Андрей Старицкий. Поздний бунт - Геннадий Ананьев

- Хорошо. За день доскачу, - ответил с готовностью князь.

- Вот этого - не нужно. Зачем загонять коней и насильничать над собой. Отводи на путь пару дней. Не помрет посол от тоски, если получит от меня весть на день-другой позже.

Не столько посол, сколько в Кремле с нетерпением ждали слова царя, ибо не знали, как Василий Иванович отнесется к посольству неведомого государства. Индостан - известен, а вот империя Великих Моголов - что-то пугающе новое. Не с враждебностью ли? Не алчны ли и эти великие? Хотя, если рассудить здраво, отчего бы караван с подарками везти с собой, если без доброжелательного слова ехать? На всякий случай каравану отвели лучший заезжий двор на Арбате, а послу на свой страх и риск выделили покои в Гостином дворе.

Приезд Андрея Старицкого и Михаила Глинского расставил все на свои места. Приставов заменили на более знатных. Кушаний стали выделять с еще большим изобилием и всячески старались угодить Уссейну во всех его желаниях.

Согласовали и время встречи посла с князем Старицким, который привез из Сергиева Посада слово царя всей России. Посла заранее предупредили, что слово это ласковое. Встреча, однако, едва не сорвалась. Выяснилось, что в Посольском приказе нет толмача, знающего язык хинди. Раньше с послом объяснялись через толмача, привезенного самими Уссейном, но когда разговор пойдет от имени государя-самодержца, можно ли положиться на чужого человека. На ноги подняли всю Москву, чтобы не сорвать встречи, а нужного человека нашли. Несколько богатых московских купцов, не единожды ходивших с караванами верблюдов аж до самого до Багдада, хорошо говорили на этом языке, поскольку на торгах в Багдаде почти всегда имели дела с гостями из Индии.

Михаил Глинский подсказал Андрею Старицкому, чтобы тот сообщил послу Уссейну, кем на самом деле является толмач.

- Так и скажи: купец наш. Московский. Хаживал де в ваши края. Пусть знает россиян. Не в отрыве от Востока живем. Добавь, слукавя, будто в нашем стольном граде таких купцов более дюжины.

- Отчего лукавство? По Волге и морем, а оттуда караванами мало ли ходит наших гостей непоседливых?

- Тогда добавь еще дюжину.

Послушался совета Михаила Глинского Андрей Старицкий: после взаимных приветствий, установленных при подобных встречах, удивил он посла словом о давней торговле России в Восточными странами. Посол таким сообщением остался доволен.

- Мой повелитель, могущественный хан Бабур, послал меня, слугу его верного, с предложением вести прямую торговлю с вами, - начал свою речь посол. - Лучше не через Багдад. Он обещал свободную торговлю для русских гостей. Великий хан Бабур знает Россию еще с тех пор, когда правил землями в междуречье СырДарьи и АмуДарьи. Он знает, какими товарами богата ваша страна и в чем она нуждается. Наш свободный торг станет выгодным и для вас, и для нас.

У князя Андрея Старицкого тут же возникла мысль, а не расспросить ли самого посла о Бабуре, но он справедливо рассудил, что это будет нарушением принятых при встрече послов условностей и признанием того, что в России не знают великого правителя. А это - совсем ни к чему.

Исполнить же поручение Василия Ивановича нужно непременно. Как быть? Что предпринять? Спросить надо в Посольском приказе, может, там расстарались и что-нибудь разузнали.

- Кое-что узнали, - ответил дьяк Посольского приказа на вопрос князя Андрея. - Главное из узнанного: он - потомок Тамерлана. Того, что правил Самаркандом и ходил походом на Москву, но до нее не дошел. Бабур же долгие годы ханствовал в Хорасане[151] и поглядывал с вожделением на Самарканд. Он двинулся с верными ему храбрецами, дабы свергнуть Самаркандского хана, который тоже из Тамерланских потомков. Затея ему не удалась, и Бабур вынужден был бежать. Избрал караванный путь через Великие горы в Индию. За ним погналась многочисленная конная рать. Узнав об этом, Бабур изготовился к обороне на небольшой горе рядом с городишком, который называют Ош. Этим словом погонщики в восточных странах погоняют упрямых ослов, тыкая их палкой в холку. Почитаемый магометанами первоапостолом Мухаммеда-пророка, святой Сулейман, покровитель Бабура, укрыл его от взоров преследователей, и они проскакали мимо. Когда же возвращались, попали в засаду, устроенную Бабуром. Многие всадники погибли. Но еще больше перешло к нему на службу. Вот с этим войском Бабур и вошел в Индию. Не как хан-беглец, а как могучий воин. Одну за другой покорил враждующие меж собой земли и объявил себя правителем великой империи. Он держит в своей жесткой руке все восточные страны, которые трепещут при его имени.

- Стало быть, государю нашему надобно относиться к послам Бабура с почтением?

- Да. Тем более что прибыли они к нам с миром.

- Не без выгоды для себя, - добавил Глинский. - Обмен послами с Россией еще выше поставит Бабура над всеми правителями восточных стран. Мы, получается, подопрем его властолюбие, а это может плохо сказаться на наших отношениях с Тегераном. Вот я и спрашиваю: нужно ли такое нам? Есть ли выгода для нас? Вопросы для серьезных раздумий! Тщательно все надо взвесить.

- У нас есть несколько дней до приезда государя Василия Ивановича, - твердо сказал князь Старицкий, - посему нам надлежит поступить так: сегодняшний день отведем на раздумье, а завтра соберемся в Посольском приказе, определим, какой дать совет Василию Ивановичу, государю нашему.

- Принимается, - согласились и дьяк, и Михаил Глинский, - завтра поутру - совет.

Между участниками совета заметного разномыслия не наблюдалось, поэтому они быстро пришли к единому выводу: принять послов с великим почтением, а Бабуру ответ готовить не обидный, но сдержанный.

- О братстве не стоит говорить.

- Верно. Что же касается гостей с товарами, тут тоже без радости взахлеб обойтись надо бы, мол, не препятствовали и прежде ходить гостям нашим с товарами в Индию, не станем препятствовать и впредь. Гостей же империи Великих Моголов станем встречать с почтением, предоставляя возможность и для свободной торговли не только в Москве, но и по всем нашим городам.

Вернувшийся в столицу Василий Иванович принял совет брата Андрея, Глинского и дьяка. Так все и сделал, как ему предложили. Чтобы и волки сыты и овцы целы. Дружба с одним во вред другим не в пользу России. Сделал государь одно только дополнение: расплывчатый ответ сдобрил сорока сороками собольих шкурок и ларчиком с речным катаным жемчугом.

- Так верней будет. Если и обида - то с медовым пряником.

Проводив посольство хана Бабура, Василий Иванович велел собираться на осеннюю охоту в урочищах Волока Ламского. Он каждый год, если не отвлекала война с кем-либо из разбойных соседей, проводил месяц-другой на любимых охотничьих угодьях. По его расчету, нынче его потехе ничто не могло помешать: Казань, изгнав Саип-Гирея, вновь присягнула Москве. Ляхи и литва не ерепенились, с Орденом - союз о взаимной помощи. Швеция прижала хвост, узнав о союзе России с Данией против нее.

Благоденствуй Россия в мире и покое. Увы, давно уже над ней повис какой-то злой рок. Когда все уже было готово для выезда на охоту, в Кремль прискакал тайный вестник от царевича Ислама, доброжелателя России, с сообщением, что ханское войско выступило на Рязань, намереваясь неожиданно ударить и поживиться за счет богатого города и богатых деревень. Ведет войско бесчисленное Саип-Гирей.

Кремль переполошился. К весенним походам привыкли и ежегодно готовились их отбивать, иногда неудачно, но чаще всего с пользой для державы. К осени же полки Окской рати покидали свои станы, и ратники отправлялись по своим домам. На этом, судя по всему, и строился план Саип-Гирея. Не мог хан предвидеть, что у его руки есть предатель. И кто? Калга[152]. Царевич.

Василий Иванович самолично повел свой полк и еще несколько нераспущенных по домам полков в Коломну. В Москве главенствовать оставил брата Андрея, который, срочно вызвав ратников из Твери, Ярославля и других ближних городов, должен был изготовиться к возможной осаде, заблаговременно укрыв всех москвичей в Кремле.

Князь рьяно взялся за исполнение воли брата, и в несколько дней Москва изготовилась к встрече врагов, но на сей раз крымцам не удалось даже приблизиться к ней, ибо неожиданного удара нанести Саип-Гирею не удалось.

Еще не дошли до Коломны полки царя, как их встретил гонец от наместника Рязани князя Андрея Ростовского:

- Крымцы пожгли посады и осадили город. Князь Ростовский велел уверить тебя, государь, что город устоит. И еще он велел передать, что главные силы крымцев не подошли к Рязани. Пока они за Осетром. И под Зарайском почти тумен крымцев. Они действуют врастопырку, грабят и хватают полон, не предполагая серьезного отпора.

- Что же, убедим их в обратном.

В тот же час Василий Иванович отправил смелого и удачливого воеводу Дмитрия Полецкого к Зарайску, а князя Овчину-Оболенского-Телепнева к Осетру, сам со своим полком устремился к Рязани.