Темный рыцарь Алкмаара - Алексей Чернов

– А ну-ка, Сим, быстро разведи огонь! – приказывает трактирщик. Он нелепо суетится, мечется, не зная, за что схватиться, и делает вид, что не видит убитых Носферату.– У нас высокие гости, и они не любят ждать.

Дарган садится за стол. Староста буквально заталкивает в таверну двух бледных трясущихся парней – судя по сходству со стариком и возрасту – его сыновья. Те поднимают первое тело – это женщина – и выносят.

А в очаге уже трещат дрова, и плавится жир в горшке, а Сим, расплескивая, тащит из колодца ведро воды.

– Вино неси, а не воду! – хохочут гости, заполняя таверну.

Им навстречу, проталкиваясь, сыновья старосты несут тела двух девушек.

– Трупы в конюшню! – приказывает командир отряда.

* * *

Дарган сел в самом дальнем углу – там был маленький столик – как раз на одного; наверное, для какого-то особенного посетителя.

Два паренька лет по семнадцать (догадливые, на заднем дворе переждали визит Носферату) теперь носились как угорелые, таская с кухни миски с похлебкой, хлеб, колбасы, кружки с элем и вином. В маленьких белых бутылочках разносили подогретую рисовую водку. Местные сильно отличались от жителей Алкмаара – кожа светлее, черты мягче. И глаза у большинства серые.

Заметив Даргана, один из парней поставил перед ним кружку с элем и миску с похлебкой.

– Что-нибудь еще?

– Колбасы и хлеба… – буркнул Дарган.

Интересно, признал мальчишка в нем нежить или нет? Впрочем, это неважно: вряд ли парень на побегушках будет задавать вопросы – сейчас для трактирщика и его слуг главное – самим не пополнить ряды армии Мортис. Так что они согласны сделать что угодно – даже самолично заливать в гнилые рты гороховый суп и вино. Даргана непременно накормят, принесут, сколько велено, сухарей и копченого мяса. Сами потом будут голодать, но сейчас отдадут последнее, не споря.

Дарган попробовал похлебку. Как же странно: иногда он чувствовал вкус и запах, иногда – нет. А этих несчастных наверняка ждет впереди голодный год – пшеница лишь начала колоситься, а теперь все вокруг увянет и засохнет, полягут хлеба, невызревший хлеб осыплется на землю и не даст всходов. На следующий год они будут печь хлеб из соломы и отрубей, а кто совсем одуреет от голода, примется за человечину. Но пока они даже боятся думать – страх парализовал их, как яд виверны.

Мальчишка принес колбасы и хлеба.

Дарган помедлил, опустил руку в кошелек и извлек серебряную монету. Монет было когда-то ровно сто. Сто монет новобрачный должен был разбросать вокруг себя на счастье, сидя за свадебным столом. Дарган знал, что армия Мортис никогда и ни за что не платит. Но сейчас подумал про грядущий голод и достал монету.

– Не надо, господин… – в ужасе отшатнулся мальчишка.

– Бери! – ответил Дарган глухим голосом.

Мальчишка быстренько сунул монету в карман передника.

– Теперь исчезни.

Парень побелел как мел, попятился. Если честно, Дарган не собирался его пугать. Просто двое за соседним столом шептались, а мальчишка своими дурацкими замечаниями заглушал их голоса. Разговор же этих двоих заинтересовал Даргана чрезвычайно. Говорили они о том, о чем всегда говорят в армии Мортис,– о жизни и смерти. Больше о смерти. Или – о посмертии, если быть точнее.

– Для тех, кто служит Мортис, смерти нет,– шептал один из них, высокий широкоплечий человек в кожаном плаще, отороченном давным-давно облезшим мехом. Слово «смерть» верзила произносил с каким-то особым значением, так в Алкмааре говорили о добрых духах предков.

– Ну, я же вижу… – отвечал второй, явно моложе, с длинными сальными волосами и двухдневной щетиной на нелепо пухлых щеках.– Но только безмозглой нежитью не очень-то охота продолжать путь. Ходить зомбаком со свесившейся набок головой и орать одно слово: «Мозги!» мне как-то не улыбается.

– Дурак,– с чувством превосходства произнес старший.– Все зависит от тебя. Если есть в жизни страсть, если ты ненавидишь или любишь, то перед смертью ты можешь воззвать к Мортис, и она сохранит твою ненависть и твою любовь и поднимет тебя после обращения рыцарем смерти. К чему стремился при жизни, того и после смерти будешь жаждать. Вот как становятся рыцарем смерти…

– Да уж… рыцарем… – недоверчиво фыркнул молодой.– Я и на самой обычной кляче толком-то сидеть не умею, не то что управлять этой жуткой скотиной, на которой разъезжает рыцарь смерти. Думаю, все это байки, для того чтобы мы не боялись умирать.

– Вовсе не байки,– строго сказал старший.– Я знаю, есть чудаки, что не хотят служить Мортис после смерти. Но все это ерунда. Смерть нас от всего освобождает. От всего, кроме того, что воистину ценно. Когда я это понял, все сделалось проще простого.

– Я бы предпочел остаться в живых,– пробормотал толстощекий. Он еще больше понизил голос.– А куда мы идем, скажи?

– В земли Горных Кланов, бить гномов, мстить за смерть Галлеана.

– А что нам Галлеан… мы же вроде…

– Тсс… – оборвал шепот товарища тощий.– Так хочет Мортис. Она ненавидит гномов. Из-за них Вотан убил Галлеана. Пока она не насытится гномьей кровью, ее сердце не успокоится.

– У безмясой есть сердце?

– Тсс…

– Носферату! – прошептал кто-то.

– Лан-дуул…

Все обернулись.

Вампир снова стоял в дверях таверны.

– Неужели не насытился? – дрожа, прошептал кто-то.

Но Носферату, ни на кого не обращая внимания, прямиком направился к хозяйской дочке. Подошел, ухватил за шею и повел. Вздох облегчения разом вырвался из грудей всех сидевших. Кажется, даже сам хозяин перевел дух. С места не двинулся. Девушка шла покорно, склонив голову. Носферату пинком распахнул дверь в кладовую, та осталась открытой, застряв в мешках с мукой, сложенных в углу. Вампир задрал на девчонке юбки, оголил молочно-белые бедра, привалил добычу спиной к стене. Она тихо взвыла – от ужаса или от отвращения – не понять. Вой перешел в скулеж и смолк. На ее лице, обращенном к обеденной зале, застыло бессмысленное отсутствующее выражение. В следующий миг голова ее стала мотаться из стороны в сторону в такт движениями Носферату. Он отпустил одну руку, нога девушки в деревянном башмаке сползла вниз и стала отбивать некое подобие такта по каменному полу кладовки, поднимая при этом облачка белой мучной пыли.

В зале кто-то плотоядно вздохнул, кто-то глупо хихикнул. Остальные молчали, боялись пошевелиться. Даже ложками забыли работать. И в этой наступившей тишине послышался странный звук – то ли хрип, то ли рычание. Не сразу Дарган догадался, что девушка стонет от наслаждения.

Насытившись ее плотью, Носферату толкнул девчонку на мешки и вышел из кладовки.

Верзила, возмечтавший о карьере рыцаря смерти, тут же вскочил, облизнулся и зарысил в кладовую. Ландуул ухватил его на ходу, сгреб за грудки рукой в зеленой перчатке и поднес к своему лицу, как будто парень был жалкой козявкой, а не плечистым здоровяком.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});