Темный рыцарь Алкмаара - Алексей Чернов

Или то был лик богини смерти Мортис?

Глава 4

В доме Вегиан не хотели поединка. Прежде всего, не хотел дуэли сам глава клана, могущественный и надменный маг, дед Лиин. Родственники Даргана, пусть и провинциалы, проживали на обширном оазисе невдалеке от Фундхеры и были не так ничтожны и слабы, как могло показаться кому-то в столице,– немало земель и тучных пастбищ принадлежало этому клану. Юный Дарган явился гостем в доме Вег, и древний обычай гостеприимства требовал защищать того, кому предоставили кров. С другой стороны, гибель или ранение Зитаара могли вызвать гнев его дома и – что еще страшнее – гнев самого Ашгана, могущественного короля-жреца. Пусть дом Вег не стремился породниться с Ашганом, но и открыто враждовать они пока не хотели.

Глава дома Вег стал просить у Зитаара не извинений, а всего лишь отказа от поединка, одного заклинания короля, которое расторгнет узы магии, успокоит ярость клинка. Старик Веган говорил убедительно и красиво, но у Зитаара голова пошла кругом, светлые как сталь глаза загорелись безумным гневом, и вместо слов примирения племянник короля выкрикнул слова проклятия, оскорбляя не только главу дома, но и его предков, и покинул дом Вег навсегда.

Оскорблять предков в Алкмааре не дозволялось никому, сам король-жрец в таком случае ничего поделать уже не мог, и только кровь могла смыть оскорбление и успокоить разгневанных духов.

Поединок был назначен. Даргану доносили, что Зитаар торжествует, уверенный в победе над молодым южанином. В день накануне поединка в доме Вег устроили торжественный обед. Рядом с главой дома сидели духи его деда и прадеда, а рядом с Дарганом – дух его отца. Но этот обед мало походил на обычные трапезы в обществе предков. Никто из живых ни о чем не спрашивал мертвых, не просил пророчеств, не пытались узнать будущее. Все молчали. Старый Веган не проронил ни слова. Молчал и Дарган.

Но вечером юноша заперся в своей комнате, снял с себя пояс из нефритовых пластин, вновь застегнул золотую пряжку и положил пояс-кольцо в центре комнаты, сюда же он бросил несколько песчинок из родового склепа, а после зажег курильницу с благовониями. Сиреневый душистый дым, свиваясь кольцами, медленно потек вдоль замкнутого круга. Дух отца тут же возник в центре нефритового пластинчатого кольца.

– Ты молчал во время обеда, что скажешь теперь, отец? Хватит ли магии в рукояти моего клинка, чтобы победить Зитаара? Ашган сказал, что мой талисман пуст, это лишь скорлупа, оболочка, безделка эльфов! – заговорил Дарган с неожиданной злобой.

– Лучше скажи: что ты чувствуешь сам, мой мальчик? – Синий абрис колебался, но призрак говорил не размыкая губ, Даргану казалось, что слова просто звучат у него в голове.

– «Свет души» питается моими эмоциями. Моим гневом и моей любовью, он жжет кожу, как раскаленный металл.

– Жжет кожу? Это хорошо. Как велики твой гнев и твоя любовь?

– Они безмерны! – с жаром воскликнул Дарган.– Они сильнее всего на свете, даже смерти!

– Что ж ты сомневаешься в себе, мой сын? Разве я не научил тебя всем приемам, которыми владел сам и которые разрабатывали и совершенствовали твой дед и прадеды? Разве ты не знаешь заклинаний, концентрирующих магию? Струись, как песок в пустыне, будь яростен, как буря в месяц перемены одежды, полагайся не на силу, но лишь на ловкость. И, главное, смири страх в своем сердце.

– Я буду бесстрашен, как демон ада, сто лет отстоявший в пламени Преисподней.

– Нет! – Дух отца дернулся, как от удара.– Не поминай сих чудовищ, мы в Алкмааре не поклоняемся ни Всевышнему, ни его ангелу Бетрезену, создавшему Невендаар. Наша сила в нашем прошлом – мы копим знания и богатства по песчинкам, но именно из песчинок складывается огромная пустыня. Будь силен знаниями своего рода, мой мальчик! Концентрируй магию, и тогда ты сможешь одолеть противника, который сильнее тебя стократ.

* * *

В день поединка, поднявшись еще до рассвета, Дарган вышел на галерею. Но как ни рано он поднялся, Лиин уже была здесь.

Он шагнул к ней, ничего не сказав. Невидимая сила толкнула их друг к другу. Пальцы сплелись, губы соединились. В тот же миг медальон вспыхнул и обжег кожу.

– Что это? – Лиин отшатнулась.

– Моя магия,– прошептал Дарган.

– Она сильнее магии Зитаара? – воскликнула девушка с надеждой.

– Сильнее всего на свете!

– Тогда ты должен победить! Пообещай, что ты победишь! – Девушка приникла к нему, мимолетно коснулась губ и отпрянула.

– Непременно! Но и ты обещай, что выйдешь за меня.

– Обещаю! – ответила она, ни единого мига не поколебавшись.

* * *

Место для поединка выбрали на берегу Альзона. Желающих посмотреть, как Зитаар уничтожит выскочку из Тагении набралось больше сотни. Даже старики явились поглядеть на бой.

Юноши из обоих домов утоптали песок и поставили пограничные камни, за которые поединщики не могли отступать. Река текла с востока на запад, и противники встали перпендикулярно берегу, чтобы солнце светило дуэлянтам одинаково ровно. Серебристые ивы шелестели, тревожно переговариваясь. Плескала рыба в реке. Рыбаки тянули сети, наполняя лодки живым серебром.

Секундантами Даргана выступали внуки Вегиана. Сам бы Дарган предпочел, чтобы в эту минуту рядом с ним был верный друг детства Моран – но Моран не приехал в Альзонию.

* * *

Был поединок.

Противники не спешили, двигались навстречу друг другу и отступали, два-три удара, легко отбитые – поначалу лишь проба сил. Проба противника. Они изучали друг друга.

Зитаар был прямолинеен, налегал на силу, на удары простые, но надежные.

Дарган двигался иначе – все его движения были мягки, округлы. Он всякий раз делал выбор в пользу точности, а не свирепости и мощи.

Так протекли четыре коротких схватки, пока Дарган, вместо того чтобы парировать удар, просто уклонился от просвистевшего у него над головой меча и сам нанес короткий удар сбоку – удар, разумеется, фальшивый, отвлекающий. Зитаар блокировал без труда, а после блока ринулся атаковать, не замечая, что Дарган при этом сместился, и удар уже достает лишь плечо противника, а не его голову или грудь. Даргану оставалось лишь слегка отклонить меч противника и тут же скользнуть вперед. Его клинок впился в грудь Зитаару. Тот закачался и рухнул на песок.

Он не умер – меч южанина рассек ключицу и ребра, но жизни не лишил. Дарган был ловок и силен, но меч его не столь яростно жаждал крови, как меч Зитаара, и юноша вернул назад в медальон силу своего удара, едва хрустнули кости под сталью клинка. В тот же миг придворный лекарь-маг кинулся к упавшему – лечить его рану и вливать силу в изувеченное тело.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});