Во мраке бытия - Рон Хаббард

Я продолжал терпеливо обрабатывать бумаги, оставленные Ботчем. Наконец с делами было покончено. Я даже остался несколько разочарованным, что это отняло у меня так мало времени. Идти опять спать мне не хотелось. Да я, пожалуй, и не заснул бы. Оставалось одно — предаваться мыслям о том, что ты несешься сейчас в безграничных просторах космоса, замкнутый в тесной коробке из стального сплава, один на один с самим собой. А вот как раз мыслить-то мне хотелось меньше всего. Я неожиданно заметил, что часы на переборке работают по какому-то новому циклу. Под циферблатом светилась надпись «ВРЕМЯ БЛИТО-ПЗ, СТАМБУЛ, ТУРЦИЯ».

Я произвел нужные подсчеты. О боги, в этой стальной коробке мне оставалось провести никак не менее двадцати двух часов. (…)! Будь это нормальный солидный грузовой корабль, у которого, как и положено, на рейс уходит не менее шести недель, я скорее всего увлекся бы игрой в кости, а может быть, принялся бы рыться в картотеке в поисках интересных книг или просто отдыхал бы, просматривая записи хоумвизионных фильмов, которые мне не удалось посмотреть на Волтаре. Но этот Хеллер с его буксиром! Тут и не может быть каких-либо развлечений. Ты попадаешь на место так быстро, что, кажется, не успел еще вылететь, а уже прилетел. И иди себе на все четыре стороны!

Внезапно на стене засветился голубой экран. Привлекая к нему внимание, раздался мелодичный звонок. Затем на экране высветилась надпись:

«ВСЛЕДСТВИЕ ВОЗМОЖНОЙ ОШИБКИ, ДОПУЩЕННОЙ ОФИЦЕРОМ ФЛОТА ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ПРИ РАСЧЕТЕ КУРСА КОРАБЛЯ, ПРИБЫТИЕ В ПУНКТ НАЗНАЧЕНИЯ ПРОИЗОЙ ДЕТ ПЕРЕД САМЫМ РАССВЕТОМ ПО МЕСТНОМУ ВРЕМЕНИ. ИСХОДЯ ИЗ ЭТОГО, ПОДЛИННЫЙ КОМАНДИР ДАННОГО КОРАБЛЯ ВЫНУЖДЕН, ОСНОВЫВАЯСЬ НА МНОГОЛЕТНЕМ ОПЫТЕ, КОТОРОГО НЕКОТОРЫЕ ОФИЦЕРЫ ФЛОТА ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА НЕ ИМЕЮТ И ИМЕТЬ НЕ МОГУТ, ВНЕСТИ КОРРЕКТИРОВКУ В ЧАС ПРИБЫТИЯ, С ТЕМ ЧТОБЫ ОНО СОВПАЛО С КОНЦОМ РАБОЧЕГО ДНЯ НА БАЗЕ И ПРОИЗОШЛО В ПРЕДВЕЧЕРНИЕ ЧАСЫ. ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ПОСЛЕДНИЕ НЕСКОЛЬКО МИЛЛИОНОВ МИЛЬ НАМ ПРИДЕТСЯ ПРОДЕЛАТЬ НА ТРАДИЦИОННЫХ ДВИЖИТЕЛЯХ, ЧТОБЫ ПРИБЫТЬ НА МЕСТО НАЗНАЧЕНИЯ, КОИМ ЯВЛЯЕТСЯ БАЗА, РАННИМ ВЕЧЕРОМ ПОД ПОКРОВОМ НАСТУПАЮЩЕЙ ТЕМНОТЫ. ТАКИМ ОБРАЗОМ, СРОК НАШЕГО ПРИБЫТИЯ ОТОДВИГАЕТСЯ НА 12 ЧАСОВ 02 МИНУТЫ ПО ЗВЕЗДНОМУ ВРЕМЕНИ. СТЭББ, ПОДЛИННЫЙ КАПИТАН КОРАБЛЯ».

Это окончательно вывело меня из себя! (…)! (…) Хеллер! С его вечной самоуверенностью позволять себе такие глупые просчеты! Подумать только — по его милости я пробуду в этом (…) стальном ящике не положенные двадцать два часа, а целых тридцать четыре! Я был просто вне себя от ярости. Придется мне все-таки отправиться в кормовую часть и вправить ему мозг. И сделать это в самых резких выражениях. Я стремительно поднялся. Длинная электрическая искра слетела с угла стола и больно ущипнула меня за руку. Едва я сделал шаг, как с пола тоже слетела искра, ударившая меня в большой палец ноги. Я попытался ухватиться за поручни, и тут же голубая молния статического электричества чуть было не сожгла мои пальцы. Этот (…) буксир просто изобиловал статическим электричеством! Кто-то догадался положить мне в каюту перчатки и ботинки из изоляционного материала. Я поспешил надеть и то и другое. Потом я нажал нужную кнопку на внутреннем переговорном устройстве.

— Я сейчас направляюсь на корму, чтобы встретиться с вами! — крикнул я в микрофон.

— Милости прошу, — ответил мне голос Хеллера. — Двери будут не заперты.

Да, настало время наконец-то поставить его на место. Подумать только, мы тут мчимся как бешеные через просторы космоса, и вдруг выясняется, что нам здесь придется торчать еще целых двенадцать часов только потому, что он допускает в расчетах грубейшую ошибку. Ведь заставлять судно двигаться с такой скоростью заведомо означало увеличивать опасность его взрыва. И оказывается, что все это зря!

Глава 4

Возможно, я не совсем еще оправился от последствий действия наркотика, а может быть, непрекращающиеся разряды статического электричества сказались на моей координации движений, но я с превеликим трудом добрался до кормовой части, к этим (…), расположенным по кругу каютам. Руки у меня щипало от ударов голубых молний, которые пробивали даже перчатки из изоляционного материала, особенно когда для удержания равновесия мне приходилось одновременно хвататься за оба серебряных поручня. В довершение ко всему, словно специально для того, чтобы добить меня и физически, и морально, уже перед самой дверью в кормовой отсек меня так качнуло вперед, что огромная искра, вылетевшая из ручки двери, больно ударила меня прямо в нос. Хеллер находился в верхнем помещении, с черными окнами-экранами по периметру.

— Так вы, оказывается, зря затеяли эту гонку на бешеной скорости! — бросил я ему справедливый упрек прямо с порога.

Сначала он даже не повернулся в мою сторону, а продолжал глядеть на экран, полулежа в мягком кресле. На нем был голубой костюм из изоляционного материала с капюшоном и такого же цвета перчатки.

Он небрежно разыгрывал партию электронной игры под названием «Битва». Игру он вывел на независимый экран, и его противником в данном случае был компьютер. Если хотите знать мое мнение, то «Битву» эту я вообще считаю очень глупой игрой. «Доской» здесь служит трехмерный экран и позиции противников можно координировать в пространстве, у каждого из игроков имеется в распоряжении по четырнадцать боевых единиц, каждая из которых может передвигаться особым, только ей свойственным способом. По условиям игры считалось, что две галактики воюют между собой и в задачу игрока входит захватить галактику противника. Это уже сама по себе более чем дурацкая затея, поскольку технология в своем развитии еще не дошла до ведения сражений между целыми галактиками. Астролетчики обычно играют в нее друг с другом, выбирая стороны по жребию. Когда же они играют против компьютера, то, как правило, остаются в проигрыше.

Я стоял и изучающе глядел на Хеллера. Уж слишком спокойно он выглядел. Если бы он только мог знать, что у меня припасено против него, он в миг бы расстался со своим благодушием. Пока что наша с ним игра оборачивалась явно против него. Прежде всего он будет теперь находиться на расстоянии двадцати двух световых лет от своего ближайшего друга. Он был один, а нас много. Я вживил в его организм датчики, с помощью которых могу следить за каждым его шагом. А кроме всего прочего, он по-прежнему считает, что все мы объединены общей целью и честно стараемся довести до благополучного завершения свою миссию. Полный идиот.

Внезапно экран вспыхнул и изображение на нем исчезло. Мне это доставило немалое, удовлетворение, потому что, судя по расположению фигур на экране, у Хеллера на сей раз было вроде бы выигрышное положение.

— За последний час этот экран выключается уже в третий раз, — сердитым тоном объявил он и решительно отодвинул от себя панель управления игрой. — Какой смысл снова восстанавливать позиции? — И он наконец-то обернулся в мою сторону: — Видите ли, Солтен, ваше обвинение в том, что корабль двигался с излишней скоростью, просто бессмысленно. Не имея груза на буксире, корабль этот, специально предназначенный для буксировки, просто обречен двигаться все быстрее и быстрее. Следовательно, роль здесь может играть только расстояние до цели, а не то, какую скорость вы зададите кораблю.

Мне пришлось присесть на диван напротив Хеллера, чтобы эффектно и властно ткнуть в него перстом указующим.

— Вы прекрасно знаете, что я ровным счетом ничего не знаю об этих машинах. И вы сейчас пытаетесь воспользоваться своим преимуществом! Так дело у нас не пойдет!

— Ах, простите, — сказал он. — Я не учел, что в Академии данный вопрос, пожалуй, не затрагивался слишком глубоко. «Затрагивался, затрагивался, и еще как глубоко, да только я завалил этот курс».

— Прежде всего вам следует понять смысл времени, — сказал он. — Примитивные цивилизации полагают, что движение энергии определяет время. А фактически дело обстоит наоборот. Время определяет движение энергии. Вам понятно это?

Я сказал, что понятно, но по моему виду он, пожалуй, догадался, что я ничего не понял.

— Спортсмены и особенно те из них, кто занимается различными видами единоборств, постепенно приспосабливаются к управлению временем, — сказал он. — В некоторых видах спорта, как, например, в борьбе, настоящие мастера своего дела вырабатывают способность замедлять течение времени. Им все представляется как на экране с замедленной съемкой. И тогда спортсмен способен фиксировать каждое движение противника, словно разложив его на ряд отдельных статических позиций. В результате он действует без спешки, точно выбрав момент. И никакой мистики здесь нет. Он просто как бы растягивает отдельные отрезки времени.

Я постепенно утратил нить беседы, и Хеллер, похоже, догадавшись об этом, придвинул к себе монитор и стал нажимать на нем кнопки.