Чернуха - Андрей Анисимов

Богатые бизнесмены путешествовали с одной механической красоткой. Не говоря, о том, что игрушки стоили огромных денег, в деловом мире считалось не слишком нравственно иметь несколько подруг сразу. Но Ройсу его спутниц оплачивала фирма. Девушки служили приманкой и развлечением для деловых людей меньшего размаха. Легче было заводить знакомство с интересующими Ройса мужчинами. В обществе трех красавиц скорее развязывались языки. Ройс с удивлением замечал, что мужчины реагируют на роботов, как на живых женщин. И это было действительно так. Объяснение этому феномену надо было искать в фантастическом движении японской технической мысли. В начале нашего двадцать первого века, когда рядом крестьяне копали лопатой свои поля, носили воду в ведрах на коромысле, привыкнуть к искусственным красавицам было нелегко.

Усевшись в кресло, Ройс подумал о том, что уже скучает по своей новой знакомой. Посидев несколько минут с тем же дурацким влюбленным выражением, иностранец почувствовал, что очень голоден. «Надо принять душ и поужинать», – подумал он.

Девушки восприняли мысли хозяина как приказ. Лена Пак подошла к Ройсу и сняла с него ботинки. Камилла приготовила ванну и раздела хозяина, а Катрин спросила:

– Милый, заказать ужин в номер или спустимся в ресторан?

«Пожалуй, в ресторан» – подумал Ройс.

– Ты хочешь побыть один, хочешь пригласить меня или Камиллу, или Пак, или всех вместе? – коралловый ротик красавицы приоткрылся в вопросительную полуулыбку, обнажив ослепительно жемчужные зубки.

Ройсу хотелось поужинать одному, но девушки служили еще и телохранителями хозяина, поэтому он подумал, что не стоит изменять правилам.

– Хорошо, я переоденусь к ужину и подготовлю девочек, – доложила Катрин.

Камилла и Пак помыли и одели своего господина. Катрин была уже готова. Пять секунд потребовалось Пак и Камилле, чтобы из служанок превратиться в черную и желтую королев.

Стоит заметить, что деловые люди, предпочитающие механических спутниц живым, одним из неоспоримых достоинств красавиц японской фирмы называли умение последних моментально приводить себя в нужный по обстоятельствам вид. Ройс всегда в таких случаях вспоминал, как девушка, с которой он в юности делил крышу, часами приводила себя в порядок. Однако, Ройс не мог заметить после этого никаких изменений у своей подруги.

Ресторан «Берлин – Савой» находился в старом здании. Лифт ©пустил Ройса с девушками на первый этаж, а потом быстро заскользил по горизонтали, доставив компанию прямо к дверям ресторана.

Ресторан «Берлин – Савой» был сохранен в том первозданном купеческо-московском виде, который он получил после реставрации в конце восьмидесятых годов прошлого века. Золоченая лепнина, резьба и роспись украшали интерьер. На каждом столике стоял маленький компьютер с меню и всеми сегодняшними возможностями кухни. Можно было набрать желаемые блюда, воспользовавшись техническим официантом, а можно было заказать и настоящему. Если посетитель желал вспомнить старые добрые времена, перед ним моментально склонялся лакей. Лакейское обслуживание стоило дороже, но Ройс предпочитал этот способ. Он очень любил поговорить с официантом, спросить совета и, таким образом, лучше почувствовать свою значимость. Счета Ройса оплачивала фирма, поэтому он не экономил.

Ройс всегда занимал один и тот же столик и его обслуживал один и тот же официант. Но сегодня к столику с блокнотом в руках и с полотенцем через руку подошел незнакомый Ройсу длинный, баскетбольного вида, молодой человек и не очень уверенно спросил:

– Что желаете?

– Я еще не решил. Принесите пока девочкам кофе, а мне сто граммов водки с маслинами…

Кофе для девочек был единственным блюдом, не действующим отрицательно на тонкий механизм японской фирмы.

Когда официант ушел, Ройсу стало казаться, что долговязый парень уже попадался ему на глаза. Что-то насторожило Ройса…

– Катрин, проверь парня, – подумал Ройс. и пристально посмотрел в глаза дубль – мисс Европы.

Когда официант принес кофе и стал ставить чашки возле девушек, Катрин обхватила своей очаровательной белой ручкой запястье официанта и стала тихо сжимать. Камилла подвинула молодому человеку стул. Официант стиснул зубы. Лицо его побледнело. Он сел на стул, еле сдерживая стон. Железная хватка механической блондинки чуть ослабла.

– Что ты за мной таскаешься? – спросил Ройс. – Отвечай, не то девочка сделает тебя инвалидом.

Катрин снова начала сжимать запястье официанта.

– Отпустите. Я скажу… – сквозь зубы проговорил лакей.

– Говори так, руку тебе отпустят после полной информации. Кто послал? Задача? Цель?

– Цели не знаю. Я из общества «Совесть». Дыбенко и Корзухин хотят знать каждый ваш шаг.

– Что ты успел им доложить?

– Еще ничего.

– Когда доклад?

– Завтра утром.

– Где отчет?

Официант передал свободной рукой лист из школьной тетради, исписанный мелким почерком. Ройс взглянул на листок и спрятал его в пиджак. Достал свой блокнот и ручку, подвинул официанту.

– Пиши: Я. Имя. Фамилию. С десятого октября 2012 года добровольно поступил на службу к господину Ройсу в качестве осведомителя. Подпись. Давай сюда. Теперь вот тебе аванс. Каждый день в восемь утра будешь докладывать все, что известно о твоих шефах.

Катрин разжала руку и молодой, баскетбольного вида, человек, с лицом, покрытым красными пятнами, быстро вышел из ресторана «Берлин – Савой», забыв скинуть с руки полотенце.

Мистер Ройс улыбнулся механическим девочкам, те ответили обворожительными улыбками трех континентов, затем набрал на компьютере меню и с удовольствием поужинал.

– Божешь мой! Кто же выбирает шпика такого роста, господин редактор, – веселился Ройс, пробивая денежную карточку в компьютере.

Настроение иностранца стало бы еще лучше, если бы он знал, что наказал того самого служащего, который так бесцеремонно пинал его по помещениям редакции «Совесть народа».

Глава VIII

Уже около недели Чернуха получал на обед один черный сухарь и стакан воды. Но Николай Васильевич внешне совсем не изменился. Давидович, наоборот, несколько осунулся и похудел.

Сегодня мыть пол была очередь Давидовича. Бывший заведующий Спецраспределителя до сих пор не смог лишиться своей брезгливости ко всему влажному и нечистому. Губа Давидовича оттопыривалась, он раздражался, но водил серой мешковиной по цементному полу. Самое мерзкое – это опускать тряпку в грязное ржавое ведро, затем отжимать. Давидович старался делать это пореже.

– Что вы мучаетесь, давайте я вымою, – сказал Чернуха, отложив книгу.

Николай Васильевич лежал на своей койке и с наслаждением читал книгу «Съедобные и ядовитые грибы» из тюремной библиотеки. Книга пережила проблему. Неядовитых грибов к 2012 году не сохранилось.

– Вы меня оскорбляете, Николай Васильевич! Почему заключенный, такой же как и я, должен делать за меня работу… Да! Мне неприятна грязная тряпка, но я мужчина. Это значит…

Чернуха снова углубился в чтение. Он знал, что Давидович будет еще долго выступать. Но он научился не слышать соседа, К удивлению Николая Васильевича, Давидович несмотря на трепливость, во всем остальном оказался мужиком.

Например, после беседы Чернухи с президентом, паек инженера сильно урезали. И заключенных стали выводить на прогулку по очереди, чего раньше не было. После первой раздельной прогулки, Давидович уселся на лежанку и некоторое время молчал. Молчание соседа было явлением настолько непривычным, что Чернуха искрение поинтересовался здоровьем Давидовича. Тот таинственно приложил палец к губам и показал жестом на глазок. Чернуха посмотрел и увидел – за ними наблюдают. Прошло пять, а может, десять минут. Глазок закрылся, и Давидович на цыпочках подошел к Чернухе и положил перед ним кусок хлеба с селедкой:

– Меня на прогулке кормили. Велели молчать. Дали кружку супа и это. Суп, извините, я вынужден был скушать одни. Поскольку кружку полагалось вернуть, а это принес вам.

Чернуха попробовал отказаться, но, заметив на лице соседа такую непомерную обиду, тут же проглотил бутерброд.

Завтра повторилось то же. Только вместо селедки, Чернуха получил три овсяные лепешки. И так всю неделю. Было видно, что Давидович, и раньше страдающий от голода, с непривычки теперь мучился сильнее, но виду не подавал.

Уборка камеры была закончена, ведро с грязной водой выставлено к двери. Давидович долго вытирал ноги куском рогожи, заменяющим простыню, затем тоже улегся с видом человека, поборовшего дракона…

Не успел Ромуальд Львович открыть рта, чтобы поделиться с соседом о своих ощущениях в суставах после контакта с влажным и холодным, как дверь открылась и охранник в шинели без погон потребовал Давидовича:

– Собирайся на выход. Приведи морду в порядок, причешись… У тебя свидание с дамой.

При этих словах Давидович подскочил на лежанке как мячик.