Журналист: Назад в СССР - товарищ Морозов

в мраморных каминных плитах, каменных приусадебных постройках, даже внутри толстых стволов деревьев в собственном саду.

Ольга всерьез увлеклась поисками материалов на эту тему и периодически рассказывала мне о найденных внутри камней в разные времена и других животных, не только амфибий — змей, раков, крабов и даже лангустов, причем абсолютно живых, свежих и пригодных в пищу.

Обо всем этом, и прежде всего — о насквозь промерзших, но живых земноводных мне пришлось вспомнить в пору пребывания в «куполе», который мы все-таки разыскали с Оленькой в 1966-м году. Хотя лучше бы мы этого не делали…

«2-й фрагмент записи»

«Ольгу я потерял из виду неожиданно. В какой-то миг она то ли куда-то свернула в этом причудливом лабиринте 'полостей», то ли, не дай бог, провалилась вниз, причем на очень большую глубину, потому что разом перестала отвечать на все мои призывные оклики.

С трудом подавив в себе немедленно возникшие в голове всякие панические мысли, я снял с плеча свой полевой планшет, предварительно отстегнув его тонкий сыромятный ремешок — он крепкий, может в дальнейшем пригодиться, мало ли чего меня ожидает впереди. Расположив планшет в центре площадки, на которой я находился в момент потери связи с Ольгой, я твердо убедился, что этот ориентир хорошо заметен с разных сторон обзора. После чего повернул направо, где по моим расчетам могла находиться Ольга. Но уже через десяток метров я уперся в сплошную черную каменную стену, поблескивавшую слюдяными крупинками, как ночное небо в звездных россыпях. Это был глухой тупик, дальше мне ходу не было.

Вернувшись к планшету и приняв прежнее направление за условный запад, — отмечу, что все это время мой компас внутри «купола» лишь беспорядочно вращал стрелками без всякой видимой системы — я отправился на разведку в северную часть «полостей».

На этот раз я прошел вдвое дальше, чем в западную часть «купола». И с тем же результатом. Мне опять поджидал глухой тупик, причем стены здесь закруглялись над моей головой, образуя нечто вроде каменного яйца или прочного кокона. А когда я решил вернуться, тщательно сохраняя направление, планшета на месте не оказалось. Всё вокруг — каменная площадка, окружающие ее с двух сторон стены — были как будто те же, а вот планшет отсутствовал. Я посмотрел вперед, в южном направлении, но почему-то идти в эту сторону мне совсем не хотелось. Будто в мозгу включилась дремлющая до сей поры интуиция, а с ней и инстинкт самосохранения. Довершившись этим могучим чувствам, я повернул на восток и побрел вперед, изредка окликая Ольгу по имени.

Необходимо отметить, что в этой стороне «купол» выглядел иначе, нежели в прежних направлениях. Порой мне даже казалось, что я вижу над головой иллюзорное небо, черное как смоль, иногда плотно затянутое туманной дымкой, словно я находился где-то в горах. Порой передо мной открывалось нечто наподобие дорожек или тропинок, сдавленных с двух сторон стенами из камня, на которых тускло блестела наледь, неуместная в эту раннюю осеннюю пору даже в ханты-мансийских землях. Потом камень вокруг полностью убелил иней, интенсивный и глубокий, выглядевший словно бархатистые мхи. Порой над дорожками то тут, то там вставал белесый туман, и тогда я думал, что в этой мутной пелене, скорее всего, уже сбился с курса и теперь просто тупо блуждаю по кругу.

Наконец дорожки все-таки вывели меня на ровную круглую площадку, окаймленную со всех сторон острыми утесами, невесть откуда выросшими в этом «куполе», будто диковинные, экзотические сталагмиты. А затем я резко остановился и даже слегка попятился.

В центре каменного круга лежала гигантских размеров ящерица. Размерами она была, пожалуй, с крупную овчарку. Она была живой, и мне показалось, что у нее довольно-таки зловещий вид. Массивное тело растянулось и пресмыкалось на сетчатой поверхности каменной конструкции явно искусственного, рукотворного происхождения. Толстенный хвост чудовища, длиной в половину всего туловища ящера, был почти круглым в диаметре и выглядел как обрубок древесного полена. Тело ящера оставалось неподвижным в то время как его голова медленно поворачивалась из стороны в сторону, а из пасти животного изредка выскакивал тонкий и раздвоенный красный язычок. Туловище животного было темным, почти черным, однако было испещрено множеством мелких пятнышек ярко-желтого, оранжевого и красного цветов. Хвост же ящера обрамляли поперечные бледно-желтые и совсем белые полосы, походящие на стальные кольца, намертво вросшие в плоть животного.

Признаться, поначалу меня озадачило даже не само присутствие этого существа внутри аномальных «полостей» ханты-мансийского «купола», сколько его сущность. Насколько мне известно, судя по внешнему виду этой колоссальной ящерицы, это могла быть только хелодерма. В научной классификации она известна как американский ядозуб, не помню только, мексиканский эскорпион лежал сейчас передо мной, или аризонский жилатье.

Вот только о сибирских ядозубах я никогда не слыхал, к тому же здешние края относятся к Сибири разве что с точки зрения географии, а по сути это уже районы Крайнего Севера. А там подобным саламандрам и вовсе нечего делать.

Тут необходимо пояснить, что я вовсе не биолог, и этими познаниями обязан опять-таки исключительно увлекательным рассказам Ольги, с детства увлекавшейся всякими природными аномалиями и таинственными существами. Ее мечтой, кстати, было найти и поймать совсем другую ящерицу — татцельвурма, но по-моему это уже чисто мифологическое создание, и место ему в сказаниях и легендах, а не в альпийских горах и пещерах, куда регулярно селит его досужая молва.

— Зачем ты пришел?

При звуках этого голоса, невесть откуда родившегося в моей голове, я едва не подпрыгнул как ужаленный, столь явной была эта иллюзия. Я даже невольно оглянулся, но кроме исполинской ящерицы поблизости не было ни живой души, один лишь светло-серый камень.

— Кто со мной говорит? — спросил я, чутко прислушиваясь к самому себе.

— Это я.

Хелодерма не сводила с меня пристального, немигающего взгляда. А я знаю, что у ящериц есть и верхние, и нижние веки, и они могут моргать, в отличие, к примеру, от змей, у которых веки сросшиеся и потому неподвижны.

— Кто это — ты?

— Хранитель времени'.

'Окончание 2-го фрагмента записи.

Далее в записи лакуна длительностью 5.34 мин. Она связана с тем, что в течение этого времени записан нечленораздельный текст, воспроизводимый голосом Якушева А. Н. Очевидно, имеет место брак по неустановленным пока техническим причинам'.

«3-й фрагмент записи»

«— Почему мы не можем покинуть 'купол»? В чем причина?

Огромная амфибия некоторое время молчала, словно пыталась понять суть вопроса, после чего в моей голове вновь возник ее голос:

— Один сможет уйти. Если сможет.

— Что это значит? Я не