Быть человеком - Аркадий Эйзлер

В основе споров о введении новой медицинской техники, правового регулирования контроля границ ее допустимого применения и финансирования лежат антропологические представления, моральные ценности и, наконец, религиозные, этические и юридические нормы. Именно поэтому невозможно принимать решения, опираясь только на медицинские аспекты. То, что у медиков не вызывает никаких сомнений и вполне реально, может принести нам новые неожиданные проблемы. Как почувствуют на себе живые предчеловеческие несознательные «элементы» нашего будущего «Я» все эти новые достижения медицинских технологий и можно ли к ним применять человеческие законы?

Представители религии говорят, что, с религиозной точки зрения, необходимо руководствоваться общими положениями религии, которые необходимо возвести в ранг законов. Противники такой позиции предлагают, в свою очередь введение норм, основанных не на религиозно-церковных постулатах, а на базе мировых моральных принципов.

Мы подошли к одной из границ нашего познания, когда философия еще не готова однозначно занять определенную позицию в этом вопросе, а биохимия и медицина наращивают темпы все более тенденциозных исследований, обещающих нам почти метафизическое будущее. И в этой сумятице еще неопознанного настоящего и трудно предсказуемого будущего зададимся вопросом, который звучит почти вызывающе: какие критерии можно применить для определения момента, когда клеточные конгломераты становятся носителем человеческих чувств?

Еще в конце XIX в. было установлено, что головной мозг любого живого существа генерирует электрические токи, которые можно измерять. Это привело к созданию электроэнцефалографа – прибора, позволившего врачам изучать электрическую активность мозга и играющего важную роль в современной практической медицине.

Со смертью человека его мозг прекращает функционировать, и на мониторе энцефалографа вместо волн разной частоты и интенсивности врач наблюдает прямую линию. Поэтому исследователи пришли к заключению, что и началом жизни человека следует считать тот момент, когда мозг эмбриона впервые проявляет электрическую активность. Однако возможно ли точно установить, в какой именно момент мозг зародыша начинает генерировать электрические волны? Первое время исследователи и не пытались это сделать: кто может установить, что происходит в мозге живого организма, который сам-то весь размером с фасолинку, а мозг не больше булавочной головки? Только к концу ХХ столетия, благодаря совершенствованию технологии и миниатюризации приборов, подобное исследование стало возможным.

Вот что пишет профессор Д. Лигер из Вашингтонского университета, автор известной книги «Игры с жизнью», которую многие считают последним словом в интерпретации исследований подобного рода: «Мы недостаточно знаем о развитии мозга зародыша… Примерно на 40-й день беременности в общих чертах обозначается его строение, и при этом можно уловить небольшую волновую активность». К такому же выводу, хотя и несколько другим путем, пришли британские ученые из Комитета по исследованию эмбрионов. Результаты были опубликованы в медицинском журнале “New Scientist”: приблизительно с 40-го дня зародыши начинают испытывать болевые ощущения. В отчете об исследовании содержится рекомендация информировать всех женщин, взвешивающих возможность прекращения беременности, о результатах новейших исследований в этой области, а также призыв к принятию законов об охране эмбрионов. Публикация отчета вызвала волну общественных протестов в Англии против лиц и организаций, поощряющих аборты.

Сегодня ученым достаточно ясно, что примерно с 40-го дня беременности следует видеть в зародыше уже вполне сформировавшегося человека, который живет и ощущает, подобно всем остальным людям. И с научной точки зрения понятно, что за стыдливым термином «прекращение беременности», изобретенным в наше время для успокоения человеческой совести вообще и материнской в частности, скрывается не что иное, как убийство человека.

Итак, перед нами уникальное и впечатляющее открытие. Неужели в такой жизненно важной сфере Творец Вселенной надолго оставил нас без всякой информации, пока, наконец, в конце ХХ в. суперсовременная техника не позволила улавливать волны, исходящие из мозга зародыша и его ощущения?

И вот в Мишне, части Талмуда, в разделе, содержащем законы чистоты женщины после выкидыша, проводится различие между ситуацией, когда зародыш уже считается человеком, и положением, когда он таковым не считается: если выкидыш случился на 40-й день, женщина не должна опасаться того, что это уже сформировавшийся плод, и при этом соблюдается принцип чистоты. Если же выкидыш происходит на 41-й день, то это уже считается родами, и женщина слывет «нечистой», ей запрещено входить в Храм. Это же относится и к родам: 40 дней после рождения мальчика и 80 дней после рождения девочки мать также должна соблюдать этот запрет, который распространяется и на сексуальные взаимоотношения с супругом в течение 7 и 14 дней соответственно. Потрясающе!

Каким образом в Мишне, которой около 2000 лет, было написано то, что ученые открыли только в конце ХХ в. с помощью изощренной новейшей техники?! Следует подчеркнуть, что и сегодня, в начале XXI в., ученые не могут точно определить момент зарождения жизни. И даже профессор Лигер ориентировочно считает, что человеческое в эмбрионе проявляется «примерно с 40-го дня»[6]!

Существуют два законодательных вердикта, определяющих время наступления этого момента, в том числе, когда эмбрион нуждается в защите: израильский вариант, согласно которому этот момент наступает, когда эмбрион «закрепился», в материнском организме, и немецкий, при котором эмбрион должен быть защищен с момента зачатия.

Религия, со своей стороны, утверждает, что это происходит в первые мгновения деления клеток, в то время как научные представления, основанные, якобы на отсутствии или низком пороге болевой чувствительности в начальной стадии эмбрионального развития, не позволяют говорить о статусе личности этого прообраза человеческого существа.

Итак, в попытке защитить нашу жизнь со всеми ее атрибутами чувств и эмоций еще в зародыше, мы сталкиваемся с двумя недоказанными принципами. Какая из этих точек зрения может быть оправдана? Религиозное представление невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Научное обоснование, базирующееся на отсутствии нервной системы и, как следствие, человеческого сознания у раннего эмбриона совсем неоднозначно, поскольку нетрудно представить себе обратное, даже при отсутствии любых эмпирических доказательств.

Консервативные и религиозные слои общества с самого начала решительно отвергали любые исследования на стволовых клетках и эмбрионах, так как исходный материал поступал в распоряжение ученых в результате абортов. С другой стороны, многие сожалели о потере последних надежд на разработку новых методов терапии с применением стволовых клеток. Таким образом, поле для дискуссий не уменьшается, ибо неясностей и сожалений по поводу нереализованных желаний все равно много.

Американский компромисс

Наводить порядок надо тогда, когда нет еще смуты.

Лао Цзы

«Государственные деньги должны использоваться только для исследований на существующих клеточных материалах. Я принял решение, и мы с большой ответственностью должны продвигаться вперед», – заявил в 2001 г. в своем обращении к нации президент США Дж. Буш, который еще в период своей первой предвыборной кампании резко выступал против любой финансовой помощи подобным исследованиям. В дальнейшем стали разрешены научно-исследовательские работы и эксперименты на уже существующих стволовых клетках и эмбрионах. Правительство, выбрав позицию стороннего наблюдателя, приняло решение не запрещать, но и не поддерживать опыты. Такой типично американский компромисс, озвученный руководителем крупнейшей страны мира, все же имел горький привкус. При таком раскладе были грубо нарушены так называемые «фундаментальные моральные границы», охраняемые президентом. Пусть даже речь шла о «зачаточной» стадии будущих граждан Америки.

А средства массовой информации уже разнесли по миру новую сенсацию, жаркие дебаты и дискуссии захлестывали страницы газет и журналов, радио и телевидение: «Многочисленные попытки в экспериментальной биологии ознаменовались успехом: в ноябре 2001 г. наконец-то был получен первый человеческий клон».

Представитель Ватикана заявил, что получение человеческих эмбрионов для дальнейшего производства стволовых клеток является убийством. Но это событие можно также трактовать и как поражение Ватикана. Бывший американский президент Буш поспешил разъяснить, что он категорически против производства клонов. В то же время, руководитель тогдашнего демократического большинства в сенате, T. Дэшл дал понять, что сенат будет пристально следить за сообщениями, вызывающими серьезные опасения. Ученые Америки стояли перед полным запретом клонирования. «Я не думаю, – утверждал республиканец Р. Шелби, – что в конце дебатов мы все-таки разрешим клонирование человеческих эмбрионов». Как ухищренно политики цепляются за невидимые нити морали, связывающие наш мир с миром обреченных эмбрионов! Но как быть с заключенными, приговоренными к смерти и годами ждущими в одиночных камерах свершения приговора, как быть с беженцами, миллионами, страдающими от голода, засухи, болезней, наводнений, землетрясений и войн? Вновь избранный президент США Б. Обама одним из первых декретов закрыл тюрьмы для смертников на Гуантанамо. В другом декрете он узаконил проведение научно-исследовательских работ в области клонирования и использования стволовых клеток.