Темная звезда - Вера Камша

Марко сам зашел за Рене. В этом не было ничего удивительного, мало ли о чем мог говорить король по вечерам с братом своей первой жены. Но они не говорили. Все было сказано накануне.

Когда стемнело, король Таяны молча взял Рене под руку и отвел в опочивальню. Герика уже была там. Король сразу же вышел, неловко задев дверной косяк и плотно прикрыв дверь.

Рене немного растерянно смотрел на предназначенную ему светловолосую тарскийку. Королева сидела, как послушная девочка, положив руки на колени. Она была совершенно спокойна. Серые глаза не выражали ничего — ни страха, ни ожидания, ни тревоги, ни хотя бы интереса. Полная и равнодушная покорность, от которой герцогу стало не по себе. Он всегда нравился женщинам, и ему это было приятно, хотя в его жизни куда больше места занимали сначала морские походы, затем, после гибели братьев и отца, дела государственные. Тем не менее в маленьких радостях с молчаливого попустительства платившей ему тем же жены Рене себе не отказывал. Сейчас же герцог растерялся.

Молодая женщина, вокруг которой в тугой узел сплелась самая дикая чертовщина, казалось, ничего не замечала. Просто погасить свечи и приступить к делу Рене не мог, поэтому он заговорил:

— Я могу тебя по-прежнему называть Герика?

— Да.

— Ты любишь короля?

— Я об этом не думала.

— А Зенона любила?

— Наверное, нет. Но ведь он сошел с ума.

— Девочка, послушай меня… Нельзя же быть такой… такой никакой. Даже кошка и та как-то относится к тем, кто с ней рядом. А ты же человек… В твоей жизни произошло столько всего. Пропал первый жених, погиб второй, ты чуть не утонула… Потом тебе предложил руку король. А ты… Ведь ты любишь Стефана?

— Но он и велел мне согласиться. Ему что-то такое приснилось, и он сказал, что мы не можем быть вместе. Я согласилась…

— А у тебя не было никаких предчувствий?

— Мне ничего не снилось. Мне давно ничего не снится.

— Неужели ты никогда не видела снов?

— Видела, когда была маленькой. Они были всякие. То очень страшные, то очень красивые… А потом отец что-то сделал, и я совсем перестала их видеть.

— Но отца ты любишь? — И тут в серых глазах впервые мелькнуло какое-то чувство. Рене повторил свой вопрос, и Годойя прошептала:

— Ненавижу… — Герцогу показалось, что он ослышался, а она внезапно заговорила быстро, давясь словами: — Мой отец — это страшно. Он сумасшедший. Он в Тарске собрал много того, что осталось от самых старых времен. От тех, когда здесь жили только чудища… И он ездил в Последние горы, что-то искал. У нас пропадали люди, и никто никогда их не видел. А приходили такие, какие и на людей-то не похожи. Клыки, как у собак, темные волосы до бровей, желтые глаза… Сильные, сильнее любого человека. И шпаги у них не такие, широкие, плоские, загнутые, не колют, а режут… Они приходили и уходили…

Мне было три года, когда мама зачем-то пошла к отцу. Она была очень бледная, вела меня за руку. Это было после того, как я перестала видеть сны… Мама вбежала к отцу, так как знала, что он у себя, но там никого не было. Мы ждали, ждали, ждали… Но он не появился. Мама отвела меня назад и больше не приходила. Мне сказали, что она уехала, но я знала, что ее просто больше нет. Ее убил отец, потому что он узнал, что она узнала про него что-то страшное. А потом я поссорилась с красивой женщиной, которая за мной следила, и не захотела ее слушаться. Пришел отец, и… мое тело стало делать то, что он приказывал. Я не хотела, но руки и ноги меня не слушались. И так было всегда, когда я не хотела подчиняться. И я стала послушной. А эта красивая женщина однажды тоже исчезла.

Появилась старуха, которой я боялась еще больше, чем отца. Она никогда не спала и никогда не ела. А руки у нее были холодные и мокрые… Мне… Мне иногда кажется, что меня просто нет. Есть только оболочка… И все. Я ничего не могу, не хочу, не знаю… Мне все равно. Ланка говорит, что так нельзя. Ей не понравилось, что я вышла за короля, но Стефан так сказал. И отец велел.

— Но как он мог приказать, ведь он заключен в башню.

— Это вы так думаете. Но я знаю, что он скоро придет за мной. И я опять буду делать, что он захочет…

— Ты говорила с кем-нибудь об этом?

— Нет, потому что отец услышит.

— А почему говоришь сейчас?

— Потому, что сейчас его тут нет. Я это чувствую.

— Герика, ты любишь Стефана?

— Не знаю… Думала, люблю… Он был добр ко мне… И мне жаль, что ему все время больно. Но любить… Я читала сказание о Лате и Изане… Они не могли жить друг без друга, а я живу без него. А Стефан, он мне просто сказал, что мы не можем быть вместе, он ничего не объяснил. Ничего! — Она уже кричала. — Я для всех вас как породистая собака, которую продают или дарят. Простите…

— Ты ошибаешься. Я не знаю, почему Стефан так поступил, но поверь, ему еще хуже, чем тебе. Я думаю, тебе надо успокоиться. Время терпит. Прощай!

— Нет, — она снова говорила ровно и спокойно. — Не уходите.

— Ты хочешь, чтоб я остался. Почему?

— Потому, что при вас они ничего со мной не сделают!

— Кто это «они»?

— Отец и те, с кем он связан.

— Ты знаешь, кто это?

— Та старуха. Но это она такой казалась, а на самом деле она какая-то другая, еще хуже. Я знаю, что отец обещал им меня, а я не хочу… Может быть, если будет так, как хочет король, я им стану не нужна, и они меня отпустят.

Рене привлек королеву к себе.

— Глупости. Никто тебя никому не отдаст! — Мелькнула и погасла мысль, что надо было бы погасить свечи. Впрочем, можно было обойтись и без этого… Если бы только она была способна чувствовать хоть что-нибудь, кроме страха.

Глава 22

2228 год от В. И. 14-й день месяца Лебедя. Пантана. Убежище.

— Слышишь? — Роман обернулся к отцу. — Какой-то переполох.

— Да, действительно, — Астен аккуратно отложил в сторону старинный свиток, — похоже, это у них…

— Я схожу посмотрю.

— Как хочешь. — Астен вновь взялся за свиток. — Мне кажется, я наткнулся на что-то интересное. Записано очень сумбурно, но я начинаю понимать. Матушка что-то знала о черном кольце, если это не совпадение.

— И все же я схожу, это не похоже на обычную ссору. Похоже, там что-то произошло.

Астен не ответил, углубившись в свои записи, Роман подумал, что он сам выглядел точно так же, разбирая шкатулку Рене. Жаль, конечно, что он оставил ее в Таяне… Но она принадлежит Рене, пусть у него и остается. Но мысли о шкатулке одолевали либра недолго. Сам себе удивляясь, он все убыстрял и убыстрял шаг, направляясь на север.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});