Тьма, смотри на меня (сборник) - Илья Соколов

Макс полон всяких историй.

Он считает, что ВСЯ история основана на реальных событиях… Но здесь мой {С}О{Н}: Ты с твоим глупым, но понимаемым всеми, другом идёте в заброшенный Богом зал спорта и мужества, где при помощи неведомой и абсолютно никем не управляемой силы скрепок между мирами распороли(ли) дверь в соседний бардак.

Миазмы пространства. Из коих в нашу среду прорвалась какая-то гадость.

И мерзкие твари смешались с людьми.

Вы (ты с твоим другом), чтоб не стареть с каждой звездой, сначала затеяли матч по футболу по всему, поросшему шипами и черто(пере)полохом, периметру зала. Играли с какими-то девками.

Они все синхронно разделись и удалились одеваться в раздевалку. Ты и твой хренеющий друг прошли в коридор, где толкучка волнующихся решала, что теперь делать. Довольно жарко и томно, и только ваш старый знакомый был в тёплой одежде. Чтоб соответствовать жа́ру, он поместил на себя женскую шубу, такую же шапку, а на ноги вздёрнул сандалю и тапок в виде кровати.

Вы пообщались, вы подождали, а очередь всё же решила, кто будет решать, как миру жить дальше.

Какой-то мужик просто вытянул в потолок руку и крикнул:

— Я главный! Теперь я всем буду!

А вы с твоим другом прошли мимо задавленных лифтов, разрезали бумажную дверь на этаж и стали спускаться (но вниз подниматься) по всхлипам трёхмернорисованых лестниц.

Раздвоенный вид окон искажал чей-то город снаружи.

Вы внутри. Идёте мимо прозрачности стекла на звуки призрачного мира, проклятьем скованного уже как несколько минут. По чьей вине такое вдруг случилось? Молчит твой глупый друг в ответ на голос ниоткуда.

Внезапно плавится стекло и с визгом рвётся громкость пустоты — а ниже этажом уже пылает огненная тварь из Пекла, похожая на твоего собрата по вечности конца как капли две колодезной воды.

Вот эта тварь и твой не храбрый друг так увлекательно орут дуэтом, что тебе сразу становится ясно примерно следующее:

ВАМ ПОРА СВАЛИВАТЬ ВСЁ НА ДРУГИХ…

Или хотя бы переладить со всех одушевлённых предметов ваши отпечатки пальцев правой руки на левую.

Адская тварь не живёт и не ждёт — летит через пролёт, пылая жаром.

В общем, она гоняется за вами по всем лестницам сразу, но с некоторым холодком по отношенью к вам (видимо, не очень хочет пачкаться о парочку уродов). Из темноты презентуют секаторы и ножницы и бензопилы, но вы с идиотом-другом отказываетесь принять подарки помощи, в силу быстроты движенья по ступенькам вы просто не успеваете их взять.

Пылающая тварь всё ближе держится вдали.

Одна из девушек-близнецов-тройняшек, поджидающих кого-то из демонов памяти на этаже, выполненном под осеннее кладбище ночью, прицельно указует в преображенье жгучей инфернальной твари, прискорбно опадавшей ворохом листвы у встретившейся на пути могилы.

Твой туповатый друг и ты благодарите трёх близняшек и приспускаете себя по лестницам всё ниже ничего.

Ты у дверей на улицу один. Протиснувшись вдоль двойственности темноты через кубическую группу входа, ты выбираешься на свет, которому, возможно, скажут "НЕТ", и очень скоро.

Какой-то сумасшедший бомж, сидящий на асфальте рядом с дверью, глядит тебе в глаза и тяжко предлагает выпить.

В столь ясный тёплый день планетой овладело беспокойство.

Когда конец? — смешной вопрос из зала.

Бомж игнорирует тебя, ты игнорируешь бомжа, все неотступно ожидают быстрой смерти мира. Концовка будет сладкой и красивой, ты внемлешь ей, но…

Он, твой бестолковый друг, вышедший сквозь чёрно-белый вход, вступил в случайный разговор со странными любителями вспышек и договорился спасти планету (или хотя бы Вселенную) с помощью краски.

Апокалипси(хи)ческий беспредел нарастал, улицы наполнялись безумцами, желавшими не быть собой, случись Последнее Прощанье.

А вы: две сущности пространства: ты и твой лучший друг направились к закату изменений мира краской.

Макс, Мира и я резво выбегаем из городской психушки.

Туда легко попасть, но трудно выйти (только не нам)…

Мы втроём «влезли» туда пару минут назад, постояли в холле, будто в новом доме осматривались, а дальше подошли к регистратуре. Макс попросил определить нас здесь до истечения бесконечности, а «лучше — ещё на большее отсутствие времени».

Приёмная медсестра поглядела на нас как на психов.

Затем спросила «Зачем?»

— А может, мы — самые лучшие сумасшедшие… — убеждал её Макс.

Для окончательного завершения уговоров Мира дала регистраторше хорошенько меня рассмотреть (я как раз надел свою маску: кривую кожаную рожу со змеями шнурков вместо волос).

Не помогло. Психушка оказалась переполнена.

Нас выпустили, так и не приняв.

— На свободе! Наконец-то! — весело орёт Макс на всю улицу.

Ошарашенные прохожие останавливаются, оборачиваются, утыкают в нас свои зрачки безумных глаз. Мира дико хихикает им в ответ, а я бегу прочь от психбольницы, по-дурацки раскинув руки в стороны. Макс тоже бежит, но болтая руками так, словно взлететь не может. Мира с чужой фамилией наперевес преследует нас в образе злобной врачихи.

Это (как бы) настоящая свобода. Мы делаем, что хотим…

Ещё мы побегали по простым больницам, пугая персонал и посетителей. Просили там телефон, чтобы «выбраться из матрицы». Нам отвечали смущённо-недоверчивым молчаньем.

Зато нам удалось встретить Выключателя. Этот тип разгуливает в белоснежном халате, притворяясь высококлассным врачом, заходит в палаты коматозных больных, чтобы отключить «механическим растениям» приборы их жизни. Короче, ходит и вырубает людей из розетки.

Дальше мы опять шли по летней улице.

Жаркую синеву неба резали золотые лучи.

Оценка погодных условий от Макса: солнце работает во всю.

На Максе, кстати, лёгкая спецовка-комбинезон. В ней он выглядит как космонавт с Луны, выпавший из пули корабля при приземлении.

У торгового центра (вселенной) мы заметили парнишку лет пяти. Он очень настойчиво просил огонька. В руках вертел сигарету. Все мимо него проходили, держа в руках свои покупки.

Какой-то дед тоже заметил мальца.

— Идиот малолетний! Ты же подохнешь, тварь! — отчитал он «младенца».

А спички всё-таки дал. Малец неумело закурил, втягивая пары ядовитого счастья. Дед пошёл своей дорогой, мальчуган — своей, а мы зашли в магазин.

Товарно-денежный Рай. Всё, что вашей душе угодно! От зубочисток и туалетной бумаги до телевизора величиной со шкаф.

После долгих прогулок кругами я пробрался в «продуктовый» отсек. Остановился у одного интересного отдела, который почему-то пустовал.

Мира подходит ко мне будто из самого Ниоткуда. Она же была в секции видеоодежды (по-моему, стащила оттуда новые вещи).

Теперь на Мире: синие кроссовки, чёрные джинсы, белая футболка и чёрная курточка. Спереди по футболке размазано кроваво-красное пятно, которое никогда не высыхает.

— Какой выбор товара! — восхищённо произносит она и хитро на меня косится. Перед нами — абсолютно пустые полки. Отдел не работает.

Мира улыбается, и я тоже. К нам не торопясь подходит Макс, катя перед собой ржавую тележку. На дне тележки лежит прозрачный пакетик с надписью «чипсы со вкусом таблеток», а в нём находится что-то тёмно-коричневое. Это дерьмо… Я оглядываю полки других продуктовых отделов.

Чёрная плитка под ногами покупателей. Белый пластик над их головами.

А на прилавках — фекалии, завёрнутые в пакеты, упакованные в красочные коробочки и обёртки. Кое-где видна блевотина. В бутылках — урина.

— Интересно, правда? — говорит Макс и ухмыляется мне.

Мира перекладывает пакетик «чипсов» на прилавок пустого отдела, после чего советует Максу забраться в тележку. Тот усаживается в этот «железный гроб», и мы с Мирой катим его к кассам. По дороге я успеваю услышать выражение «Дурдом на выезде!», метко брошенное в нашу сторону.

Охранники у касс чуть было не стреляют в нас, но смешливые кассирши наперебой вымаливают нам прощенье. Макс, правда, отказывается покидать сектор («пока его не выкупят друзья») и, пытаясь влезть на «кассовый подиум», требует, чтоб его «оценили».

Вместо этого Макса вежливо выпроваживают вон.

— Своей же яростью себя вы проклянёте… — не расплескав достоинства, охранникам чеканит он.

Мы поднимаемся на второй этаж. Там продают игрушки, часы, ювелирные изделия, сотовые телефоны, постельные принадлежности, сантехнику и прочее. Самые необходимые вещи первостепенной важности.

Всё, сколько бы оно не стоило, покрывается пылью, говорит Макс, пока идём по лабиринту торговли. Заходим в отдел со шмотками. Распродажа. Много людей. Все — выбирают, примеряют, покупают. Распродажа…

Мира проскальзывает в свободную примерочную (кабинка-раздевалка в виде труп-мешка). Я и Макс — за ней следом. Тесновато втроём.