Война с первых дней - Инна Золотухина

– Я правильно понимаю, что после вашего отказа сотрудничать люди Януковича вам отомстили?

– На прощание этот человек мне сказал: не переживайте, я все равно постараюсь вам помочь. Ну и помог. Статья, по которой обвиняли сына, была переквалифицирована на более тяжкую, которая предусматривала пожизненное заключение. В ней шла речь о злостном и демонстративном убийстве. Хотя никакой демонстрации там не было и подавно. Погибший Февзи Эдемов был близким другом нашей семьи. В последнее время он не мог найти работу, и мы пригласили его помочь нам по дому. Ведь брать у нас деньги просто так он не желал. Мы все Февзи доверяли. Когда уходили из дома, оставляли ему все ключи. Утром того дня, когда случилась беда, мы сначала все вместе пили на кухне кофе. Потом мы с женой ушли. А Февзи и Хайсер отправились подвязывать помидоры в его огороде. Тогда-то все и произошло. Сын мне после этого сам позвонил и говорит: «Папа, я его убил, приезжайте скорее». Я сначала не поверил и спросил: «Что за ерунду ты говоришь?!» Конечно, случившееся для всех нас невероятная трагедия. Но умышленным это убийство не назовешь. Тем более демонстративным.

– И как власть вышла из этой ситуации? Ведь ей нужно было доказать свою версию…

– Ну, следователи старались. Разыскивали людей, которые бы рассказали о каком-то умысле. О ссорах между сыном и погибшим. Весь поселок обошли. Но ни-ка-ких таких вещей не было. Тем не менее, переквалификация состоялась. А потом оказалось, что такая тяжкая статья требует суда присяжных. И суд пришлось отложить.

– И тут грянули уже другие события. Произошла оккупация Крыма…

– Да. Но дело в том, что по российским законам сын неподсуден российской юрисдикции. Ведь деяние было совершено на территории Украины, гражданином Украины и в отношении гражданина Украины. А это означает, что из аннексированного Крыма его должны были этапировать в Украину. Но россияне сказали, мы сами будем его судить. Обвинение будет представлено по трем статьям Уголовного кодекса РФ: по статье 105 – убийство, статье 222 – незаконное хранение оружия и статье 226 – хищение оружия. Кроме того, в России начали против сына лживую кампанию в интернете. Написали, что он принял российское гражданство. Еще и позлорадничали. Мол, таким образом он надеется попасть под амнистию. Я, разумеется, не поверил. А потом увидел на одном из сайтов фотографию паспорта гражданина РФ Хасера Джамилева и не на шутку встревожился. Решил, что в СИЗО на парня оказали давление, заставили… Послал адвокатов разбираться в том, что произошло. А сын им сказал: это все неправда, мне предлагали, но я отказался. Впрочем, позже российские власти признали, что дали неправдивую информацию. У них просто не было другого выхода. Хайсер вместе с адвокатами написал заявление о том, что не собирается принимать российское гражданство.

– А вы знали о том, что сына планируют этапировать в Краснодарский край?

– За два дня до его перевода они прислали жене уведомление. В нем говорилось, что судить Хайсера должен Верховный суд России. В Крыму его нет. Поэтому сына перевезут в Краснодарский край. Кстати, в этой же бумаге было сказано о том, что все адвокаты, которых я просил заниматься делом Хайсера, отстранены. А в России ему будет назначен новый адвокат. Получив эту бумагу, жена в ужасе позвонила мне. В этот день как раз был сильный шторм. И я ей сказал, не переживай: они его только на подводной лодке смогут вывезти. Но я ошибся. Каким-то неизвестным мне путем Хайсера в Россию все-таки отправили. А я был вынужден срочно искать приличного адвоката в Москве. На днях я с ним встретился. Он считает, что это не юридическое дело, не правовое, а политическое. «Мы знаем, как это делается в РФ, – сказал он мне. – Я сообщу общественности о том, что этот процесс незаконный. Но повлиять на решение суда не сможет никто. Как скажут из Кремля, так суд и решит».

– Новый адвокат уже был у вашего сына в Краснодарском крае?

– Да. И выяснил, что Хайсера оставили без лекарств. Мол, давать ему импортные (те, которые прописали сыну в Турции) мы не можем. А аналогов у нас нет. По сути, Кремль взял Хайсера в заложники и шантажирует меня его судьбой. Около двух месяцев тому назад в Киев приехал человек из Москвы. Он называет себя одним из советником Путина. В столице России перед разговором с Путиным мы с ним тоже встречались. Он тогда участвовал в организации этой беседы.

– Каким образом?

– Ну, тогда меня встречал целый отряд ФСБ. Хотя со стороны этого, конечно, видно не было – они прятались. И он этим отрядом руководил. Для чего это было, я так и не понял. Потому что у меня даже паспорт не проверили. Прямо с самолета посадили в лимузин и с полицейском эскортом отвезли в гостиницу. Туда позже этот человек и пришел. Якобы чтобы обсудить мой предстоящий разговор с президентом России. И я ему сказал, что еще не решил, буду ли я разговаривать с Путиным, поскольку приехал на встречу с Минтимером Шаймиевым. Но в результате, как вы знаете, беседа все-таки состоялась. А уже позже, в Киеве, этот россиянин сообщил мне о том, что Путин хотел бы со мной еще раз поговорить. Я пошутил: а где встречаться будем? В Киеве? В Херсоне? Мне же в Россию нельзя… А он совершенно серьезно ответил: если вы согласитесь, вам все дороги сразу откроются. А ваш сын уже на следующий день будет дома. Я разозлился тогда. Сказал ему, вы хоть сами осознаете, какая у вас мерзкая страна?! Ваш царь, глава огромного государства занимается такими делами, да? Так передайте своему Путину: я с террористами переговоров не веду. Позже я рассказал об этом журналистам. И этот человек прислал мне электронное письмо с упреками. «Как же так? – было сказано в нем. – Мне Путин этого не говорил. Это моя инициатива. Мне теперь перекрыли карьеру. Я что не могу доверять людям?!» Ну, я ему и ответил: «А ты не делай неприличных предложений и все будет хорошо. И президента своего не выгораживай…»

– Если я не ошибаюсь, попытки встретиться с вами Путин делал еще до оккупации Крыма?

– Да, это было еще в середине февраля. Тогда представитель России в Севастополе предложил мне встретиться в ресторанчике на границе Бахчисарайского района и Севастополя. Он сам родом из Татарстана, и мы с ним беседовали о деловом сотрудничестве между Крымом и Татарстаном. Это было интересно (в РТ есть нефть), и мы надеялись отправить в эту Республику делегацию деловых людей из числа крымских татар-бизнесменов. И вдруг в конце разговора он заявляет: «Я уполномочен вам сказать, что с вами хочет встретиться Владимир Путин». Я спрашиваю: «С какой стати? В Украине есть президент, глава правительства, со мной-то Путину о чем говорить?» – «Ну вот по поводу Крыма». – «А что Крым? Какие у РФ здесь интересы? Чего хочет ваш Путин от Крыма?» Он ответил, что речь пойдет об оказании помощи крымским татарам и решении наших проблем. Я говорю: «Ну, хорошо. Но это опять-таки надо делать по соглашению с нашим государством». – «Да, да, конечно, – ответил он. – Но Владимир Владимирович все равно хочет с вами побеседовать…» Что мне было отвечать? Отношения между Украиной и Россией уже были очень холодными. Назревали дальнейшие события. Я ответил, что посоветуюсь. Но лично у меня желания встречаться нет.

– Получается, уже тогда у России были планы аннексии Крыма и они прощупывали почву, чтобы понять, как будут реагировать крымские татары?

– Думаю, что да. В то время уже звучали заявления Верховного совета АРК о референдуме, о повышении статуса автономии. Хотя речь о выходе из состава Украины публично и не шла. Лишь какие-то наиболее оголтелые пророссийские силы вели разговоры о присоединении к матушке России. Это был такой момент, переходной. А развиваться события начали 26 февраля, когда произошло столкновение русских демонстрантов и крымских татар. А на следующий день 110 террористов захватили Верховный совет и Совет министров АРК.

«У Кремля было две стратегии в отношении крымских татар. Одна предполагала мирные договоренности. Вторая – репрессии»

– Чего же добивается от вас Кремль? Хотят, чтобы вы прекратили оказывать влияние на решения Меджлиса?

– А я и так не у дел. Я уже не председатель Меджлиса. Просто на Курултае люди объявили лидером нации. Но функциональных прав принимать решения или подписывать бумаги у меня нет. Хотя конечно же Меджлис со мной советуется. Спрашивает мое мнение. Тем более, что Рефат Чубаров много лет был моим первым заместителем.

– Есть ли у Кремля стратегия в отношении крымских татар?

– Насколько мне известно, у них изначально было два варианта. В ФСБ считали, что с крымскими татарами договориться невозможно. Поэтому нужно действовать репрессивными методами. А также создавать из числа лояльных крымских татар Меджлис, согласный сотрудничать с Россией. Существовал и второй план. Его авторы настаивали на том, чтобы договориться с нами, используя в качестве посредников мусульманские республики: Татарстан и Чечню. Пообещать нам хорошие перспективы, дать должности. И, собственно говоря, первые шаги Россия в этом направлении сделала. Да и телефонный разговор с Путиным 12 марта был в контексте именно этой стратегии. Мне неожиданно пришла просьба о встрече с первым президентом Татарстана, представителем этой республики в России – Минтимером Шаймиевым.