Ни слова о магах - Михаил Кликин

– Вот и хорошо. Сейчас мы тебя оставим, продолжай заниматься своими делами. Договорились?

– Да.

– Стас, пошли.

Они ступили за порог.

– Приходите еще! – крикнул им вслед хозяин и осекся.

Джош расхохотался. Обернувшись, он погрозил лавочнику пальцем и прикрыл дверь. Хурхас и Легорн вопросительно смотрели на них.

– Все просто отлично, – сказал Джош и поднял вверх большой палец. Как ни странно, его все поняли.

– Ну, куда теперь? – спросил Стас.

– Есть тут один дом. Вон там, на отшибе. Думаю, его хозяина нам бояться нечего. Хотя впечатление он производит жуткое.

– Кто он такой?

– Да вроде бы лекарь…

Деревня, затаясь, следила, как чужаки неспешно идут к покосившемуся дому с вечно закрытыми ставнями. Позади осторожно скрипнула калитка – Джош, чуть пригнувшись, стремительно развернулся навстречу тихому звуку. Револьверы сами скользнули ему в руки. Легорн, видя реакцию стрелка, схватился за рукоять меча.

Худой шелудивый пес, сунув в створ калитки массивную клинообразную голову, долго разглядывал незнакомцев. Потом широко зевнул, вздохнул по-человечьи и лег на землю…

Дверь в дом была незаперта. Джош осторожно приоткрыл ее, заглянул в темноту. Обернувшись, сказал:

– Пошли все.

Стас знаками показал Хурхасу и Легорну, что им не следует оставаться на дороге.

Дверь на тугой пружине захлопнулась за спиной мага. Стас чиркнул зажигалкой, но слабый огонек ничего не высветил. Товарищи словно вновь оказались в густой тьме подземелья. И голос, тихий призрачный голос знакомо прошелестел из мрака:

– Погаси…

– Погаси, – повторил Джош, обернувшись. – Не надо света.

– Заходите, – пригласил слабый голос. – Прямо перед вами занавеска. Ты должен помнить, стрелок.

Стас убрал зажигалку, слепо вытянул руку. Ткнулся пальцами в спину Джоша.

– Не здесь… – донесся голос из темноты. – Чуть правей…

Бревенчатая стена. Густая паутина. Паук, пробежавший по ладони, – Стас брезгливо стряхнул его. Пыльные пучки трав. Чья-то холодная рука, растопыренные пальцы. Скрип половиц… Тихий шелест завесы справа. Вот она – тяжелая плотная ткань…

– Садитесь на пол. Не надо света, я прошу…

– Это ты, лекарь?

– Я, стрелок.

– Мы хотели у тебя ненадолго остановиться.

– Оставайтесь.

– Но у тебя так темно.

– Подождите немного, и можно будет зажечь огонь. Но не сейчас… Подождите…

– Подождать? Чего?

– Я умираю. Дайте мне немного времени…

Непроглядная темнота, тишина, этот странный бестелесный голос – у Стаса мурашки бегали по спине. Он сидел на полу, на каком-то коврике – даже на ощупь чувствовалось, что коврик этот невообразимо грязен, засален до невозможности. В ушах стучала кровь. Стас затаил дыхание, напрягся, выпрямив спину. Где-то рядом были товарищи – ему хотелось поводить вокруг себя руками, найти их. Но он сдерживался. Потому что если бы кто-то сейчас коснулся его самого – Стас не выдержал бы напряжения и закричал.

Дикий нечеловеческий крик в этой тьме, в этом странном доме – и можно отправляться в “желтый дом”.

Хозяин дома умирал… Сама смерть стояла где-то здесь, совсем рядом. Протяни руку – и коснешься ее. Зайдется в леденящем ужасе сердце, вспухнет, толкнется в грудь и лопнет, будто перезрелый помидор…

– А ведь он жив, – выдохнул голос.

– Кто? – в голосе Джоша звучал страх. – Мальчик?!

– Нет, стрелок, не мальчик… Тот, кто вытащил тебя из тюрьмы… Кому ты обещал защиту… Кого поклялся не предавать…

– Рудгер?!

– Да.

– Жив? Но я же…

– Жив. Он у мага. У того, второго.

– Назлуха?

– Я не знаю имен… Я умираю… Слабею… Не вижу их… Ты оставил его…

– Я думал…

– Оставил…

– Он…

– Ты… оставил…

Словно кто-то – что-то? – прошел совсем рядом. Стас кожей лица почувствовал движение воздуха, обмер, съежился, вперился во мрак. Сквозняк?

Бесцветный тихий голос обронил несколько непонятных – будто бы знакомых – слов. И сбоку вдруг откликнулся Хурхас. Заговорил быстро, затараторил. Услышав голос мага, Стас выдохнул, расслабился – напряжение немного отпустило.

Незримые собеседники какое-то время вели диалог на непонятном языке, потом установилась тишина.

Джош кашлянул, спросил осторожно:

– Ты знаешь язык магов?

– Да.

– Так кто же ты? Откуда?

– Я – последний… Помнишь мою жену и детей? Белая, неестественно длинная рука, удивившая слабый трепещущий огонек…

– Да.

– Они умерли почти сразу, как ты со своими друзьями ушел… Я надеялся… Но нет… И теперь я – последний…

– Какие у тебя дела с магом?

– Те же, что и у тебя.

– У меня с ним нет никаких дел.

– Есть… Вспомни – твой друг остался там…

Тишина.

Стас почему-то был уверен, что Джош покачал головой. Он словно бы даже видел стрелка, видел, как тот, скрестив ноги, сидит на полу – правая рука на револьвере, левая упирается в бок. Набычившись, Джош смотрит в темноту и медленно-медленно поводит головой…

И вновь это движение воздуха! Словно кто-то провел рукой перед самым лицом. Стас втянул голову в плечи, нащупал зажигалку в кармане.

– Не надо, – сказал голос. – Не надо света… Еще несколько минут… Всего лишь…

Несколько минут в полной темноте. Когда физически чувствуешь, как расширяются зрачки, как взбухают глазные яблоки. И через какое-то время уже не можешь понять, закрыты твои глаза или открыты: тьма одинакова во тьме…

Несколько минут в мертвой тишине. Среди странных запахов и удушливой пыли.

В незнакомом доме.

С незримым хозяином.

Всего лишь…

Несколько минут…

– Они спят… – прошелестел голос совсем рядом. – Даже маг… Спят…

Стас вздрогнул. В горле мгновенно пересохло. Заколотилось сердце. Он хотел было вскочить, но ноги его не слушались. Хотел было закричать, но язык окаменел и онемели связки.

– Я не могу уйти так просто… Я надеялся, что это будут мои дети… Но они не дождались… Я последний… Что-то жесткое коснулось запястья Стаса. Паучья лапа. Словно когти впились в кожу.

– Я ждал кого-то похожего на тебя… Думал, это будет стрелок… Но он не тот…

Сделалось жарко. Пот выступил на лбу, потек в глаза.

– Ты получишь это… Я наконец-то освобожусь… Мне так надоело…

Руку жгло. Мышцы страшно ломило.

Горячий яд вливался под кожу…

И вдруг Стас прозрел. Вокруг было так же темно, но он видел все: тесную комнатушку, неказистый стол, дощатые нары с грудой тряпья, забитые, законопаченные окна, циновку на стене… И лицо – жуткое лицо с гниющими провалами глазниц, выпирающие кости скул, голый шишковатый череп, сочащиеся сукровицей раздутые губы.

Не в силах смотреть на это, Стас закрыл глаза.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});