Волчье море - Роберт Лоу

Старкад покраснел.

— Громко лаешь для щенка. Смотри, на кого задираешься.

— Ты тоже, — ответил я. Уж не Старкаду ввязываться в перепалку, с его-то косноязычием. — Раз мы заговорили о псах, ты опять лижешь задницу Синезубому? А твой конунг знает, что ты потерял оба его корабля? Нет, я так думаю. Вряд ли он захочет почесать тебе брюхо, если узнает, сколько бы ты ни валялся на спине.

Он побагровел, рука легла, будто случайно, на рукоять меча. Заметил, как я подобрался, и решил, что я признал меч. И снова усмехнулся. По правде же, меня заставил подобраться вид его бледных пальцев, паучьими лапами скользящих вдоль знаков на рукояти — и не ведающих их тайного смысла.

— Послушайте, — начал было владелец таверны, вновь и вновь теребя дрожащими руками фартук, — мне не нужны неприятности…

— Тогда заткни пасть, — проворчал тот воин, что щурился на меня. И глаз дурной, и слова не лучше. Хозяин в страхе попятился. Я приметил, что Дрозд бочком отодвинулся от нас, как от чумных.

— Конунг Харальд вполне может обойтись без двух кораблей, — небрежно бросил Старкад. — Мне кое-что поручили, и я дойду до края света, повинуясь своему правителю.

Я насмешливо вздохнул и похлопал по лавке рядом с собой, словно приглашая присесть и потолковать. Мне хотелось подманить его ближе, чтобы он отошел от двери, от двоих охранников за спиной и от тех, что, я не сомневался, ждут на улице. В драке прольется кровь, ведь они при оружии, а мы нет, и примчится городская стража, но все же…

Он и не подумал согласиться.

— Ты мне не нужен, мальчик, — сказал он с усмешкой, отвергая мое приглашение. — Ни ты, ни твои шавки, что ведут себя так, будто ты кольцедаритель на троне, хотя у тебя нет ни трона, ни колец, ни корабля. И меча тоже нет, ибо он у меня.

Проняло-таки! Его слова вынудили меня оскалиться, и, верно, этот оскал отлично смотрелся на моем бледном, вытянувшемся лице. Братство позади меня едва сдерживалось, я это чувствовал, а Финн трясся, как припадочный, скрежеща клинком по ножнам.

Лавка с грохотом перевернулась, Финн взвыл зверем, кидаясь на Старкада, а тот быстрым движением обнажил меч. Будто мелькнуло жало гадюки — и Финн застыл в шаге от Старкада, с рунным мечом у шеи. Кто-то завизжал; наверное, Элли, подумал я.

Я поднял руку, и остальные замерли; этот жест явно произвел впечатление на Старкада, который понял, что меня и вправду слушаются. Я затаил дыхание. Да знает ли он, сколь смертоносно лезвие, приставленное к шее Финна? Даже так оно уже оставило тонкий кровоточащий порез. В уголках рта Финна скопилась пена, и я понял — еще одно слово, и он насадит себя на меч, лишь бы добраться до глотки Старкада.

— Я слыхал байки об этом клинке, — негромко сказал Старкад. — Он перерубает наковальни.

— Говорят, да. — Во рту у меня пересохло. — Может, Финн, ты сядешь обратно? Твоя башка крепка, но уж не крепче наковальни.

Финн слегка расслабился и сделал шаг назад, подальше от клинка. С трудом переставляя ноги, отодвинулся от рунного меча. Я снова задышал. Старкад с ухмылкой обождал, пока Финн сядет, потом вложил меч в ножны; таверна ожила, зазвучали голоса, зазвякали кружки.

— Ты вырядился как ярл, — сказал я ухмыляющемуся Старкаду; сердце бешено колотилось, ибо едва не произошло непоправимое. — Но берегись носить обруч, а то настоящий ярл его с тебя сорвет.

Старкад сплюнул.

— Это знак человека, за которым следуют другие.

Я промолчал, ведь Гуннар Рыжий — мой истинный отец — не раз говорил, что не надо прерывать врага, который совершает ошибки. Я знал тайну кольца, которое столь горделиво носил Старкад. Это простое шейное кольцо из серебра, мы до сих пор называем такие «кольцами-деньгами», и драконьи головы на нем словно рычат друг на друга.

Тайна в том, что настоящее кольцо власти куют из железа, и носят такие кольца люди, которыми ты повелеваешь. Кольцо на шее — еще одна змея из рун, украшение и проклятие, под его бременем так легко упасть, и самому его ни за что не снять.

Я узнал это от Эйнара, который поделился знанием, умирая от моей руки на троне Аттилы. И теперь я ощутил это бремя сполна — хотя и не мог, как видел Старкад, позволить себе носить кольцо.

— Я ищу священника Мартина, монаха из Хаммабурга, — продолжил Старкад. — Думаю, тебе известно, где он.

Я опять промолчал, зная точно, что нужно Старкаду. Вовсе не клад, а сокровища Мартина, остатки чудесного копья, того самого, что когда-то пронзило бок Белого Христа, распятого на кресте; из наконечника этого копья выковали меч, доставшийся от меня Старкаду. Он о том не догадывался, и я отыскал в этом слабое утешение.

Теперь, когда конунг Харальд Синезубый окрестился, он возомнил, что копье с кровью Бога поможет укрепить веру Христову в его владениях, — и пусть римский василевс сколько угодно твердит, что это копье давно хранится в Великом Городе. Подобно мне, Синезубый верил, что подлинное копье — у Мартина.

— Он бежал, — прибавил Старкад, видя, что мое молчание затягивается. — Монах бежал. Сюда, я думаю, к вам, потому что только вас он и знает.

Хорошая догадка, ибо Мартин и вправду пробыл с нами достаточно долго, но Старкад не ведал, что монах нам отнюдь не друг. Язык чесался сообщить ему об этом, но тут мне подумалось, что не стоит горячиться. Стражу наверняка уже вызвали, а Старкад в точности рассчитал время, как кормчий рассчитывает расстояния, вплоть до последнего мгновения.

Миклагард — убежище Старкада, значит, нужно его отсюда выманить.

— На восток, — сказал я. — Он удрал в Серкланд. В святой город Йорсалир.

Подозреваю, кто именно меня надоумил произнести эти слова, солгать, не моргнув и глазом, столь легко и просто. Как и все прочие дары Одина, остроумие — обоюдоострый клинок.

Старкад моргнул, явно смущенный моей откровенностью, и по его лицу было видно, как он взвешивает новость, точно монету, и гадает, зазвенит ли она, если бросить ее на стол. Мои товарищи, знавшие наверняка, что это ложь, или подозревавшие о том, зашушукались. Надеюсь, Старкад не насторожится.

В конце концов он укусил монету и решил, что она золотая.

— Что ж, тогда закончим нашу распрю. Эйнар мертв, и у меня нет больше причин враждовать с Братством.

— Верни меч, который ты украл, и мы в расчете, — ответил я. — Прежде я считал тебя волком, Старкад, но на деле ты уличный пес.

Ему хватило стыда покраснеть.

— Я забрал меч взамен своего драккара, который ты потопил. Полезная штучка, — прошипел он, сузив глаза от ненависти. — Он останется у меня, потому что ты и твое Братство дорого мне обошлись. Будет вирой за мои убытки.