Гурджиев и Успенский - Аркадий Борисович Ровнер

частотой вибрации и плотностью материи, объяснил Гурджиев, существует обратная связь: чем плотнее материя, тем слабее вибрации и наоборот. Активная сила в Абсолюте создает ноту “до”, обозначаемую числом 1 и представляющую собой наивысшую частоту вибраций и наименьшую плотность материи, в которой действует эта сила. Эта материя – “углерод” (С). Пассивная сила в Абсолюте создает ноту “си”, обозначаемую числом 2, и материя, в которой действует эта сила, – “кислород” (O). Наконец, нейтрализующая сила в Абсолюте создает ноту “ля”, обозначаемую числом 3, и материя, в которой действует эта сила, – “азот” (N). “Азот” обладает наибольшей плотностью, а вибрации в нем имеют наименьшую частоту. “Углерод”, “кислород” и “азот” вместе дают материю четвертого порядка – “водород”, плотность которого Гурджиев обозначал числом 6, то есть суммой чисел 1, 2 и 3, и обозначал буквой Н. Термин “водород” имеет очень широкое значение: он может означать и простой элемент, и всякое сочетание элементов как во внешнем мире, так и в человеческом организме.

Далее Гурджиев строил сложную таблицу из 12 форм водорода, представляющую собой 12 категорий материи, которые содержатся во Вселенной в диапазоне от Абсолюта и до Луны. Можно найти все виды материи, от “водорода 6” до “водорода 3072”, в человеческом организме, в котором они играют известную роль. Так, кусок железа – это “водород 3072”, кусок дерева – это “водород 1536”, а “водород 768” включает в себя все вещества, которые служат человеку “пищей”. С другой стороны, более тонкая материя с малыми питательными свойствами, как, например, вода, определяется как “водород 384”. “Водород 192” – это атмосферный воздух, а “водород 96” – это материал животного магнетизма, эманации человеческого тела, рентгеновских лучей и т. п. Этот вид материи – граница того, что знают о материи физики и химики. “Водороды 48, 24, 12 и 6” неизвестны современной науке, это материя нашей психической и духовной жизни на разных уровнях. Таблица форм водорода позволяет рассматривать различные виды материи и духа с точки зрения их отношения друг к другу и к различным планам Вселенной. Эта химия, а точнее – алхимия, давала московско-петербургским слушателям Гурджиева головокружительное ощущение “лестницы, простирающейся от земли и до неба”, но только позднее к ним пришло понимание, что эти идеи гораздо сложнее и глубже по своему содержанию, чем показались им на первый взгляд.

Энеаграмма

Чтобы дать своим слушателям возможность увидеть человеческое знание как единое целое, сочетающее в себе закон трех с законом семи, объединяющее химию, космологию и учение о человеке, Гурджиев дал им идею энеаграммы – символа, имеющего форму круга, который разделен на девять частей, с линиями, соединяющими девять точек на окружности. Фигура, образованная от соединения шести точек, может быть разделена на две симметричные части воображаемым вертикальным диаметром, проходящим через наивысшую на окружности точку. Эта точка, обозначенная нотой “до”, служит вершиной равностороннего треугольника, соединяющего те точки, которые не входят в первоначальную сложную фигуру. Начало и завершение всякого цикла происходят в точке вершины треугольника. Эта девятая ступень и замыкает цикл, и вновь начинает его, – объясняет Успенский работу энеаграммы.

Рис. 1

Все процессы на земле и космосе, любое законченное целое, включая космос, организм и растение, связаны с этим символом, носящим название “энеаграмма”. Вслед за Гурджиевым Успенский рассматривает энеаграмму как универсальный символ, заключающий в себе все человеческое знание со всем его инструментарием и дающий “метод познания сущности любой вещи”[476]. Он видит в ней “иероглиф универсального языка”. Человек по-настоящему знает только то, что он может заключить в энеаграмму, – повторяет он вслед за Гурджиевым: “Для человека, способного пользоваться ею, энеаграмма делает совершенно ненужными книги и библиотеки. Человек может оказаться в пустыне в полном одиночестве и, начертив на песке энеаграмму, сумеет прочесть в ней вечные законы Вселенной, причем всякий раз узнает нечто новое, ранее ему не известное. Если встретятся двое людей, принадлежащих к различным школам, они начертят энеаграмму и с ее помощью установят, кто из них знает больше и, следовательно, кто из них учитель, а кто – ученик. Энеаграмма – фундаментальный иероглиф универсального языка, который имеет столько же значений, сколько существует уровней людей[477]”. Впрочем, Гурджиев говорил своим ученикам, что существует не один, а три универсальных языка, точнее, три его степени.

Помимо чисто интеллектуальных разработок, основанных на теоретическом изучении энеаграммы, Гурджиев давал своим ученикам упражнения, связанные с “движением энеаграммы”. Успенский пишет, что на полу зала в шато Приере во Франции, где происходили занятия, была изображена большая энеаграмма, а ученики, принимавшие участие в упражнениях, стояли на местах, обозначенных цифрами от 1 до 9. Затем они начинали двигаться, кружась вокруг своего соседа в местах встреч, то есть в точках пересечения линий энеаграммы. Гурджиев говорил, что движения по энеаграмме займут важное место в его балете “Борьба магов” и что без участия в таких упражнениях понять энеаграмму почти невозможно, уча тем самым восприятию символа в движении и подводя к идее совершенного синтеза. “Неподвижная энеаграмма – это мертвый символ, живой символ пребывает в движении”[478], – с энтузиазмом вторит Гурджиеву Успенский. Энеаграмма – это и вечное движение, и философский камень алхимиков, обобщает он тему энеаграммы.

В Константинополе в 1921 году Гурджиев со своими учениками сделал рисунок энеаграммы с апокалиптическими зверями – львом, быком, человеком и орлом. Эти символы он связывал с “центрами” в человеке.

Учение о четырех путях

Все существующие пути Гурджиев делил на три категории: путь факира, путь монаха и путь йога. Первый путь – путь факира – это путь усилий, связанных с развитием физического тела, однако у человека, выбравшего этот путь, другие его аспекты остаются неразвитыми. Второй путь – путь монаха, путь веры, религиозного чувства, религиозной жертвы. Это путь эмоций, путь сердца, преданности и любви. И наконец, третий путь – это путь йога, путь знания и ума. Путь факира предполагает работу в первой комнате, или первом теле, путь монаха – во второй комнате, или втором теле, путь йога – в третьей комнате, или третьем теле. Каждый стремится попасть в четвертую комнату или обрести четвертое, духовное тело, однако все эти пути имеют одну общую черту: они концентрируются на одном аспекте, забывая о других. Отсюда вытекает их односторонность и ограниченность.

Однако есть еще четвертый путь, на котором человек может избежать односторонности и исключительных трудностей первых трех путей. Начало четвертого пути легче, чем начало трех других путей, но только начало: четвертый путь начинается там, где он застает человека и, в отличие от трех первых путей, не имеет жестко фиксированной формы. Те условия жизни, в которых