Основной инстинкт - Ричард Озборн

— Удовольствие, — ответил Ник. — Она сделала это ради наслаждения.

Корелли посмотрел на него и пожал плечами, будто Карран вызывал у него сожаление:

— Ник, уйди с глаз моих долой. Пожалуйста.

— Но если не она, то кто? — поинтересовался Уокер.

— К счастью, это уже не мои проблемы, — сказал Корелли. — И скажу тебе как юрист, это и не твоя проблема. Ты должен представить правдоподобные доказательства, что это была она. Не такие доказательства, которые освобождают от подозрений каждого жителя Сан-Франциско. Подобного рода доказательства — что этого не делал никто другой — ещё не означают, что убивала она. Усёк?

— Так какого же чёрта нам делать, Джон? — вскипел Ник.

— Я не знаю. Это не моё дело. — Он освободился от объятий полицейских и направился к лифту, теребя рукой нижнюю пуговицу пиджака, будто попытался её оторвать. — Поверьте мне, я не могу предъявить ей обвинение. И даже если я это сделаю, её адвокаты разобьют меня в пух и прах, доказывая, что это было «зеркальное убийство». Любой прочитавший книгу мог это сделать.

— Мы можем её задержать? — спросил Уокер.

Двери лифта распахнулись, и Корелли вошёл в кабину.

— Вы, судя по всему, хотите подставить свои шеи» тогда, говоря словами Конрада Хилтона[7], чувствуйте себя как дома. — Двери лифта начали закрываться, но Ник руками остановил их. Все копы-собеседники Корелли втиснулись в маленькую кабину.

— Конрад Хилтон, — задумчиво сказал Гас Моран.

— Мне это по душе. Может, и я как-нибудь использую это выражение.

— Я направляюсь к судье, — умолял их помощник прокурора округа. — Ладно вам, парни.

— Так что нам теперь делать, Корелли? — потребовал Ник. — Дай-ка мне самому догадаться… Ты хочешь посоветовать нам ничего не предпринимать. Так ведь?

— Неплохо бы для начала, — согласился Корелли. — Затем, когда вы не будете предпринимать никаких шагов в отношении Кэтрин Трамелл, опять ничего не делайте. И выполняйте это задание десятикратно… двенадцать раз.

— Я имел в виду, мы хотим задержать её для допроса, — сказал Уокер. — С этим у нас не возникнет никаких проблем? Правильно?

— Неправильно, — признался Корелли.

— Кэтрин Трамелл имеет достаточно денег, чтобы сгноить к чёртовой матери весь наш департамент, — продолжил за него Толкотт.

— Она была последним человеком, видевшим Джонни Боза. Ведь этого уже достаточно, чтобы задать ей несколько рутинных вопросов. Так?

— Ник, если бы она была какой-нибудь задницей с Маркет-стрит, я бы сказал: «Дело твоё. Кто тебе запрещает?» Но она-то владеет этим чёртовым состоянием!

— Я возьму ответственность на себя, — решился Уокер.

Все посмотрели на Толкотта.

— Что ж, давай, Уокер. Вся ответственность ложится на тебя… Если ты так хочешь.

— Эр-Сэ-Зэ, — пробормотал Гас. — В случае, если кто-либо не знает, что это означает, расшифровываю — это значит: «Рискуешь своей задницей».

— Я не хочу, капитан Толкотт, — признался Уокер. — Но я возьму ответственность на себя.

— Она — твоя, — коротко ответил Толкотт.

Лифт остановился на первом этаже, двери распахнулись, и вся группа устремилась в холл. Корелли шёл, потряхивая головой. Он, видимо, был не самым счастливым человеком на свете.

— Добром это не закончится. Она сольётся в танце с каким-нибудь адвокатом-суперзвездой, который сможет высосать из нас потом в качестве компенсации все деньги честных сан-францисских налогоплательщиков. — Он остановился и ткнул пальцем в Уокера. — А то, что ты взял на себя всю ответственность, ни фига не значит. Она сотрёт тебя в порошок.

— Точно так она и сделает, — согласился Толкотт.

— Нет, не сделает, — тихо возразил Ник.

Они все остановились в коридоре как вкопанные и уставились на него. Ник говорил это с такой уверенностью и такой силой внушения, что это прозвучало так, как будто он знал нечто, чего не знали они, будто он имел какую-то ниточку, ведущую в мыслительный аппарат Кэтрин Трамелл.

— Ах так! Не сделает? — переспросил Корелли. — Что это делает тебя уверенным в этом?

Ник улыбнулся, улыбнулся своей умной улыбкой:

— Не думаю, что она будет прятаться за чьими-нибудь спинами. По правде, думаю, что она вообще не будет прятаться.

— Но почему ты так уверен? — настаивал Корелли.

— Ведь все мы можем ошибаться, и ты — не исключение, Карран.

— Я сказал, что беру ответственность на себя, — заявил Уокер.

— Ага, но из-за интуиции Каррана? — Корелли не мог допустить мысли, что такой трудолюбивый, уважаемый полицейский лейтенант, как Уокер, может хотя бы рассматривать возможность совершения такого дикого поступка, как арест миллионера.

— Она не будет прятаться, — настаивал Карран. — Это не в её стиле. Кэтрин Трамелл получает удовольствие именно от попадания в рискованные ситуации.

Толкотт согласно покачал головой:

— Если она такая же сумасшедшая, как и ты, Карран.

— Эй, капитан, — обратился Гас Моран к Толкотту, — знаете, как говорится: «Свой свояка видит издалека».

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ник Карран не признавался в этом ни Гасу Морану, ни даже себе самому, но он с нетерпением ожидал новой встречи с Кэтрин Трамелл. За те двадцать четыре часа, что прошли с их знакомства, он почти непрерывно думал о ней. Он был привлечён большим, нежели только её красотой. В ней было что-то ещё, что очаровывало его. Он пробегал в уме по всем словам, которыми они обменялись во время их короткой беседы днём ранее. Чтение её книги «Любовь ранит» предоставило ему возможность постичь её психологию, её душу. На обратном пути в Стинсон он обнаружил, что смакует будущую встречу, когда он увидит, как она будет себя вести, узнав, что власти подозревают её в совершении убийства.

Пустые богатенькие особы женского пола, играющие с огнём, не были в новинку детективам по расследованию убийств. Но обычно, когда начинало особенно припекать, такие девочки прятались за громкими именами своих семей. Но Ник был уверен до мозга костей, что Кэтрин Трамелл не будет играть по таким правилам; не будет, что бы ни случилось. Ему просто хотелось узнать, как далеко её можно загнать и как она будет вырываться.

По нём нельзя было сказать» что она удивлена их появлением. По правде, на какую-то долю секунды на её лице возникли штрихи удовольствия, будто она была возбуждена, снова увидев их в дверях своего дома.

На ней были небрежно надеты шорты и спортивный свитер с блеклой и от того призрачной картинкой Беркли на груди. На ней не было никакой косметики, и её кожа, казалось, испускала свежесть. Её глаза были чисты. Было видно, что она провела эту ночь далеко не в рыданиях по своему безвременно ушедшему любовнику.

Ник начал с цели визита:

— Мисс Трамелл, мы бы хотели, чтобы вы проехали с нами и ответили на некоторые наши вопросы.

Она долго смотрела на него; на её лице блуждала та самая пренебрежительная улыбка.

— Вы арестовываете меня? поинтересовалась она.

— Ну, если по-другому вы не хотите играть.

— Это не в ваших интересах. Играть будем по всем правилам: зачитайте мне мои права, наденьте наручники, предоставьте право на телефонный звонок.

— Прямо как в фильмах, мадам, — ответил Гас.

— А это обязательно? — спросил Ник.

Кэтрин Трамелл мгновение колебалась, будто провоцируя их. Потом, показалось, она нашла лучшее решение.

— Нет. Я не думаю, что это так уж необходимо.

— Тогда надо бы собираться, — сказал Ник. — Дорога до города неблизкая…

— М-м-м… Можно ли мне переодеться во что-нибудь более подходящее? Это займёт всего лишь минуту.

Гас Моран и Ник Карран согласно кивнули.

— Хорошо, — с улыбкой произнесла она. Она открыла пошире входную дверь и сделала гостеприимный жест.

— Заходите.

— Присаживайтесь, — предложила она и исчезла в смежной с гостиной комнате.

Пляжный домик был своеобразной святыней модернового дизайна, обставленный футуристическими созданиями из матово-чёрной мягкой стали и блестящего хрома.

Мебель и картины на стенах были прекрасны, но их внимание привлекло то, что находилось на кофейном столике прямо перед ними. Это была кипа пожелтевших от времени газетных вырезок: огромные статьи из двух основных ежедневных изданий Сан-Франциско — «Хроникл» и «Экзаминер» — с теми заголовками, что были так хорошо знакомы Нику Каррану.

«Полицейский-наркоман признан невиновным в убийстве туристов» — кричал заголовок «Экзаминер». «Большое жюри присяжных называет выстрелы случайными» — гласила «Хроникл», Здесь же были вырезки из двух оппозиционных газет — «Ист-Бэй Экспресс» и «Зе Гардиан». В них были объёмистые статьи, констатирующие, что Ник был не виновен, но только потому, что он является жертвой устаревших нравов, трактующих продажу и употребление наркотиков, как криминальное преступление.