Торговец жизнью - Владимир Фильчаков

Как, как повлиять на себя самого? Как заставить себя поверить в то, что я могу все, ну, если не все, то многое? У меня есть мечта. Я хочу, чтобы катастрофы никогда не было, чтобы Надя и Андрей вернулись ко мне... Нет, не так! Не вернулись, а чтобы я с ними НИКОГДА не расставался. Как превратить мечту в цель? Какой шаг сделать к ее достижению? Этого я не знал...

Я повернулся на другой бок, и мысли потекли в другую сторону. Кто такие эти инопланетники? Торговцы временем... Цветные шарики, скорее всего пластмассовые. Рацна смотрит и составляет узор. Шарики семи цветов. Откуда я знаю, что цветов семь? Ну как же, если представить себе диск перед тем, как он начнет вращаться... И я вижу перед собой диск, но посчитать количество цветов не могу, потому что диск тут же начинает вращаться, шарики смазываются...

Я сижу в кресле, вытянув ноги на стул. Кресло мягкое, оно обволакивает меня, поддерживает мягкими руками. В моем уголке очень уютно. Надо мной горит торшер с зеленым абажуром, остальная часть комнаты погружена в сумрак. На коленях у меня лежит книга в черном переплете. Я настолько погружен в книгу, что не замечаю, как ко мне кто-то подходит. И только услышав голос, вздрагиваю и поднимаю голову.

Это... Надя. Боже мой! Как давно я не видел ее! Я отвык... Что-то больно колет меня изнутри, и через несколько мучительных мгновений я понимаю - что. Я знаю, что это сон. Я знаю, что лежу на сеновале рядом с Витамином, который сопит и иногда мечется из стороны в сторону. И еще я знаю, что катастрофа произошла, и никуда от этого факта не денешься.

- Читаешь? - ее голос звучит как печальная песня.

- Надя, ущипни меня, - говорю я, а у самого возникает дикое, совершенно безумное желание того, чтобы все это оказалось не во сне, а наяву.

- Ну, вот еще! - притворно сердится она. - Не стану я тебя щипать. С чего бы это?

Однако, противореча себе, она все-таки легонько щиплет меня за руку. Я чувствую покалывание длинных ногтей.

- Сильнее!

- Сильнее не могу, - она надувает губки и смотрит с удивлением.

Тогда я сам изо всех сил щиплю себя, чувствую дикую боль, и смотрю, как на руке появляется багровое пятно.

- Ты проверяешь, не сон ли это? - Надя кокетливо поглядывает на меня, довольная своей проницательностью. - Так вот что произошло! Ты спишь и видишь меня во сне.

- Нет, это не сон, - растерянно произношу я, глядя на нее с бесконечным удивлением.

Затем, повинуясь внезапному импульсу, я обнимаю ее, прижимаюсь к ней, стаскиваю ее с подлокотника к себе на колени, и мы целуемся как сумасшедшие, а моя рука сама начинает расстегивать ее халат, и я чувствую ее кожу, и от этого совсем схожу с ума...

- Что ты, Сережа! - исступленно шепчет она, - Андрейка еще не спит. А вдруг как встанет и придет?

- Не придет, - говорю я, однако руки уже опускаются.

Андрейка... Я и его могу увидеть! И это не сон, не сон!

- Я должен пожелать ему спокойной ночи! - громким шепотом говорю я.

- Сумасшедший, - разочарованно шепчет Надя. - Ты уже желал ему спокойной ночи. Десять минут назад.

- Нет-нет! - я бережно поднимаю ее, тоненькую, легкую, ставлю на пол. - Я должен поцеловать его!

- Погоди, погоди! - Надя останавливает меня. - А вдруг он уже заснул? Я погляжу.

И мы идем с нею по коридору в детскую, стараясь, чтобы не скрипели половицы, чтобы не разбудить сына, если он уже спит.

- Спит, - говорит Надя, заглянув в щелку.

- Я должен его поцеловать! Должен, ну пойми же!

Она пропускает меня, прикладывает палец к губам, умоляя быть тише. Я крадусь на цыпочках, со страхом думая о том, чтобы сон не кончился на этом месте, чтобы мне дали досмотреть его до конца.

Комната слабо освещена уличными фонарями через окно. Я вижу кроватку сына и его самого, разметавшего ручки по постели. Он ровно дышит. Спит. Я с благоговением становлюсь на колени, думая о том, что вот она, моя святыня, которой я готов молиться и ради которой я готов пойти на все. Медленно приближаю губы к лицу ребенка, чувствую его дыхание, прикасаюсь губами к щеке. Кожа гладкая и теплая. Нет-нет, во сне так не бывает! Или бывает?

Я тихо притворяю дверь и поворачиваюсь к Наде, которая стояла в коридоре, пока я целовал Андрейку. Я хватаю ее в охапку, приподнимаю, она легкая, почти невесомая, и несу в комнату. Мы падаем на диван, и время перестает существовать для нас. Я спешу, я тороплюсь! Я видел слишком много эротических снов, которые заканчивались на самом интересном месте, чтобы не бояться, что и в этот раз произойдет так же.

Но как бы я не спешил, я не хочу просто сделать свое дело и отвалиться в сторону. Я медленно снимаю с нее халат, разглядывая шею и грудь, ее кожа тускло блестит в металлическом свете ртутных фонарей. Я ощущаю ее кожу ладонями, я едва касаюсь ее, я наслаждаюсь изгибами тела. Она не выдерживает, прижимается ко мне, ее губы ищут мои...

Прочь, прочь эротические сны! Вы ненатуральны, неестественны. Ни в одном сне я не видел конкретной женщины, ее тела. Это были только ощущения, острые, покалывающие, возбуждающие. Но лица и фигуры я вспомнить никогда не мог, и это всегда радовало меня. Я считал, что даже в снах не изменяю жене. Но меня огорчало то, что там была и не она.

Мне дали досмотреть до конца! Я уже не помню, когда я испытывал такое наслаждение. Я был счастлив, невесом, я парил над самим собой, и не было в мире ничего, кроме нашей уютной квартиры, в которой есть Надя, Андрей и я.

- Знаешь, - сказала Надя. - В такие минуты я думаю о том, как хорошо, что мы остались живы после этой ужасной, непонятной катастрофы...

Меня словно полоснули бичом. Катастрофа все-таки была? И мы вместе даже после нее? Возможно ли такое? Но я тут же успокоился. Да, катастрофа была, но моя семья осталась невредима. И это было все, что мне нужно. Это было счастье.

Я закрыл глаза и медленно погрузился в сон. Я слышал, как Надя что-то шептала, я чувствовал, что ее голова покоится на моем плече, и мне было так хорошо, так покойно...

Утром было радостное пробуждение, суета, масло, тающее на горячих тостах, крепкий чай и клубничное варенье. Я сел завтракать, Надя сидела напротив и смотрела на меня счастливыми глазами.

- Знаешь, - сказал я, - какой-то жуткий сон сегодня приснился. Даже вспоминать не хочется.

- Расскажи, расскажи, - попросила Надя, и я пожалел о том, что завел этот разговор.

Как я мог забыть о том, что она очень серьезно относится к сновидениям, что у нее есть несколько сонников, и она ни за что не отстанет, пока я не расскажу о том, что видел.

- Да ерунда, - поморщился я. - Будто произошла катастрофа, и вы... Ну, ты и Андрейка, в ней погибли...

Я говорил и со страхом ждал вердикта, который она обязательно вынесет, истолковав мой сон как плохой, предвещающий несчастье.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});