпускают, идем же, — повторил Евтихий.

— Нет уж, — мстительно произнес Хэрибонд. — Я им все расскажу. Все, как было на самом деле. Как ты меня продал. Ты ведь предатель!

— Нет же, я тебе жизнь спас, — быстро ответил Евтихий. — Идем отсюда, пока они не передумали.

— Кто они?

— Их враги.

— Значит, наши друзья?

— У нас нет друзей, — сказал Евтихий. — Мы должны просто уйти. Торопись.

Хэрибонд посмотрел на Евтихия пристальным взглядом, вложив в этот взгляд все презрение, на какое был способен, а затем подошел к эльфу.

Тот удивленно приподнял бровь.

— Что тебе?

— Ты знаешь, что произошло на самом деле? — спросил Хэрибонд.

— Я должен это знать? — эльф удивился еще больше. — Почему?

— Потому что тот человек — предатель.

— Кого он предал?

— Меня.

— А кто ты такой?

— Человек.

— Меня это не касается, — сказал эльф. — Я позволил вам обоим уйти.

Евтихий незаметно подошел поближе и остановился рядом с собеседниками. Он был очень бледен, а глаза его опять забегали, как у изобличенного вора.

— Он говорил с троллями на их языке, — сказал Хэрибонд.

— Он предатель, а ты доносчик, — заметил эльф, не скрывая своего отвращения. — Не повесить ли вас обоих?

— Бежим! — закричал Евтихий, хватая Хэрибонда за руку и увлекая его за собой.

Их не преследовали. Хэрибонду почудилось, что он слышит короткий смешок, которым проводил их эльф, но, возможно, это ему только показалось.

* * *

Они больше не вспоминали об этом случае. Хэрибонд молча шел за Евтихием, втайне надеясь на то, что тот не солгал насчет Гоэбихона и действительно знает дорогу. По другую сторону Серой границы мир вновь обрел знакомые очертания: солнце здесь светило привычно для человеческого глаза, а встречные люди не выглядели сумасшедшими.

Евтихий хромал все больше и к вечеру со стоном повалился на землю.

— Все, больше не могу, — объявил он.

Хэрибонд уселся рядом с ним.

— Далеко нам еще до Гоэбихона?

— Порядочно. Дня три, если ковылять, как мы с тобой сегодня, а я завтра вообще не встану, — сообщил Евтихий. — Так что дней пять.

— Послушай, может быть, ты мне просто объяснишь дорогу, а я уж сам доберусь? — спросил Хэрибонд.

Евтихий разразился громким хохотом. Он запрокинул голову и уставился в небо, выплевывая свой безрадостный смех прямо заходящему солнцу и розовым облакам. Хэрибонд еще никогда не слышал, чтобы человек смеялся так страшно и мрачно.

— Так кто же из нас двоих предатель? — осведомился Евтихий, оборвав, наконец, свой дикий хохот.

— Ты, — сказал Хэрибонд. Он твердо решил, что не позволит себя смутить.

— Я? Да я спас твою жизнь! — повторил Евтихий. — Тролли бы зарубили нас обоих без всяких разговоров, если бы я не нашел с ними общий язык.

— Подозрительно быстро тебе это удалось, — фыркнул Хэрибонд. — Честный человек не умеет находить общий язык с врагами.

— Тебе никто и не говорит, что я честный человек… Но я не предатель. — Евтихий вздохнул. — А может, и предатель, какое это имеет значение, если мы с тобой — здесь, на дороге, и ни тролли, ни эльфы не держат нас в плену.

— А если бы обернулось иначе? — настаивал Хэрибонд. — Если бы мы не встретили эльфийский разъезд?

— Ну, в таком случае, я шел бы по этой самой дороге, а ты сейчас двигался совсем в другую сторону… Но ведь этого не случилось, так чего теперь гадать? Это ведь ты хочешь бросить меня подыхать на обочине, не так ли?

— Долг платежом красен.

— Только не ври, будто хочешь отомстить.

— Нет, — сказал Хэрибонд гордо. — Я не мщу. Просто так было бы… логично. Ты бы отлежался. Возможно, нашел бы помощь. И не задерживал бы меня.

— Смотри, что у меня с ногами делается, — сказал Евтихий и, недолго думая, сунул свою окровавленную сбитую ступню Хэрибонду под нос.

Тот сморщился, отодвинулся. Евтихий опять засмеялся.

— Нет уж, я тебе ничего не обязан, — заключил Евтихий. — Порви свою рубашку, перевяжи мою ногу, вот эту, левую, она сильнее болит. Поищи ночлег. Только не в канаве. Такой ночлег поищи, чтобы уж сразу с ужином. Завтра попробуем пройти еще часть пути.

Все нашлось: и ночлег, и ужин, и даже обувь для Евтихия. Хэрибонд поглядывал на своего спутника и диву давался: тот удачно скрывал свое сумасшествие и вел вполне разумные разговоры. Рассказал крестьянам про троллей, которые наверняка шли в их деревню, чтобы учинить очередной разбойничий набег.

— Мы с другом, — Евтихий кивнул в сторону Хэрибонда, — их выследили и вовремя сообщили эльфийскому разъезду.

— Тролли ушли? — допытывался хозяин дома, а хозяйка только прижимала к груди руки и смотрела на гостей умоляюще.

— Ушли, — подтвердил Евтихий. — Так бежали, что только пятки сверкали. А уж мы с другом натерпелись!

Он показал на свои сбитые ноги. Хозяйка встрепенулась, принялась готовить повязки, а хозяин пробурчал что-то насчет своих старых сапог и ушел их разыскивать.

Утром, когда деревня осталась позади, Хэрибонд сказал Евтихию:

— Горазд ты врать!

— Тебе ужин не понравился? — спросил Евтихий. — Или, может быть, ты против припасов, которые нам дали с собой?

— Но ведь ты соврал.

— Можно подумать, ты всегда говоришь правду.

— Может быть, и всегда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});