Тьма, смотри на меня (сборник) - Илья Соколов

Вода с неба хлынула освежающим душем.

Бог с листьев смывает свой текст.

Тёплое послевкусье безумной весны.

Бойцовые цветы, пыльца, душистый Яд.

Кто-то в зеркале крепко сжимает ружьё обеими руками.

Оба дула направлены в одну сторону. В нигде никогда.

Кто-то слышит глухой щелчок курка!

Грохот выстрела отскочил к потолку, упал на кафель и растаял в воздухе.

Осколки зеркала посыпались в умывальник.

Я проснулся в чьём-то холодном поту… С ощущением ледяного огня внутри своей черепушки…

Рядом мирно спит Мира. А летняя ночь словно застыла на середине.

Следующим утром на кухне у Макса наша «команда ужасных кошмаров» собралась воедино. Кристина заварила всем кофе (хотя я был не прочь выпить чего-нибудь покрепче). Состояние моё заметно улучшила новость: Макс опять говорил по телефону во сне. Он не поведал, о чём именно, зато заверил — нас ждёт новое незабываемое приключение…

Мира с Кристиной радостно переглядывались, попивая кофе. Макс вообще выглядел так, будто он — главный герой фильма про гения с другой планеты. Я же не разделял их оптимизма. Новая заварушка в Игре. Только себе жизнь усложнять… Макс сразу понял мой настрой: не будь таким скучным. Мы же играем для удовольствия, а не потому, что выбора нет…

Я безысходно поставил кружку на стол.

Весь остальной день прошёл в прямом смысле во сне (Макс сыпанул в кофейник немалую дозу снотворного; и выпил его вместе со всеми).

На наши вопросы сказал, усмехаясь: это была вынужденная необходимость.

А дальше — мы «вымелись» на улицу, где ночь и жарко.

Макс ведёт нас. Куда? Я даже не знаю… Разговоры по телефону во сне, максимальная уверенность в себе, коды на деньги + потрясные шмотки…

Мы потеряли Вету, ну а ему как будто наплевать на это!

Макс, словно читая мои мысли, оборачивается и улыбается мне самой своей красивой улыбкой… Я стыдливо отвожу глаза, пытаюсь просто следить за дорогой. Макс говорит:

Закрученность закатов… Перемена мест… Поезд-пуля… Я еду… Мальчик растил акулу, а когда она подросла так, что аквариум был мал для неё — выпустил в море… Через неделю он утонул. (На теле обнаружены многочисленные укусы)… Та самая {его} акула сделала так, что он уже никогда не вырастет… Череда высоких башен… Мимо: я иду… Пыль падает в проёмы подвалов… Красота чёрных красок… Мясо мёртвых & мухи… Холодный каменный зал для зеркал… Алкогольный выплеск комфорта… В соседней кабинке огромный член льёт из атрофированной человеческой головы… Статичная пустошь… Ищем на кухне сахар с девушкой по кличке Сахар… Amor(,) mi solo … Голос, измазанный мёдом… «Ты меня только не съешь…»: Чужая шипит — она сверху… Инструкция по эксплуатации отражения… Ласково шепчет «Ночь вечна»… Забытый уборщиком дурдома вампирский ожог жил на стене красивой кляксой… Телесная окись, оставленная следом за жгучим поцелуем света… Твоё лицо отлично смотрится на мне… Одинокие поля Господни… Внутри вихря — палые листья: очерчен циферблат… Стёртая желтизна неба… Снег изображает песок… Парень, похожий на меня почти так же сильно, словно я — это ты… Бредёт сквозь коридоры… Веснушки увядших цветов… Без всплеска дверь… Она разбудила себя, чтобы закинуться снотворным… Наша материя пропадает за временем… Парень, похожий на тебя так, словно он — это я: эпилепсия залита в мозг… Пропавший альманах скользит за Бесконечность… «Поцелуй» — стираемая надпись на щеке… Места изменчивы… Восходы вдоль других земель… . Макс замолкает. Мы без удивленья смотрим на него. Знаем, он и не такое может придумать (если настроение есть).

Макс, не сбавляя шага, ведёт нас в новый «сон»… Кристина ласково чмокает его в щёку. Сплошной тестостерон, смешно смотреть…

Насмотревшись сине-карих звёзд его весёлых глаз, она отворачивается – беспечно изучает небо ночи.

Через забор из китовой кожи я перелизал последним. Кристине с Мирой помогал Макс, умело переправившись на ту сторону первым.

Изгородь не была высокой, примерно в метр, но странная сила гравитации при переходе создавала какую-то обратную тягу, словно воздух выталкивал тебя.

Мне трудно лезть вперёд по эпидермису кита уж только оттого, что мне никто не помогает. Мои друзья стоят и смотрят по сторонам (туда, где медленно плывёт седой туман, заманчиво переливаясь).

Наконец-то Мира втянула меня за руку. Я здесь, со всеми.

Воздух вокруг холодный, вязкий, вот-вот тебя обнимет — станет погружать во мрак земли. Никто и поглазеть на это действо не успеет.

А в действительности + реальности мы в месте, где страшные картинки ты воплощаешь для себя как в детской книжке-раскраске.

— Мы здесь зачем?

Мой беспокойный взгляд замер на Максе, и я боюсь, что он сейчас увидит — мы ещё внутрь не попали, а мне уже смертельно страшно…

Кристина кричит. Я дёргаюсь от резкого звука. Всё!

Макс спокоен. Кристи почему-то смущённо улыбается вместо того, чтобы просто понять — нужно бежать отсюда подальше.

Мира показывает в сторону ползущих по тёмной траве наручных часов.

Металлические хвосты ремешков угрожающе приподняты, готовые жалить меня и моих друзей. Мерзкий электрический хруст живого железа. Неотвратимые стрелки внутри прозрачной головы.

Макс не даёт нам вконец закаменеть от необычных впечатлений.

Со словами «Идите за мной…» он уверенно ведёт нас в обход от ползущих часов к дверям отеля.

Громада заброшенного здания, как утверждает справочник психических заболеваний (однажды найденный Максом на кладбище), существовала задолго до появления объективной реальности. Возможно, мы проникли в самое древнее место Небытия.

А может, просто пробрались ночью на старую стройку.

Туман проделал замысловатый млечный путь, сопровождая нас. Пару раз он даже пытался погладить Миру по голове, проявляя особенное любопытство по всей (не)видимости именно к блондинкам.

Минуя как будто бы 616 лет статичного пути, мы добрались до входа.

Туман нас обступил стеной, сжимая полукруг — могильная река без брода.

Попади в такой — будешь хоть вечность в нём блуждать, а никого кроме себя, отчаянья и смерти не отыщешь.

— Нужно быстрее открыть двери!

Кристина наконец-то осознала весь ужас нашего незавидного положения. Мы с Мирой тоже напуганы дальше некуда (к Максу это вообще никак не относится — он неспешно пытается читать какие-то значки на осколке скалы, используемом здесь в качестве ручки).

Я замечаю, что из глубины тумана вылезают раскалённые холодом иглы. Миллионы множеств ледяных уколов — верный билет болевого шока в чертог Старухи С Косой.

В этот жуткий момент (не стал бы он последним самым) я всё-таки услышал его полный радости открытия голос:

— Эту дверь нельзя открыть! Она сама тебя откроет…

Мира отчаянно толкает упрямый холод входа. Я и Кристина пробуем помочь, но ничего не происходит. Дверь без движения, а вот игольчатый туман всё ближе…

Макс ни черта не делает, просто расслабленно прислонившись к проклятой двери спиной, насмешливо любуется нашими потугами спастись.

— Макс! Помоги нам! — ору я ему, а он, абсолютно не обращая внимания на туман, начинает объяснять смысл символов: чтобы войти, достаточно произнести слово, обозначающее инструмент произношения слов.

Наша блондинка Мира даже рот открыла от растерянности… Как всё это оказывается просто.

Макс, по-прежнему посмеиваясь над нашей глупой пугливостью, пригнулся к выступу дверной скалы, прикрыл свой рот от нас ладонью и прошептал входное слово уху в камне.

Я только сейчас заметил, что бесшумно разъезжающиеся вовнутрь двери отлиты целиком из снега. Причём одна половина чёрная, другая — белая.

Ну вот мы и вошли в отель.

Гостиница для мертвецов. Так именуют это место.

Пока мы шли сюда по городу, Макс рассказал, что это заброшенное здание на окраине пользуется не самой лестной славой. Во-первых, никто не знал тех людей, которые хотя бы знали слухи о том, когда оно здесь появилось. Кто-то думал, что эта постройка — вечна, а кто-то полагал, что все истории о привидениях, демонах, ведьмах, куклах-убийцах, летающих чудовищах и машинах смерти, связанные с загадочным отелем — всего лишь газетные байки для дураков.

Во-вторых, сие здание уходит прямиком в космическое небо.

В самом прямом смысле.

Оно в 666 этажей. Почти 2000 метров.

Правда, снаружи гостиница выглядит тринадцатиэтажной. Но 22-хминутная поездка в лифте на крышу рушит иллюзию ложной высоты, развевая её по ледяному ветру.

В-третьих, отель стоит в самом начале Self Street и является на ней первой постройкой. А в-четвёртых, мы вчетвером нерешительно замерли в мерцающем сумраке холла…

Длинный тёмный коридор уходил влево и вправо от центрального входа. В дверь каждого номера смотрел холодный свет Луны, проникавший через грязные стёкла полуразбитых окон. По обе стороны от пыльной стойки портье располагались лифты-близнецы (два слева и два справа), а между ними карабкались скалистые уступы лестниц, инеем своей прозрачности напоминавшие застывший водопад.