Коби Брайант. Философия игры и жизни легендарной Черной Мамбы - Роланд Лазенби

находился недалеко вниз по улице от дома тренера «Лейкерс» Дэла Харриса – действительно уютное место.

Шария, старшая сестра Брайанта, осталась в Темпле, где она заканчивала обучение на степень бакалавра в области международного делового администрирования, области, которую, как сказал Брайант, тоже хотел бы когда-нибудь сделать своей профессией.

Через некоторое время Шария впервые увидит своего играющего брата по телевизору. «У него много денег, и он живет в Калифорнии, – говорила она в интервью «Ю-Эс-Эй Тудэй». – Но для меня он просто Коби».

Вопрос, кем именно был Коби, оставался открытым для обсуждения в раздевалке «Лейкерс», но это было совершенно ясно в его доме высоко на холме. Брайант вскоре пошел на вечернее шоу с Джеем Лено и язвительно заметил, что он поставил своих родителей на пособие.

Хотя Коби был хозяином поместья, Пэм потребовалось некоторое время, чтобы перехватить эту роль. Джо рассказывал историю о том, как Коби вернулся домой и попытался рассказать своей матери о серьезных вещах, которые он сделал на баскетбольной площадке в тот день, только чтобы услышать, как она сказала: «Это все хорошо, дорогой. А теперь иди и вынеси мусор».

Пэм обставила дом как итальянскую виллу, наполненную произведениями искусства и дорогим декором. Это выглядело фантастически и представляло жизнь, которую она узнала в Европе, объяснил друг. «Они все время говорили об Италии и о том, как она полюбила готовить и делать все свежее. Она готовила все эти блюда. Я имею в виду, она готовила все, что он хотел. Все было домашним, абсолютно все. Я имею в виду, что она проводила на кухне многие часы. Она обожала его. Они его очень баловали. Было совершенно ясно, что Коби может делать все, что захочет, и Пэм не возражала. Они находились рядом, чтобы обеспечить поддержку, в которой он нуждался, привыкая к жизни в профессиональном баскетболе».

На вилле у Брайанта был свой собственный маленький мир наверху, с потрясающим видом как на город, так и на океан, рассказал друг: «Там была очень большая комната для Коби наверху, и это были его собственные апартаменты. У него были кожаные диваны и телевизоры с большим экраном. На самом деле ему не нужно было уходить или что-то делать. Он мог просто оставаться там».

Там, в своем убежище, заполненном стереоаппаратурой, игровым оборудованием, компьютером и видеомониторами, он мог сколько душе угодно заниматься баскетболом или даже писать стихи. Если ему надоедала виртуальная ночная жизнь, он мог встать и посмотреть на серебристый Тихий океан или погрузиться в мысли о сверкающих огнях Лос-Анджелеса, но даже в этом случае ситуация не выглядела так, как будто он просто скрывался наверху.

Шаг назад

Гэри Чарльз вернулся в Лос-Анджелес в августе и в итоге тусовался с Брайантом и несколькими ветеранами НБА возле баскетбольных площадок на Венис-Бич. Кто-то подошел к ним, чтобы позвать их присоединиться к товарищеским играм, и Брайант был готов сыграть, когда один из ветеранов сказал ему, что он сумасшедший, если сделает это. Брайант в тот день воздержался, но эта идея уже пускала свои корни.

Через несколько недель Чарльз услышал новость. В начале сентября Брайант получил травму во время товарищеской игры на открытом воздухе на Венис-Бич. «Первое, что я услышал о Коби, было то, что он повредил запястье, играя на Венис, – вспоминал Дерек Фишер, другой выбор в первом раунде «Лейкерс» в 1996 году. – Я просто не мог поверить, что парень будет играть на Венис-Бич. Это был мой первый опыт понимания того, насколько он был деятелен и полон энтузиазма, просто играя в эту игру. У него действительно была страсть к игре. Независимо от того, где это было, в какое время дня, он собирался играть».

«Я подпрыгнул, чтобы забросить мяч сверху после отскока, – рассказал Брайант. – Мяч подпрыгивал на ободке и зашел в кольцо. Я совершил ошибку, не держась за край кольца, чтобы, ухватившись, медленно спуститься вниз. Я просто попытался отпустить корзину прямо в воздухе».

Он упал на землю и ударился запястьем. Тут же внутри все как узлом связалось, и он понял, что оно сломано. Травма не требовала хирургического вмешательства, но это означало, что он не будет готов к открытию тренировочного лагеря в октябре. Для новичка пропустить тренировочный лагерь было огромным ударом, особенно когда «Лейкерс» уже освоились со своим новым центровым. «Это отбросит его назад, – сказал журналистам исполнительный директор «Лейкерс» Митч Купчак. – Он восемнадцатилетний игрок, и первый тренировочный сбор очень важен».

Однако Уэст не казался обеспокоенным. «Этот парень будет играть на турнире Малой Лиги, – сказал он. – Меня это не беспокоит. Он любит играть в баскетбол. Он один из самых преданных игроков, которых я когда-либо видел».

Ситуация осложнялась тем фактом, что Брайант не имел определенной позиции, но рассматривался как комбинация разыгрывающего, защитника и легкого форварда и должен был играть на всех трех позициях в течение следующих нескольких сезонов. Его рост и быстрота были основой редкостной универсальности, но отсутствие тренировочного лагеря означало, что ему потребуется больше времени, чтобы найти свое место в ротации «Лейкерс».

Новые лица в команде привнесли коррективы как для новичков, так и для ветеранов. «Все должны были научиться играть с Шаком, стоять лицом к корзине и знать, когда идти на проход», – вспоминал Трэвис Найт, еще один новичок той осенью.

«В тот первый день тренировочного лагеря Коби получил травму и все такое, – вспоминал Фишер, – но он все еще хотел быть там, пытаясь делать броски из-под кольца со второй линии и делать все возможное, чтобы все еще участвовать в тренировках и быть частью группы».

Очевидно, Брайанту было важно утвердиться в команде, однако вне площадки он держался на расстоянии от товарищей по команде, отвечая на вопросы обо всем, что не имело отношения к баскетболу, односложными или двусложными ответами. Фишер вспоминал, что он вообще редко заводил личные разговоры.

Задача иметь дело со старшими, более опытными игроками явно загоняла его гораздо глубже в себя, чем когда-либо в «Лоуэр Мерион». Эта ситуация сильно повлияет на взаимоотношения в команде в течение следующих трех сезонов и будет раздражать игроков, тренеров и сотрудников.

«Коби пришлось многому научиться в общении с другими людьми, – заметил Гарсидуэнас. – На самом деле он изучал не столько человеческую природу, сколько баскетбол. Так что, знаете ли, он не всегда поступал правильно по отношению к своим товарищам по команде.

В нем было что-то молодое и упрямое. Он собирался сделать то, что считал лучшим, что, по его мнению, он