Балатонский гамбит - Михель Гавен

— Я ей винтовку Федуловой дал, — снова подошел Иванцов. — Ты же знаешь, что это за винтовка, Наталья Григорьевна, это же не винтовка — песня. Ее в музей отдать, а ей и винтовка не помогает. Вот только слезы лить, — он с укором покачал головой.

— Довел человека, Степан Валерьянович, — упрекнула его Наталья. — Воспитательной работой заниматься надо, а не только результаты требовать. Девушка только на фронт прибыла, растерялась, стесняется, а ты ее запугал только, и все.

— Я, Наталья Григорьевна, сам из деревни. А начальство требует, чтоб снайпер норму давал. А у меня только расход патронов и больше ничего. Ты небось к полковнику Чижову? — спросил, успокоившись.

— К нему. Подбросишь до дивизии, Степан Валерьянович? Хоть на телеге, а то ноги отобью пешком идти, — попросила Наталья. — До тебя на попутке добралась.

— Устроим, Наталья Григорьевна, — кивнул тот. — Сейчас Харламыча кликну.

— Я к полковнику съезжу, поручение генерала выполню, — Наталья обернулась к девушке, — а потом к вам вернусь, так мы с тобой чайку попьем, потолкуем. Успокоиться надо, тогда все на место встанет. Поначалу у всех не получается. Вот я с детства по-немецки говорю лучше, чем по-русски, можно сказать. А как первый раз на допрос вызвали, так я, как умная собака, все понимаю, а сказать не могу, язык приклеился. Но потом освоилась, привыкла. Степан Валерьяныч, — крикнула она капитана, — у тебя чайку для меня найдется?

— А как же, Наталья Григорьевна, — ответил тот. — Для тебя у нас все найдется, золотце. Как Харламыч тебя отвезет, так сразу и скажу ему, чтоб занялся.

— Договорились, Надя? — Наталья тронула снайпера за рукав.

— Так точно, товарищ лейтенант, — ответила та в явном замешательстве.

— Меня по имени можно. Наташа и все. Ладно? А на Валерьяныча ты не дуйся, он командир хороший, заботливый, таких бы побольше. К женщинам не пристает, уважает их, опекает. Вы с ним еще подружитесь, я уверена.

5

Маренн осторожно сдвинула руку Йохана со своего тела. Он повернул голову; густые, красиво очерченные брови дрогнули. Она наклонилась, убрала волосы с его лба.

— Тс-с-с, — приложила палец к его губам.

Едва шевельнув губами, он поцеловал ее палец, но глаз не открыл.

— Не спишь? — тихо спросила она.

— Сплю. Еще сплю. Куда ты?

Она встала, накинув на обнаженное тело полосатый плед, подошла к окну, приподняла штору — снег все так же кружился за окном. Было темно, тихо. Она вернулась к постели, легла рядом с Йоханом, прижавшись к нему всем телом. Он в полусне провел рукой по ее груди, бедру, сначала вниз, потом вверх.

— Я счастлива. Я очень счастлива. Я даже не могла себе представить, что операция в Арденнах так для меня закончится. Ничего подобного мне не пришло бы в голову, когда я уговаривала Кальтенбруннера включить меня в состав группы вместо Джилл. Я счастлива, — она поцеловала его в висок.

— Я скажу, чтобы сделали кофе, — он приподнялся на локте, но она снова притянула его к себе.

— Не надо. Не надо привлекать личный состав к моему обслуживанию. Это лишнее. У Мартина в госпитале найдется кофе, все найдется. Главное — не опоздать.

— Пока еще есть время. Тебя отвезут на БТРе, это быстро.

— Тогда поцелуй меня.

Он повернул ее спиной, убрал длинные волосы. Почувствовав его дыхание на шее сзади, она закрыла глаза и откинула голову.

— Йохан, — за дверью послышался голос Шлетта. — «Дас Райх» наконец-то убралась с дороги. Сейчас двинется «Гогенштауфен», а за ними — мы.

Он нехотя отпустил ее. Она вздохнула с сожалением, но ничего не сказала. А что тут скажешь — «Дас Райх» убралась с дороги, значит, «Лейбштандарт» будет выступать. Ей бы сейчас хотелось, чтобы «Дас Райх» толкалась на дороге целую вечность. Может быть, даже затонула там. Хотя бы на время.

Он встал, застегивая мундир, смотрел на нее, с раскиданными по подушке длинными каштановыми волосами.

— Одевайся, — сказал негромко. — Тебя отвезут.

Она кивнула.

— Сейчас.

— Я тоже счастлив, — затянув ремень, он наклонился, приподнял ее за талию и поцеловал в губы. — Я тебя люблю.

— Я тебя тоже люблю, Йохан, — она нагнулась вперед, поцеловала его ускользающие пальцы. — Я люблю тебя.

И сдернула со спинки стула свой зеленый полевой китель.

* * *

— Благодарю, оберштурмфюрер, — спустя сорок минут она спрыгнула с БТРа на дворе госпиталя. Было еще темно, на востоке только-только засерели заснеженные верхушки гор. Машина развернулась и уехала, свет фар проплыл по блеклым стенам домов. Маренн быстро поднялась по каменным ступеням лестницы и вошла в госпиталь. Ее сразу встретил доктор Виланд. Она заметила, он был встревожен.

— Доброе утро, Мартин. Как пациент? — она внимательно посмотрела на него, снимая шинель. — Показатели сердечной деятельности, давление?

— Все в порядке, фрау Ким, — Виланд опустил голову, протирая очки. — Мы все подготовили. Все прошло удачно.

— Тогда в чем дело?

— Вам звонили, из Берлина, — сообщил он.

— Кто, Джилл? — Маренн подошла к рабочему столу, взяла карточку ротенфюрера Карпински, которого должна была оперировать.

— Нет, фрейляйн Джилл не звонила. Оберштурмбаннфюрер Скорцени, — сообщил Виланд. — Три раза.

— А что случилось? — Маренн даже не подняла голову. — Он заболел?

— Нет, об этом он ничего не сказал, — Виланд пожал плечами. — Просто хотел поговорить с вами.

— И что вы ему ответили?

— Я ответил, что вы в войсках. Он сказал, что позвонит еще.

— Вы правильно ответили, Мартин, — она посмотрела на снимок, затем повернулась к доктору. — Разрез будем делать, не разделяя крупных мышечных групп, это впоследствии позволит нам быстрее закрыть рану, я думаю. А эндотрахеальная интубация поможет обеспечить вентиляцию легкого. Вы согласны?

— Да, вполне, — Виланд кивнул и снова протер очки.

— Здравствуйте, Ханс.

Подошел санитар. Маренн надела халат, он помог завязать сзади тесемки. Подал стерильную марлевую повязку.

— Благодарю, — Маренн кивнула, потом взглянула на Виланда — он выглядел растерянным.

— Не нужно излишне переживать насчет Берлина, Мартин, — с упреком заметила она доктору. — Вас это никак не задевает. Ведь это мне звонили, а не вам. И раз я здесь, я поговорю. Кто бы там ни был. Не волнуйтесь. Идемте к раненому.

* * *

Он позвонил спустя час. Маренн отказалась подходить.

— Скажите, что я занята, — приказала санитару.

— Фрау Ким, — осторожно произнес Виланд, глядя на нее поверх маски и очков. — Несколько минут у нас есть.