Война с первых дней - Инна Золотухина

Впрочем, есть среди крымских татар и те, кто настроен немного иначе. Это, в основном, молодые люди. Они возмущаются: «Что это у вас за принцип такой, ненасилия? Пора приступать к чему-то. Но мы же прекрасно знаем, чем это для нас закончится…» – (Мустафа-ага на секунду замолкает. Он, конечно, интеллигентный человек. Но обида и горячая кровь дают о себе знать.) – Да что там. Вот эти украинские солдаты, которые сдавались, хоть бы оружие оставили нам! – с горечью продолжает он. – Нет же, сдали все русским. А что, с палками идти на эти танки?!

– А отношение русских к крымским татарам изменилось?

– Конечно, атмосфера на полуострове теперь совсем другая. Я не хочу говорить обо всех русских. Но вот разговаривает Аксёнов с нашим муфтием. И говорит: «Прошли те времена, когда вы ходили на митинги, а мы тряслись от страха. Теперь этого не будет!» В школах, когда наши дети на крымско-татарском языке разговаривают, их оскорбляют. Недавно избили за это мальчика. Мол, что ты в России на непонятном языке разговариваешь. Впрочем, если крымских татар больше двух-трех, трогать их опасаются. А вот вам еще один случай. Приходит соседка к семье крымских татар и спрашивает: «Когда вас будут депортировать?» – «А в чем дело?» – удивляются они. «Ну, я хотела переселиться в вашу квартиру». Любезно так!

– Но, насколько мне известно, славяне, которые поначалу были в восторге от оккупации Крыма, теперь настроены иначе…

– Да, конечно. Настрой уже не тот. Даже среди тех, кто как оголтелый бегал с российскими флагами. Они как-то притихли. Потому что даже те, кто был пророссийским и занимал какие-то посты, были уволены. Их заменяют россиянами. Военнослужащие, прокуратура, СБУ (а они сдались на 90 %) служат. Но в их личном деле появилась пометка: «склонен к измене родине, неблагонадежный». И это, в общем-то, справедливо.

– Приближаются выборы в Верховную Раду. Как будут голосовать татары?

– Никак. В соответствии с решением Центризберкома в Крыму выборы не проводятся.

– Может быть, стоило провести их в Херсоне?

– Тоже бесперспективно. Во время президентской кампании еще не было репрессий, и то люди боялись, что их домой не пустят. Приехали всего несколько сотен человек. А потом по отношению к ним начались репрессии. Да что там говорить. Иногда люди не ходят на выборы, даже если избирательные участки находятся рядом с домом. А тут надо тратить деньги на проезд. При бедственном финансовом положении крымских татар это очень сложно. Так что голосовать на выборах будут лишь те, кто уже выехал из Крыма.

– После принятия Закона Верховной Рады «Об особом статусе Донбасса» у многих в Украине опустились руки. Сложилось мнение, что, по сути, мы сдали Донбасс…

– Я тоже думаю, что это очень нехороший закон. И мирные договоренности Россия все равно соблюдать не будет. Но на этот шаг руководство нашей страны решилось не от хорошей жизни. Иногда мне говорят, это предательство. И я отвечаю: слушайте, президент у нас главнокомандующий и у него сосредотачивается вся информация о том, в каком состоянии мы находимся и что мы можем делать. Как вы думаете, кто примет более правильное решение в этой ситуации: вы или глава государства, который располагает всей полнотой информации? Можно говорить красивые слова о том, что там надо разгромить, надо выбросить террористов и россиян из нашей страны. Но что делать, если у нас пока нет возможности? Если обороноспособность государства при Януковиче была сведена до нуля? Чего петушиться? Надо быть реалистами. Конечно, с нашей стороны сделано больше, чем это было возможно. И если противник наши мирные инициативы не примет, мы, по крайней мере, заработаем поддержку мировой общественности. Ведь мы идем на это лишь бы не было кровопролития. Так что этот шаг был все-таки довольно продуманный.

«Обама мне пообещал: пока последний квадратный метр оккупированной территории не будет освобожден, санкции будут продолжаться»

– Оценит ли Запад? Что вы думаете о действиях Запада по отношению к Украине? Почему они не оказали нам поддержку? Или рассчитывать на это и не стоило?

– Ну, вообще, страны-гаранты должны были обеспечить нашу безопасность и территориальную целостность. Ведь их подписи стоят под меморандумом 1994 года, в котором Украина отказалась от ядерного оружия. Правда, меморандум – это не соглашение, он не имеет той силы, которое имеет соглашение, но все же… Но дело в том, что если условия даже меморандума не выполняются, то пропадает доверие к международным соглашениям. Как в таком случае они смогут остановить распространение ядерного оружия? Что скажут тому же Ирану или Турции, которые имеют потенциал создать ядерное оружие? Пообещают безопасность и территориальную целостность? А они им будут вправе ответить: мы видели, какими гарантами вы оказались в отношении Украины. Кстати, я это говорил и в квартире НАТО, и в Конгрессе США. Понятно, что вводить сюда свои войска Запад не будет. Но могли бы, по крайней мере, снять эмбарго на поставки вооружения. Но они и этого, к сожалению, не делают. Сейчас, правда, есть какие-то подвижки в этом направлении.

– А чем они обосновывают свою позицию?

– Ну, в общем, у них тоже есть основания. По данным ЦРУ, российские спецслужбы проникли в МВД, МО и СБУ примерно процентов на тридцать. Я уже не говорю об их присутствии в других службах…

– Я слышала более страшные цифры.

– Ну, сейчас немножко почистили органы. Но все равно. Никаких секретов практически у нас нет. Ну вот элементарно… Вся телефонная сеть в их руках. Я сейчас говорю и знаю, что они слушают (Мустафа-ага кивает на лежащий в сторонке свой телефон). Выходит, мы не можем гарантировать, что вооружение, которое нам завтра дадут, не окажется в руках русских.

– Запад мог бы ввести миротворческие войска…

– Я в НАТО (а там собрались представители всех 28 стран-членов НАТО) это говорил сразу после оккупации Крыма. Приводил в пример Косово (всем известно, что ввести войска ООН к нам не выйдет: Россия – член Совета Безопасности ООН и обязательно наложит вето). А мне ответили: сравнивать Югославию и владеющую ядерным оружием Россию нельзя. Риск слишком велик.

– Я слышала, что у вас был разговор и с президентом США Бараком Обамой?

– Когда 3 июня в Варшаве мне вручали премию Солидарности, там собрались 18 президентов, много премьер-министров и других высокопоставленных лиц. После церемонии был торжественный обед. Меня, как героя дня, усадили в середине стола. Напротив Порошенко. Рядом с ним Комаровский, Обама… Помещение было большим, шум стоял страшный, говорить было невозможно. Но Обама… Ну, вот от него веет каким-то теплом… какая-то притягательная у него энергия… обошел стол и подошел ко мне. Поздравил. И вот тогда я шесть-семь минут с ним и говорил. Естественно, я выразил беспокойство по поводу того, что Крым может стать зоной замороженного конфликта на долгие годы. А также предметом торга с агрессором. Но он твердо мне тогда ответил: пока последний квадратный метр оккупированной территории не будет освобожден, санкции будут продолжаться. Джон Кэрри тоже тогда ко мне подходил. Мол, можно с вами сфотографироваться. Сказал примерно то же, что и Обама. Потом в Киев приезжала канцлер Германии Меркель. С ней мы встречались у президента Порошенко. Вместе с мэрами Киева, Львова, Луганска и Донецка. Меркель увидела меня и воскликнула: «А, Мустафа, хорошо! Я хотела бы узнать информацию по Крыму». Ну, и когда очередь дошла до меня, я ее спросил: не намечается ли второе Мюнхенское соглашение. Не планируют ли пожертвовать Крымом, чтобы удовлетворить агрессора? Потому что такие разговоры уже давно идут. Она тоже заверила меня, что такого не будет.

– Тем не менее, в Евросоюзе есть серьезные силы, лоббирующие интересы России…

– В конце апреля я выступал в Гарвардском университете в Бостоне. Одна англичанка сказала мне: «Вот у нас в парламенте кое-какие депутаты говорят о том, что про Крым можно уже забыть, Россия его не вернет. Как вы относитесь к таким разговорам?» Я сказал, что очень печально, если такие разговоры идут. Потому что в меморандуме от 1994 года есть подпись и Великобритании. Это государство выступило в роли одного из гарантов нашей безопасности и территориальной целостности. А если сейчас ваша политическая элита придерживается такого мнения, что Крым потерян, значит, мы будем исходить из того, что нас предали. Еще я попросил эту женщину: спросите, пожалуйста, у ваших депутатов, они по-прежнему считают себя джентльменами? В зале, естественно, разразился хохот. Но если серьезно, в Европе на самом деле есть и такие настроения. И в Европарламенте в том числе. Особенно среди тех, кто чемоданами получает купюры из России. И о том, что они таскают эти деньги туда чемоданами, разведки европейских стран знают. Я их спрашивал: почему не предпринимаете ничего? А они говорят, ничего страшного, их не так уж много, держим на учете, когда будет надо – прихлопнем, а пока пусть истощают казну России. Тем временем эти коррупционеры делают свое дело.