Коби Брайант. Философия игры и жизни легендарной Черной Мамбы - Роланд Лазенби

почти тщательно продуманной, но запоздалой мыслью.

Как только его собственный контракт был официально подписан, Брайант переключил свое внимание на игру за команду развития «Лейкерс» в летней профессиональной лиге Фила, одной из нескольких лиг, которые команды НБА использовали для летней работы. «Никто не знал, чего ожидать, когда он пришел, – вспоминал Ларри Дрю, ассистент «Лейкерс», который руководил командой. – Все знали, что у него талант».

Многие наблюдатели думали, что громкий приезд Шакила О’Нила в Лос-Анджелес поможет замаскировать представление Брайанта и снять часть общественного давления с молодого новичка. Но надежды на это испарились с его первым появлением в Пирамиде, пятитысячной арене на Лонг-Бич, где проходили матчи летней лиги. Обычно там было много свободных мест, но в первый же вечер Брайант собрал такую толпу, что, и две тысячи болельщиков были отправлены домой.

«Я помню первый день, когда он приехал, – вспоминал Дрю. – Все СМИ и все люди, которые там были, скандировали его имя. Народу было битком. В первый день, когда он приехал, он даже не переодевался, чтобы поиграть, но воздух был буквально наэлектризован от его присутствия».

Журналист Рик Бучер вспоминал, как впервые увидел Брайанта в раздевалке во время летней лиги. «Он был школьничком, – вспоминал Бучер, – буквально бросал свои спортивные шорты и кроссовки в рюкзак, давал интервью средствам массовой информации, а затем, знаете ли, уходил, как парень, который только что закончил занятия в школе».

Обычно «Лейкерс» использовали матчи лиги, чтобы помочь подготовить своих новичков и молодых игроков к адаптации в команде, сказал Дрю. «Но в первые дни его пребывания там было не так уж много работы. У нас не было возможности попрактиковаться. В летней лиге у нас обычно есть пять-шесть дней, чтобы потренироваться и заставить игроков привыкнуть к тому, что мы хотим от них. Он пришел как раз в тот момент, когда игра уже шла, так что он просто выходил и играл на инстинкте. Он был похож на маленького щенка, выпущенного из клетки. Он прыгал по всей площадке. Все видели, что это будет особый талант. В его походке чувствовалось самодовольство. Он был уверенным в себе парнем, который не шарахался, который не боялся играть против профессиональных игроков».

Брайант показал, что у него нет никаких сомнений в том, что он может вмешаться и взять на себя ответственность, даже до такой степени, чтобы указывать товарищам по команде, что делать и куда бежать на площадке. Его товарищи по команде были на четыре и пять лет старше его, но если это и заставляло его задуматься, то он этого не показывал.

«Я просто хочу выходить и побеждать, – сказал он в интервью “Лос-Анджелес Таймс”». – Если тренер хочет, чтобы я был лидером, то я им и буду. И что бы ни случилось, если я увижу, что что-то не так, я внесу свой вклад, точно так же, как Шак внес бы свой вклад. Но для меня очень важно оставаться в рамках концепции команды».

Самое главное, звездное качество, которое Уэст и владелец «Лейкерс» Джерри Басс отчаянно хотели увидеть, было немедленно продемонстрировано. Он набрал 25 очков в своей первой игре, 36 в другой, и в среднем набрал 24,5 очка и около 5 подборов за четыре игры.

Будучи на западном побережье со своей командой ЛСС, Гэри Чарльз взял с собой Ламара Одома, чтобы посмотреть, как Брайант играет под конец летней лиги. Брайант увидел, что они стоят на верхнем уровне арены, и помахал им рукой.

«Как дела?» – спросил Чарльз.

«Чувак, – ответил Брайант. – Я тут их прибиваю. Ты должен посмотреть на меня. Я здесь их разделываю».

Чарльз расхохотался и посмотрел на него, гордо одетого в форму «Лейкерс».

«Я такой: “Коби, ты никогда не изменишься”, – вспоминал Чарльз в 2015 году. – Он был просто счастлив быть игроком “Лейкерс”».

Как Уэст и Басс, Брайант тоже искал доказательства того, что он может играть главную роль, и летние игры лиги предоставили ему все доказательства, которые он только хотел. «Я чувствовал, что всегда смогу делать то, что делал в старших классах, что это было не так уж трудно», – объяснял он позже.

С Грегом Даунером никто не советовался по поводу большого перехода Брайанта в профессиональную игру. У тренера были свои заботы, но не об игре Брайанта, а о том, как он приспособится к жизни подростка в шумном городе. Он слышал, как летом Брайант говорил в Филадельфии: «Это будет моя команда» – это «альфа-типичный комментарий», как описал его тренер. «Я думал про себя, – вспоминал Даунер, – что он не отступится от Шакила, что он посрамит Шакила».

Часть IV: Калифорнийские звезды

Глава 18: Пасифик Палисейдс

Было несколько историй о том, как «Лейкерс» играли в первый год Коби Брайанта в НБА. Руди Гарсидуэнас не был прямым свидетелем всех их, но многие из них ему известны. Он был менеджером по экипировке команды в течение дюжины лет и бесплатно занимался этим же еще раньше, поэтому его связи с франшизой уходили глубоко в эпоху «Шоутайм», когда Мэджик Джонсон превратил «Лейкерс» в команду, которая напоминала экзотическую спортивную машину, рассекающую воздух на блестящем финише и преобразующую спящее баскетбольное сообщество Лос-Анджелеса в ночное ралли бодрости духа. Улыбка Джонсона рождала энергию и энтузиазм, так используя автомобильную культуру Лос-Анджелеса, как не удавалось никому другому ранее.

Гладковолосый Пэт Райли всегда находил новые способы поднять интенсивность, Мэджик, Карим, Куп, Уорти и все другие игроки, где бы они ни играли, везде заставляли сердца людей чаще биться. Эти «Лейкерс» показали баскетболу, каким он должен быть, разделяя, отдавая, любя и повсеместно улыбаясь.

«Это была семья, – задумчиво сказал Гарсидуэнас об эпохе “Шоутайм”. – Тогда игроки были совсем другими. Мэджик был из тех игроков, которые не позволяют своим товарищам по команде отвлекаться. Все делалось ради главного приза, и исключений не было. Ты либо выиграл чемпионат НБА, либо нет. Тогда никакого второго места не было».

Когда все это внезапно прекратилось, потеря «Шоутайм» оставила в тоске миллионы поклонников, которых она воспитала. Хорошей новостью было то, что Уэст и владелец Джерри Басс чувствовали то же самое, что и болельщики, при этом замахиваясь на большее. Они вовсе не хотели, чтобы в их жизни вернулось чувство глянцевого превосходства в худшем смысле этого слова.

Спокойное поведение Гарсидуэнаса противоречило его собственной жажде этой химии. Он называл себя одной из «рабочих пчел» в организации «Лейкерс», но, возможно, был самым большим фанатом из всех. Никто ничего даже близко не