Моривасэ Моногатари - Сергей Бережной

За исключением, конечно, тех, кто рвался на фуршет, но так на него и не попал...

О том, как удачно подобранная метафора может непредсказуемо усложнить мировосприятие

Однажды самурай Цюрюпа Исидор пришел к мудрому наставнику Кодзё и сказал ему:

— Наставник, пришел ко мне вчера мой добрый сосед Такэто Нутипа, и спросил, в чем, по моему мнению, заключена более высокая гармония — в водке или в пиве. Я же сказал ему, что главное — в человеке. Он ответил, что, конечно, главное должно быть в человеке, но для этого человек сначала должен это главное выпить. Вот он и интересуется, что именно следует пить для достижения высшей гармонии...

— Это что, анекдот? — спросил самурая наставник Кодзё.

— Нет, наставник, мне нужен совет. Но я еще не дошел до сути вопроса.

— Дойдем же до сути, — согласился мудрый наставник Кодзё.

— Итак, мой добрый сосед Такэто Нутипа спросил то, что спросил, а я ему ответил, что гармония проявляется лишь там, где происходит соединение начал Инь и Ян.

— Дай угадаю, — предложил наставник. — Ты сказал соседу, что есть начало светлое и есть начало темное, а он спросил, значит ли это, что для достижения гармонии человеку следует поочередно пить темное и светлое?

— Нет, наставник, — покачал головой самурай Цюрюпа Исидор. — Я предвосхитил подобное движение его мысли, а потому не стал говорить, что начало Инь — темное, а начало Ян — светлое.

— Значит, ты сказал ему, что есть начало мужское и есть начало женское?

— И этого не стал я говорить ему, так как моему доброму соседу Такэто Нутипа понимание женского начала еще менее доступно, а без этого сия метафора не может быть верно воспринята. Я выбрал, как учит Будда, наиболее привычный для просвещаемого образ, и сказал, что Инь и Ян — это как положительный и отрицательный полюса в аккумуляторе. Оказалось, однако, что для доброго моего соседа Такэто Нутипа и этот образ слишком абстрактен, и он спросил, можно ли для понимания столь сложных концепций обратиться к обыкновенной электрической розетке, у которой, как известно, тоже два входа — активный и пассивный.

— Твой сосед может стать достойным учеником, — заметил мудрый наставник Кодзё, — так как он самостоятельно предложил очень удачный с его точки зрения образ. Ибо сеть переменного тока, построенная именно по принципу гармонического сочетания начал Инь и Ян, дает нам свет, тепло и даже приводит в действие бытовые приборы.

— Вот тут-то и обнаружилась проблема, которая и привела меня к вам. Поразмышляв немного над им же самим предложенным образом, мой добрый сосед Такэто Нутипа спросил, а где между Инь и Ян помещается известный любому электрику третий выход, именуемый «земля»?

Наставник Кодзё глубоко задумался.

— С одной стороны, — сказал он, — упомянутая тобой «земля» сама по себе не входит ни в начало Инь, ни в начало Ян. С другой стороны, соединение Инь и Ян без заземления — это совершенно очевидное нарушение техники безопасности... Думаю, мне нужно усердно поразмышлять над этим.

— Наставник, — с опаской спросил самурай Цюрюпа Исидор, — Я почему-то сомневаюсь, что заземлившись, скажем, на батарею центрального отопления, философ может стать ближе к Будде.

— Как знать? — усмехнулся мудрый наставник Кодзё.

Весь день самурай Цюрюпа Исидор усердно думал о том, какое таинственное третье начало может выполнять функции заземления для сочетания Инь и Ян. Он измышлял метафору за метафорой, но никак не мог найти такую, которая сделала бы для него этот вопрос хотя бы чуть-чуть более ясным.

В конце концов, он пришел домой, отмерил пять локтей медной проволоки, обмотал один ее конец вокруг запястья левой руки (правая рука самурая, как известно, всегда должна быть свободна для меча), а другой конец — вокруг трубы батареи центрального отопления. Затем он лег на циновку и уснул.

И ему приснилось, что стоящий на комоде гипсовый Будда жарко спорит с наставником Кодзё про какие-то участки жизненной цепи, напряжение сил, сопротивление духа, и при этом оба они постоянно и со значением повторяют слово «ом»...

О необходимости противодействия злу

Однажды поздним вечером самурай Цюрюпа Исидор и мудрый наставник Кодзё делали вид, что гуляют в Петровском парке. На самом же деле они были здесь по иной причине.

Самурай Цюрюпа Исидор скрытно патрулировал парк. Он получил задание обезвредить маньяка, известного прессе под кличкой Сабзиро, который вот уже три недели держал в страхе обширную территорию от Эльдорадовского переулка до стадиона «Динамо», кровавой яростью своею вытеснив из парка не только детей и теннисистов, но даже наркотолкачей и ментов. Рёв его бензопилы с недавних пор сбивал с вековых деревьев стаи ворон не только по ночам, но даже в часы пик. В конце концов, господин Мосокава справедливо счел сложившуюся ситуацию нетерпимой и послал Цюрюпу Исидора ее уладить.

Цюрюпа же Исидор рассудил, что Сабзиро, как бы ни был он безумен, не рискнет явить себя вооруженному самураю. Можно было, конечно, подождать в засаде, пока маньяк вновь не нападет на кого-нибудь, и настигнуть убийцу, ориентируясь на рычание бензопилы и крики расчленяемой жертвы. Однако это означало, что добычей Сабзиро станет еще один случайный человек, пусть даже не слишком умный (умные перестали появляться в Петровском парке сразу после первых же трагических инцендентов).

Поэтому самурай Цюрюпа Исидор пригласил на прогулку в парк мудрого наставника Кодзё, который должен был задумчиво и отрешенно бродить по аллеям, веером расходящимся от Подъездного Дворца, и выполнять роль приманки. Самурай же должен был тайно всюду следовать за наставником, прячась за редкими породами деревьев, выведенными советскими селекционерами, и выжидать момента, когда маньяк себя обнаружит. Наставник Кодзё, которому порядком наскучили домашние медитации, принял предложение самурая с радостью и предвкушением столь редкого для мирного городского жителя настоящего приключения (столкновения со стражами порядка стали нынче слишком обычны, чтобы считать их настоящим приключением).

Итак, мудрый наставник Кодзё неспешно следовал по пустынным вечерним аллеям, размышляя об Истинном и Высоком и совершенно отрешась от действительности. Самурай же, неразличимый среди теней, бесшумными перебежками сопровождал его на почтительном расстоянии.

Вопреки его ожиданиям, Петровский парк не был в этот опасный час совершенно пуст. На одной из скамеек Летней аллеи сидели гражданин и гражданка в строгих деловых костюмах. Мужина с дипломатом нервно курил, дама же, держа на коленях престижного вида папку с монограммой какого-то банка, страстно вслушивалась в ночные шорохи.

— Пойдемте уже, Анна Викторовна, — хрипло говорил мужчина. — Сколько можно, в конце-то концов... Это уже не смешно, честное слово...

— Ах, Сергей Суренович, — возбужденно отвечала дама, — как же вы не понимаете! Ведь это так романтично! Как в кино. Вечер. Деревья среднерусской полосы... Темная аллея... И ужасный Сабзиро, возможно, где-то совсем рядом...

Невидимый самурай Цюрюпа Исидор пугнул предполагаемых сослуживцев красноречивым шорохом кустов, и они сторожким ночным галопом умчались в сторону Петровско-Разумовской аллеи, причем адреналиновое возбуждение Анны Викторовны перешло в экстаз и ее бег сопровождался довольно громкими и выразительными стонами.

Еще через полчаса самурай Цюрюпа Исидор обнаружил за собой несомненную слежку. Пару раз по стволам деревьев недалеко от него промелькивала красная световая точка как бы от лазерной указки, но и без нее самурай знал, что заслужил чье-то самое пристальное внимание. Он проделал изысканный по траектории маневр, уйдя из поля зрения тайного соглядатая, и зашел к его укрытию с тыла.

Соглядатаем оказался служебного вида молодой человек во всем маскировочном. Он лежал под елью, тщательно обсыпанный прошлогодней хвоей и почти совершенно невидимый. Выдавали его только белые нитки, которыми были заштопаны его защитного цвета носки.

Самурай Цюрюпа Исидор снял с березы большого жука-навозника, посадил его на лезвие меча работы мастеров из Хидзэн и беззвучно стряхнул на прикрывающую голову соглядатая еловую лапу. Жук провалился сквозь хвою прямо на инфракрасный бинокль, который держал у лица молодой человек. Судя по его реакции, это был никак не ниндзя. (По секрету от самурая могу сообщить читателю, что это был уже знакомый вам шарфюрер Отто фон Какадзе, которому выпало сегодня задание вести за Цюрюпой Исидором пристальное наблюдение с целью выяснить, какого черта самураю понадобилось делать вечером в Петровском парке.)

Убедившись, что непосредственной опасности обнаруженный наблюдатель ни для кого не представляет, самурай Цюрюпа Исидор догнал наставника Кодзё, который в размышлениях своих уже свернул с Летней аллеи на Дворцовую.